— Отгони «крузер», Шварц, а ты, Лиза, рыбкам поесть кинь, а то они еще до утра друг друга сожрут…
Покинув заброшенную канализационную подстанцию, Кащеев с Калей кустами пробрались до забора того самого предприятия, что располагалось за Хаджибеевской слободкой. От предприятия вниз, к Симферополю, спускалась дорога. Однако светиться на ней не стоило, и Кащеев вывел Калю на тропинку, идущую за посадкой. Ее, видно, протоптали работники этого самого предприятия. И тропинка эта самым коротким путем вывела Кащеева с Калей на окраину.
За это время Кащеев успел выведать у парня всю подноготную. Кале было семнадцать. Он вырос, как говорится, в неблагополучной семье. Мать с отцом развелись, после чего Каля жил у бабки, пока та не умерла. Потом вернулся к матери, но та успела спиться, так что ее квартира превратилась в проходной двор. Кавалеры у матери менялись так часто, что Каля даже не успевал запоминать их имена…
История была типичной. Именно такие подростки, как правило, и становились на преступный путь. Однако, согласно статистике, выходцев из так называемых благополучных семей в местах лишения свободы не намного меньше. Так что однозначного ответа на вопрос, что толкает человека на преступный путь, наука не имеет.
Кащеев тоже не собирался копать так глубоко. Ему было вполне достаточно того, что он узнал. Искать Калю никто не собирался. Вот что было главным.
«Лэндкрузер» осторожно въехал в просторный гараж и остановился. Как только фары погасли, слева, из сложенных друг на дружку шин, высунулся Мурзик. Шварц невольно дернулся за пистолетом. Увидев, что это пес, он распахнул дверцу и проговорил:
— Твою мать! Мы ж тебя обыскались! Ты что, тут все время ныкался?
Мурзик выскочил из своего укрытия и поковылял к выходу. Пьяных он не любил. Шварц вылез из машины и обиженно бросил вслед псу:
— Говнюк!
Мурзик даже не оглянулся. Вынырнув за ворота, он направился к своей будке, поскольку изрядно проголодался. Будка располагалась сбоку от уже восстановленных военными фазаньих вольеров. Однако большая миска на два отделения оказалась пуста: ни мясных консервов, ни сухого корма насыпать Мурзику никто не удосужился.
Пес уныло посмотрел на хозяйский дом и быстро двинулся к аквариуму с пираньями. На полпути он нагнал Лизку и негромко тявкнул. Та остановилась и погладила его:
— О, Мурзя!
Лизка тоже была пьяной, но голод не тетка, и Мурзик даже лизнул ей руку.
— Сейчас! — пообещала Лизка. — Только кину чего-нибудь этим людоедам!
Мурзик снова тявкнул. Когда было нужно, он умел прикинуться белым и пушистым. Лизка разогнулась и двинулась по дорожке дальше. Голодный Мурзик трусил рядом, цокая по плитке своими когтями.
Метрах в десяти от аквариума он вдруг притормозил и принюхался. Лизка дошла до угла аквариума, где стоял небольшой ящик для разморозки мяса. Раньше для этих целей использовали обычное большое ведро, но Мурзик как раз в день нападения на усадьбу на танке умудрился стырить и сожрать почти целую свиную ногу. В заменившем ведро ящике, к счастью рыб, оказался приличный кусок свинины.
Лизка натянула резиновые перчатки и снова наклонилась над ящиком. В этот момент она увидела Мурзика. Тот стоял метрах в пяти от нее и, повернув голову набок, смотрел куда-то вверх. Выглядел Мурзик довольно странно — вроде как не знал, то ли ему убегать, то ли радостно тявкнуть.
Лизка по инерции взяла кусок мяса и сказала:
— Ты чего, Мурзя?
В этот момент сверху вдруг послышался голос Логинова:
— Давай помогу, Лиза!
Лизка сглотнула и задрала голову. Логинова наверху, естественно, не было. Лизка поняла, что с ней разговаривает его душа, и плюхнулась на колени. Кусок мяса она при этом выронила обратно в ящик. Сложив перед собой руки в перчатках, Лизка истово проговорила:
— Спасибо тебе, Витечка! Ты нам и так помог! Мы все решили встать на путь спасения! И Каролинка, Витя, тоже встанет! Я тебе обещаю, зайчонок! Жди, и ваши души обязательно воссоединятся и воспарят в вечном блаженстве!
— Чего ты за ахинею несешь, Лиза? Ты что, пьяная? Давай мясо! — донеслось сверху, и следом над лестницей высунулась голова Логинова.
— Ой! — вскрикнула Лизка и брякнулась в обморок.
В первый миг после пронзительного хлопка Логинов решил, что это конец. Однако грузовик хоть и бросило, но не вверх, а в сторону. Да и донесшийся сзади звук не был звуком взрыва ВВ. Сообразив, что это просто лопнуло колесо, Виктор тут же выпрыгнул из кабины. Грузовик, хоть и изменил направление, все равно уходил от дома.
Теперь было самое время укрыться где-нибудь самому. Приземлившись на ноги, Логинов перекувыркнулся, чтобы погасить скорость, и вдруг почти уперся лицом в аккуратный, выкрашенный зеленой краской под цвет травы прямоугольный люк.
Крышка люка была откидной — с одной ее стороны виднелись петли, с другой — ручка в виде «утопающей» скобы. Размеры, правда, были маловаты, но выбирать не приходилось. Логинов ухватился за скобу и рывком открыл крышку. После чего ногами вперед сиганул в проем.
В колодце, примерно в метре от уровня земли, оказалась вода. Логинов окунулся в нее по шею. И увидел прямо перед собой подскочившую на волне ярко-зеленую лягушку.
В следующий миг стенки колодца содрогнулись словно при землетрясении, вода плеснулась в одну сторону и только потом донесся звук чудовищного взрыва: «Бу-бух!!!»
Моня вошел в кухню-студию и поставил корзину на стол. Выудив из нее бутылку, Моня плеснул в стакан водки и посмотрел в потолок:
— Давай, Витек!
Моня уже выдохнул, собираясь выпить, когда в кармане у него зазвонил мобильный. Личный Монин номер знало ограниченное число людей, и звонили ему в действительно срочных случаях. Поэтому Моня опустил стакан и быстро вытащил телефон. Оказалось, что звонит ему Лизка.
— Ой, блин! — пробормотал Моня. Приложив трубку к уху, он быстро проговорил: — Ну, нету там мяса, кинь им сухого корма! Что ты как маленькая, в натуре! Поняла?
— Да это не Лизка, Монь, — послышался в трубке голос Логинова. — Это я. Лизка в обморок брякнулась…
Моня сглотнул и сипло проговорил:
— Ты, Витек?
— Да я, я, кто ж еще?
— Живой, что ли?
— Да! А как бы я с тобой иначе по Лизкиному телефону разговаривал?
— Твою мать, Витек! Ну, ты даешь, в натуре! Я ж тебе, блин, уже памятник почти заказал! А ты хоть знаешь, какие это бабки, в натуре?
— Да пошел в задницу со своим памятником! Сюда давай быстрее, чтоб меня твоя доблестная охрана не подстрелила! Все!