Вздрогнув, председатель заметно стушевался и, быстро отдернув руку, добавил:
— Я буду вынужден опротестовать ваши действия в суде.
— Да хоть на дерьмо изойди, мразь. Вы прикрылись нашими детьми, боясь за свои вонючие шкуры. А теперь ты мне блеешь про мои действия? Из-за вас я потерял всю семью, тварь, — в полный голос заорал разведчик и коротко, без замаха, ударил председателя кулаком в лицо.
Удар оказался настолько сильным, что крупного, дородного мужчину унесло по коридору. Внимательно наблюдавшие за их разговором члены комиссии дружно охнули, не веря собственным глазам. Круто развернувшись к ним, Влад сжал кулаки и, шагнув вперед, глухо прошипел:
— Исчезните, твари, пока я вас по переборкам не размазал.
Испуганные ненавистью, сверкнувшей в его глазах, дерьмократы шарахнулись так, что уронили кого-то из своих же сослуживцев. Выскочившие из-за угла разведчики успели пресечь начинавшееся смертоубийство, оттащив озверевшего разведчика к рубке управления. Как оказалось, удар Влада не просто отправил председателя комиссии в нокаут, но и сломал ему челюсть в трех местах.
Узнав про это буйство, Егоров только мрачно покачал головой и, вздохнув, попросил разведчиков не оставлять Влада одного. Во всяком случае до тех пор, пока господа демократы находятся на борту крейсера. Отлично понимая, чем может кончиться для демократов столкновение с разведчиком, пенсионеры дружно кивнули, бросая на замершего у тактического монитора Влада сочувственные взгляды. Этот неприятный разговор прервал связист, громко объявивший, что до связи с центром осталась одна минута.
Подойдя к комплексу связи, Егоров приказал включить громкую связь и в очередной раз, покосившись на Влада, снова вздохнул. Связист быстро переключил пару выключателей и, повернувшись к командиру, кивнул:
— Есть соединение, ваше благородие.
На экране появилось лицо графа Кудасова, и Егоров, выпрямившись во весь рост, твердо сказал:
— Добрый день, ваше сиятельство.
— Докладывайте, каперанг, — ответил Кудасов, отмахнувшись.
— Операция завершена. Заложники освобождены. Потери — одна женщина и один ребенок. Экипаж капера арестован. Все данные навигационного компьютера загружены нам.
— Потери — двое детей, — перебил его доклад разведчик и, подойдя к консоли связи, повторил: — погибли двое детей. Это были мой сын и мой неродившийся ребенок.
— Черт, — выдохнул Кудасов, сочувственно опуская голову. — Прими, господи, их души. Прости, подполковник. Даже не знаю, что сказать, — тихо проговорил граф, беря себя в руки.
— Не нужно ничего говорить, ваше сиятельство. Я просто уточнил данные, — ответил Влад и, развернувшись, отошел в сторону.
— Что еще, каперанг? — спросил Кудасов у Егорова.
— Наши специалисты, обыскав капер, обнаружили тайник. Груз очень необычный.
— И что там?
— Металл класса уранидов. Состав и чистота такая, что мои спецы ахнули. Аналогов никто из них не встречал.
— Очень интересно, — задумчиво протянул граф. — И откуда у этих подонков такое богатство?
— Еще не выясняли, но если прикажете…
— Нет, не надо. Этим наши дознаватели займутся. Возвращайтесь сюда, — подумав, приказал граф.
— Ваше сиятельство, а как с пенсионерами быть?
— Тоже сюда. Есть о чем побеседовать.
— Слушаюсь, ваше сиятельство, — кивнул Егоров.
— И присматривай за ним. Как бы он с горя бед не наделал, — тихо добавил Кудасов, пальцем указывая в сторону, куда ушел Влад.
Связь прервалась, и Егоров, повернувшись к дежурной смене, громко приказал:
— Начать подготовку к разгону. Идем домой. Капер перед отходом уничтожить.
— А мы? — повернулся к нему Влад.
— Вас приказано доставить на Кремль. У Кудасова к вам какие-то вопросы есть.
— На Кремль — значит, на Кремль. Теперь уже все равно, — кивнул Влад и медленно побрел к выходу.
Обступившие его сослуживцы молча шли рядом, отлично понимая, что любые слова сейчас бесполезны. Командир «медведей», выйдя следом за ними, жестом подозвал к себе одного из подчиненных и, пошептавшись с ним, направился следом за «драконами». Усадив Влада на койку в выделенной ему каюте, разведчики затоптались у выхода, когда майор появился снова. Воровато оглянувшись, он ловко сунул в руку Андрею две армейские фляжки и, кивая на Влада, тихо сказал:
— Налей ему стакан, чтобы залпом. Ему сейчас как в песок будет, но нервы немного отпустит.
Сообразив, что он принес, разведчик без лишних слов пожал офицеру руку и, жестом велев всем пенсионерам войти в каюту, старательно закрыл двери. «Драконы» отлично понимали, что узнай Егоров о таком вопиющем нарушении правил, шума бы не поднял, но подставлять человека, решившегося на такой шаг, не хотелось. Быстро достав из тумбочки пластиковые стаканчики для кофе, Андрей разлил напиток и, поднеся свою порцию к лицу, удивленно выгнул брови.
— Что там? — тихо спросил Стас.
— Похоже, самогон на травах.
— Вот и хорошо. А то «шило» уже осточертело, — кивнул безногий Стас и, вложив тару в руку Владу, тихо добавил: — Давай помянем их, братишка. Пей. И царствие им небесное.
Кивнув словно механическая кукла, разведчик поднес стакан ко рту и медленно выцедил самогон. Пил он так, словно это был не первач градусов восьмидесяти, а простая вода. Не глядя отдав пустую тару Стасу, он опустил голову и еле слышно произнес:
— Она была… Была…
Содрогнувшись, он еще ниже опустил голову, и сидевший напротив него Андрей увидел, как по щеке разведчика медленно скатилась одинокая слеза.
— Слава те, господи, пробило, — устало проворчал Андрей и, быстро снова наполнив стакан, протянул его Владу.
— Давай, братишка, — снова подтолкнул Влада Стас.
Все так же молча влив в себя самогон, Влад откинулся на переборку и закрыл глаза. Сейчас ему больше всего хотелось снова оказаться дома. Вернуться в тот день, когда он скрепя сердце подчинился приказу и позволил этой проклятой комиссии забрать с планеты их детей. Заметив, что он немного расслабился, Стас знаком велел всем сослуживцам выйти и, ловко перебравшись на соседнюю койку, тихо сказал:
— Ты бы прилег, братишка. Скоро сутки уже, как на ногах. Передохни.
Покорно улегшись, Влад закрыл глаза и замер, словно уснул. Только сидевший в каюте Стас знал, что он не спит и что сейчас в голове отчаянного бойца стремительно проносятся самые разные мысли. Стас отлично понимал его состояние. Став инвалидом, он точно так же пытался понять, как жить дальше и что с ним теперь будет. Возможность начать жизнь заново на новом месте оказалась для него спасением. И вот теперь тот, кто подарил ему такую возможность, сам оказался в беде.