На крыльце стоял Джигер Флин. Он подозрительно заглянул внутрь, изо всех сил изображая равнодушие.
— Привет, Джигер, — зло сказал Кэш, — что заставило тебя так рано подняться с постели?
Не отвечая на приветствие, Джигер зарычал:
— Дай мне что-нибудь для моей бабы.
— Какой бабы?
— Ну той черной суки, которая живет у меня, какой же еще?
Кэш посуровел:
— Для Гейлы?
Джигер хрюкнул в знак подтверждения и кивнул.
— Что с ней?
— Кровотечение.
— Кровотечение? — в тревоге повторил Кэш. — Откуда?
— Отовсюду. Открываю глаза — у меня вся постель в крови. Она сказала, что сделала себе аборт.
— Господи! — Кэш провел рукой по лицу. Джигер уже не в первый раз обращался к нему за лекарствами для своих проституток, которые погибали либо от самодельного аборта, либо от побоев не в меру требовательного клиента. Джигер избегал врачей, потому что такие случаи фиксировались в полиции. И хотя многие офицерские чины округа были у него в кармане, он все же не позволял себе лишнего риска.
— Если она искусственно вызвала выкидыш, необходимо везти ее к врачу, — очень серьезно сказал Кэш. — В больницу. И чем скорее, тем лучше.
— Твоя maman обычно давала мне какое-нибудь снадобье. Шлюхи очухивались от него в один момент.
— Она знала гораздо больше меня. Глаза Джигера потемнели от злобы.
— И не стыдно тебе. Хочешь, чтобы Гейла подохла в луже собственной крови?
Кэш не сомневался, что у Джигера нет ни малейшего намерения везти Гейлу в больницу. Тот не признавался в этом прямо, но его ухмылка была вполне откровенна.
Кэш сжал зубы.
— Постой здесь.
Через несколько минут вернулся с бумажным мешочком. Джигер протянул руку, но Кэш не разжал пальцы. Джигер вопросительно посмотрел на него.
— Оставь ее в покое, пока полностью не выздоровеет, — жестко сказал Кэш. — Ты понял, что я сказал?
— Не трахать.
— Верно. Иначе убьешь ее. Джигер заюлил:
— Тебе нравится Гейла? Только скажи, я дам тебе ее на одну ночку. Пойдет, как плата за лекарство.
Лицо Кэша приобрело опасное выражение. Он резко сунул Джигеру мешочек.
— Гони двадцать баксов, — грубо сказал он. Пожав плечами, Джигер достал из штанов деньги и дал Кэшу.
— Так ты отказываешься от Гейлы? Кэш промолчал. Джигер стал сходить с крыльца, но, спустившись на одну ступеньку, снова обернулся.
— Зачем ты работаешь на эту Шейлу Крэндол?
— Работа мне нравится, и платят хорошо. Глаза Джигера сузились в еле видные щелки.
— Правда, что эта леди стреляла в моих собак, как утверждает Гилберт?
Кэш снова промолчал, но был поражен этой информацией.
— Она за это заплатит, — угрожающе прошипел Джигер.
— Оставь Шейлу Крэндол мне.
Джигер снова повернулся и захихикал, направив на Кэша кривой и желтый указательный палец:
— А, я и забыл. У тебя самого счеты с Крэндолами.
— Я и буду сводить их так, как сочту нужным. А ты не лезь!
Джигер подмигнул.
— Мы с тобой одного поля ягоды, Будро, ты сам знаешь. Одного и того же.
Он грузно спустился со ступеней крыльца и направился к своему пикапу. Обернувшись, снова хмыкнул и махнул Кэшу рукой.
Кэш оделся, опорожнил кофейник и через несколько минут после Джигера вышел из дома. К его удивлению, Шейлы в конторе еще не было. Он вошел внутрь, раздумывая, следует ли рассказать ей о визите Джигера. Решил, что не стоит. Сведения о Гейле только расстроят ее и могут толкнуть на новый опрометчивый поступок. Чем меньше Шейла знает, тем лучше.
Когда лесорубы собрались, Шейлы все еще не было. Кэш позвонил в Бель-Тэр. Домоправительница ответила, что мисс Крэндол дома нет.
— А где она?
— В больнице. У мистера Крэндола случился второй удар, и он, возможно, не выживет.
Почти ничего не соображая, Кэш повесил трубку. Опустившись в кресло Коттона, уставился невидящим взглядом в пространство. В это время на пороге появился один из рабочих, ожидая указаний на день. Но, взглянув на лицо Кэша, без слов вышел. Что-то случилось с боссом. Если его потревожить в такой момент, бог знает, что можно навлечь на свою голову.
В ее голове звучали слова отца: «Зачем ты убила моего внука?»
Она повторяла их много раз и на все лады, но смысла в них все-таки не видела никакого. Задача была слишком трудна для ее измученного мозга, который не мог удержать одну и ту же мысль дольше нескольких секунд. Все душевные силы необходимо было сконцентрировать на одном: дождаться конца операции.
— Шейла, хочешь кофе?
Кен склонился к ней. Она бессильно опустила руки.
— Нет, спасибо.
Он ободряюще потрепал ее по плечу, затем отошел к другому клеенчатому дивану и сел рядом с Трисией. Он взял руку жены и сжал ее между ладонями. Шейла почувствовала зависть. Ей так нужна была сейчас поддержка близкого человека.
Трисия перехватила тоскливый взгляд сестры. Она придвинулась к Кену ближе и захватила его руку с видом собственницы. Шейлу не задел этот демонстративный жест, но она словно впервые увидела лицо сестры. Без косметики Трисия выглядела старше, грубее. Холодная расчетливость в глазах не смягчалась теплым тоном век.
И вдруг Шейла все поняла.
В один какой-то молниеносный момент озарения она поняла. Трисия…
— Это ты… — Голос Шейлы стал неживым и гремящим, словно сухие кукурузные початки на жарком августовском ветру. Во рту у нее так пересохло, что она с трудом произносила слова. — Трисия, это ты сказала папе, что я сделала аборт?
Щеки Трисии, и без того бледные, стали еще бледнее. Губы слегка сжались и снова приоткрылись, придавая ей глуповатый вид. Голубые глаза моргнули — раз, другой.
В безмолвном трепете она уставилась на женщину, которая лишь называлась ее сестрой.
— Это ты! Ты!
Эта догадка хлестко ударила Шейлу в солнечное сплетение. От боли она хватала губами воздух, стараясь вдохнуть. Голова запрокинулась навзничь, глаза зажмурились. Слезы градом хлынули по белым как мел щекам.
— Мисс Крэндол.
Она подняла голову и открыла глаза. Доктор Коллинз стоял в дверях, участливо глядя на нее. На руках его все еще были зеленые резиновые перчатки. Маска хирурга опущена вниз, словно нагрудник.