– Вот так – взял и потерял?
– Лично я думаю, что никаких качеств у него и не было. Одна иллюзия. А в системе МВД расслабляться не дают. В общем, дал слабину – и все, баста. У нас с этим жестко. Как у горилл в клетке.
Кузнецов добродушно рассмеялся. Но сталкер заметил в его глазах некоторую растерянность.
Еще бы. Не было никакой «иллюзии», и «наваждения» не было. Была мощная сила, способная легко смести устои и перевернуть этот мир с ног на голову. И Кузнецов это понимает, а если и не понимает, то чувствует. Только никогда в этом не признается, даже себе самому. Потому что это вдребезги разнесет его привычное представление о мире. А такие люди, как Кузнецов, до дрожи боятся потерять под ногами опору. Все что им нужно – стабильность, порядок, горячий обед строго по расписанию. И это хорошо. Должны быть и такие люди, на них мир держится. А ломает привычные представления пусть Лавров в своем Институте.
Вслух же сказал:
– Ну и хорошо, что вы на свою должность вернулись. Уж вы-то наведете порядок в городе.
Кузнецов снова засмеялся:
– Все хотят порядка, да разума нехватка. Можно подумать, тебе, сталкеру, порядок нужен! Тебе же бардак ближе, чтобы под шумок – да в Зону!
– Какой же я сталкер? Я честный лаборант, вы же знаете.
– Ладно, честный лаборант, не придуривайся. Я позвал тебя для чего? Чтобы сказать, что держу слово. Ты помог мне – я помогу тебе. Обещал барышню твою сберечь – и сберег. Виделись уже?
– Виделись.
– И как?
– Уже никак.
– Поссорились, что ли? Ну это вы сами разбирайтесь. Ну и еще: лидеры местных преступных группировок уже в курсе, что ты невиновен в убийствах «братков», ну и приговор тебе отменили. Так что пока гуляй свободно. Можешь, кстати, сказать мне спасибо.
Кот даже обалдел немного от этого заявления. Да уж, умеют менты приписывать себе чужие заслуги, ничего не скажешь. Может, еще ему в ноги упасть? Он бы даже расхохотался, если бы за последние дни у него не атрофировалось слегка чувство юмора.
Но виду не подал и сказал вежливо:
– Спасибо, очень вам признателен.
– Да что-то не очень похоже, – проворчал Кузнецов. – Аферу эту с Рахмановым мне самому пришлось разоблачать, от тебя я помощи так и не дождался. Хреновый из тебя оказался помощник, если честно.
Тут уж было от чего впасть в ступор – от нелепости этого обвинения, от нахлынувших воспоминаний, от острого ощущения какой-то вселенской несправедливости.
Еще вспомнился жесткий спор вокруг видеоматериалов Лены и ее оператора. В памяти камеры записана настоящая «бомба». Просто выкладывай в Интернет – и собирай сливки. Покажи он сейчас хоть часть тех материалов – все вопросы к нему отпадут раз и навсегда.
Да только готов ли начальник полиции увидеть все это? Чем обернется такая «сенсация» для тех, кто попал под власть Брахмана и его «Гласа», на кого в тот же момент повесят клеймо преступников? Можно ли применять обычный закон к непознанному?
Зона слишком сложна для полицейского мировоззрения, да и общество не готово к такому. И слава Богу, что не готово.
Так что нельзя говорить Кузнецову правду, надо оставить его в этом счастливом неведении.
Но перед глазами возник вдруг кровавый мясник Брахман, затем Аким, режущий себе вены… Кот ощутил, как сжимаются кулаки от бессилия и гнева.
Кузнецов заметил реакцию сталкера, но воспринял ее своеобразно:
– Да ты не переживай, не всем же такими делами заниматься. Заговоры разоблачать – это не хлам из Зоны тягать. Тут, брат, специальная подготовка нужна. Так что все в порядке, Кот, мы здесь и без тебя справились.
Сталкер уже не слушал, он смотрел в сторону – на синее небо за окном. Все возвращается на круги своя. Есть полицейские и есть сталкеры. Между ними не может быть ничего общего, как теперь нет ничего общего между ним и Иркой. Он снова один, как и полагается сталкеру, и все что у него есть – оно там, под этим земным с виду небом.
Под небом Зоны.
– Да, да, конечно, – улыбнулся Кот. – Я все понимаю. Вы отлично справились без меня.