– Ложись. Есть не хочешь?

– Нет, Ритка накормила, я же у них весь вечер просидел.

Стасов ушел в спальню, а Татьяна снова устроилась в гостиной с рукописью. Она успела прочитать почти половину, когда в дверном замке робко заклацал ключ. Вернулась Ира. Лицо ее сияло, руки с трудом удерживали очередной букет, на этот раз еще более роскошный, нежели предыдущий.

– Таня, ты не спишь? – спросила она громким шепотом, заглядывая в гостиную.

– Нет, – так же шепотом ответила Татьяна. – Как погуляла?

– Таня, я выхожу замуж, – выпалила Ира.

Татьяна быстро встала с дивана, по-прежнему кутаясь в плед, схватила родственницу за руку и потащила ее на кухню.

– Вот так, – сказала она вполголоса, плотно притворив дверь в спальню, чтобы не разбудить мужа. – А теперь излагай четко и последовательно.

Ира бросила букет на кухонный стол и забралась с ногами на мягкий угловой диванчик.

– Он сделал мне предложение. И я его приняла.

– Это славно, – улыбнулась Татьяна. – Может быть, нам уже пора с ним познакомиться? Кто он, чем занимается?

– Он президент банка, – сообщила Ирина и счастливо засмеялась. – Ты представляешь? Мне нужно было пережить сто двадцать пять неудачных романов с женатыми мужчинами и холостыми придурками, мне нужно было выплакать море слез и изгрызть сотню подушек, чтобы в конце концов найти прекрасного принца. Умного, красивого, богатого и разведенного. Господи, мне даже не верится, что это происходит со мной. Танюша, ты рада за меня?

– Конечно, родная. Если все так, как ты говоришь, то ты это заслужила. А помнишь, как ты не хотела переезжать в Москву? Хороша бы ты была, если бы я тебя послушалась. И когда свадьба?

– Ой, пока точно неизвестно, но скоро. Мы хотим сначала съездить куда-нибудь за границу, к океану. Он предлагает в Америку, в Майами. Говорит, что там роскошные курорты. Ты без меня не соскучишься?

– Это смотря когда ты собираешься плавать в океане.

– Мы хотим уехать где-то в начале июня, если получится. Он сказал, что с визами и билетами проблем не будет, это очень дорогая поездка, и желающих не так много. У него самого мультивиза на пять лет, а его американские партнеры пришлют приглашение мне как его невесте. Ой, Тань, неужели так бывает?

– Бывает, как видишь. Я очень за тебя рада. Ты почему цветы бросила на стол? Поставь их в воду, жалко же, если завянут, они такие красивые.

Счастливо улыбаясь, Ирочка занялась цветами, а Татьяна с грустью думала о том, что скоро останется совсем одна. Стасов уедет с Лилей и Маргаритой к морю, Ира упорхнет на побережье Атлантики, а она останется в одиночестве, никому не нужная, наедине со своими страхами потерять ребенка еще до того, как он родится. Совсем одна в чужом городе, ни родных, ни друзей, и даже работы нет. Впрочем, это, наверное, и к лучшему, она сможет сосредоточиться и быстро дописать многострадальную книгу.

Глава 17

Рабочий день для Насти Каменской начался с неожиданности. Она была в кабинете Гордеева, кода раздался звонок. Виктор Алексеевич снял трубку, потом бросил быстрый взгляд на Настю.

– Да, она здесь, – сказал он невидимому собеседнику. – Кто? Уланова? Сейчас спрошу.

Он прикрыл микрофон ладонью и повернулся к ней.

– Ты Уланову ждешь?

– Нет, – удивленно ответила Настя. – Это какая Уланова?

– Виктория Уланова. Знаешь такую?

– Это, наверное, жена Уланова, – догадалась она. – Она что, пришла?

– Да, стоит в бюро пропусков и тебя домогается.

– Пусть выпишут пропуск, я за ней схожу.

Настя пошла вниз, недоумевая, что могло понадобиться жене Александра Уланова. Они встречались всего один раз, почти сразу после убийства Андреева и Бондаренко, когда шли массовые опросы всех сотрудников программы «Лицо без грима» и их близких. Виктория показалась тогда Насте спокойной, уравновешенной женщиной, не агрессивной и не способной на решительные действия. Что же такое случилось, что заставило ее прийти на Петровку?

Увидев Викторию Уланову, Настя остолбенела. Перед ней стоял совсем другой человек. Более ухоженная, с хорошо прокрашенными волосами и тщательным макияжем, в дорогом плаще поверх элегантного костюма, жена Александра Юрьевича производила впечатление женщины, дошедшей до последней грани отчаяния. Лицо стало жестким и каким-то сухим, глаза горели холодным огнем, губы сжаты.

Настя привела ее в свой кабинет, предложила раздеться.

– Что у вас случилось? – спросила она. – Вы так сильно изменились внешне.

– Я пришла посоветоваться, – сказала Уланова. – Александр не в состоянии адекватно оценивать ситуацию, и я хочу взять дело в свои руки. Если ему наплевать на свою карьеру и жизнь, то мне это все еще небезразлично, хоть он и развелся со мной.

– Как это развелся? – глупо спросила Настя, понимая, что сейчас на ее глазах происходит нечто важное и самое главное – не упустить нить, а она ничегошеньки не понимает. И ведь собиралась же она поговорить с женой Уланова как раз об этом, еще тогда собиралась, когда Татьяна рассказала о контактах Уланова с гражданкой Лутовой, а руки так и не дошли.

– Как все разводятся, – пожала плечами Уланова. – Вы знаете, из-за чего погибли директор программы и Оксана Бондаренко?

– Догадываюсь, – осторожно сказала Настя, стараясь уловить связь между разводом супругов Улановых и гибелью сотрудников телепрограммы.

– Витя Андреев тянул деньги из спонсоров за показ передачи в эфире. И Александр в этом участвовал. Я имею в виду не в вытягивании денег, а в их получении. Он знал, на какие средства существует программа, и его это устраивало. И я уверена, что спонсоры решили с ними расправиться. Витю и Оксану убили, а Сашу начали травить. В газете появилась ужасная статья. Вот, я вам принесла. Она протянула Насте тот самый выпуск ежедневной газеты, который Настя уже видела и читала, стоя в подъезде рядом с плачущей Ирочкой.

– Да, я знаю эту публикацию, – кивнула она. – Мне, честно говоря, показалось, что она направлена против писательницы Томилиной в первую очередь, а уж вашему мужу досталось постольку-поскольку.

– Вовсе нет, – горячо возразила Виктория, – все как раз наоборот. Удар направлен против Саши, а писательнице досталось случайно, походя. Саша не хочет понимать, чем это чревато. Он увлечен своей новой жизнью и ни о чем не хочет думать, в том числе и о завтрашнем дне. А я очень хорошо понимаю, что будет завтра.

– И что будет? – поинтересовалась Настя.

– Будет еще одна статья, потом еще одна, а потом его втянут в скандал, после которого он не отмоется до самой смерти. И работе тележурналиста придет конец. А он больше ничего не умеет и не хочет уметь, потому что он создан для этой работы. Если ее отнять у Саши, он кончится как личность, понимаете?