— Капитан, ты глухой что ли? Ты мои требования слышал?
— Да.
— Ну, так шевелись.
За дверью опять послышался бубнеж капитана. Я подошел к Лехе. Он затравленно посмотрел на меня.
— Не боись, палач. Добивать не буду. Колено действительно сломано?
— Не знаю, но очень больно, и на ногу встать не могу…
— Ладно. Если через десять минут эти придурки ничего интересного не предложат, будем сдаваться.
— А я бы сейчас выпил… — мечтательно пробормотал Леха, — и на секретчицу бы тоже посмотрел…
— Да-а-а-а, — протянул я, — ради Танечки, в костюме, я бы и от выпивки отказался. Насколько я понимаю, она под Ивлевым «ходит»?
— И не только ходит…
— Ну, тогда точно придется выходить. Барон своих не сдает. Ни при каких раскладах.
В дверь кто-то мощно ударил.
— Сашка, террорист долбаный, открывай давай!!!
— Петрович, — а это был он, — выпить есть?
— Ты оборзел, салага!!! Открывай, говорю!
Я отодвинул засов и отошел от двери. Нож спрятал. Дверь медленно приоткрылась. В образовавшуюся щель заглянул Петрович.
— Зимин, мать твою, чего ты тут жмешься? — раздался из коридора командный рык.
— Михалыч, — ответил командному рыку Зимин, — не беги впереди паровоза. С ним лучше перебдеть. Вдруг он еще бешеный. Я ж говорил: не трогать его сегодня. Опять меня не послушал.
Зимин оценил картину внутри пыточной и мое состояние.
— Так мы заходим? — поинтересовался он у меня.
— Чувствуйте себя как дома, — широким жестом предложил я.
— Шутник, едрить твою.
Петрович полностью открыл дверь. За ним стоял сам генерал-майор Ивлев. За Ивлевым переминался бледный Солодянкин, а за Солодянкиным — конвоир и группа вооруженных штурмовиков в полной выкладке.
— Привет честной компании, — поприветствовал я всех, — нам бы доктора.
Зимин вошел в камеру, пристально посмотрел на меня и жестом пригласил генерала. Тот вошел, оглядел присутствующих, поднялся с пяток на носки и обратно, сплюнул в сторону палача Лехи и скомандовал:
— Конвой, раненых в лазарет. Солодянкин, личное дело Трофимова и чаю мне в кабинет.
Он еще раз посмотрел на меня, прищурился и выдал:
— Танечку, говоришь… в костюме женщины-кошки, говоришь… а это мысль! — Потом повернулся к Зимину: — Петрович, на твой взгляд, когда он понял, что это проверка?
— А кто его, убийцу, знает. У него и спроси.
— Так когда? — спросил меня генерал.
— Подозрения появились еще во время обыска. В процессе допроса они усилились, ну, а тут — возникла уже уверенность.
— Хорош, спец, хорош, — одобрил Ивлев, — значит, сработаемся.
* * *
— Помню, помню, — ответил я Петровичу. — Может, вернемся к делам моим прискорбным?
— Да, вернемся, — засуетился Барон. — И так, что тут у нас интересного? Согласно шифровкам агента Доцент, — забубнил он, — на территорию, контролируемую противником, прибывает большая группа американских армейских археологов… — Барон перестал читать и вернулся к «преамбуле», — …армейских археологов… — повторил он и замолчал. Мы молча ожидали продолжения. Барон почесал затылок и посмотрел на Зимина: — Петрович, ты что-нибудь понял?
— Ты бы, друг ситный, полностью бы бумажку прочитал…
Барон задумчиво посмотрел на Зимина и начал:
— Согласно шифровкам агента Доцент, на территорию, контролируемую противником, прибывает большая группа американских армейских археологов. Целью археологической экспедиции является изучение руин замка, находящегося в квадрате «пять». В замке, судя по некоторым источникам, проживал Влад Цепеш. Экспедиция имеет большой запас оборудования и хорошее охранение. Доцент рекомендует обратить пристальное внимание на данную экспедицию, а при возможности — ее уничтожить еще до прибытия к месту раскопок.
Барон закончил и снова уставился на Зимина.
— Михалыч, — обратился к Барону тот, — что ты на меня смотришь, как гимназистка на гинеколога?! Ты этого румына завербовал, ты и расшифровывай его катехизисы!
Ничего не ответив Зимину, Ивлев посмотрел на меня, ожидая версий.
— «Аненербе» жив! — вякнул я.
— Вот и мне в голову те же мысли пришли… — протянул Барон.
— А кто такой «Аненербе»? — робко поинтересовался капитан.
— Молчи, салага! — одновременно рыкнули Барон и Зимин. Капитан весь сжался.
— Михалыч, — заговорил Зимин, — если бред твоего Доцента не касается тоннеля, давай отложим его доклад и посмотрим, чего есть полезного в работе твоих аналитиков.
— Дмитрий Михайлович, — не позволяя Барону переключиться на другую тему, влез я, — а Доцент именуется «Доцентом» потому, что он Доцент?!
— Чего?! — не понял Барон.
— Видимо, это заразно, — пробурчал Зимин, намекая на загадки в шифровке Доцента и мой вопрос.
— Я интересуюсь: агент под псевдонимом Доцент получил свой псевдоним потому, что он матерый урка, ну, как в «Джентльменах удачи»? — пришлось пояснять мне.
— А-а… Не-е-ет, — протянул Барон, а Зимин заулыбался, — еще до войны я познакомился с одним замечательным румыном, профессором истории, который преподавал в одном из Бухарестских университетов. Очень интересный товарищ! Убежденный коммунист, ярый противник НАТО в целом и Америки в частности. Познакомился я не просто так, а с подачи наших «чекистов», он им еще при СеСеСеРе периодически стучал. Так этот профессор сразу понял, кто я и что от него требуется. И согласился сотрудничать не за материальные блага, а за идею, так сказать.
— А почему Доцент, а не Профессор или Академик? — не отставал я.
— Зимина спроси, — посоветовал Барон, — это он придумал.
— Он очень похож на Евгения Леонова, актера, — пояснил Зимин, не дожидаясь моего вопроса, и тут же обратился к Ивлеву: — Михалыч, судя по всему, твой профессор на башку ослаб. Так что его или вытаскивать сюда нужно, или там зачистить, а то «всю малину попалит».
— А зачищать ты поедешь? — с прищуром поинтересовался Барон.
— Могу и я, — легко согласился Зимин.
— Господи, — Барон закатил глаза, — с кем я работаю?! Мокрушник на мокрушнике…
Возникшую тишину робко нарушил капитан:
— А кто такой…
— Влад Дракула это, бестолочь! — опередил Зимин вопрос капитана.
— А почему…
— Фамилия у него такая, — пояснил я.
— Так, завершили экскурс в историю, — отрезал Барон. — Вы, двое, — он ткнул пальцем в меня и Зимина, — закончили понтоваться перед капитаном, а ты, капитан, через неделю лично мне сдашь зачет по народным и ненародным сказкам Румынии. Все понял?