Брезач не пригласил Джека войти. Стоя в рваном свитере, с сигаретой в зубах, парень настороженно разглядывал гостя:
— Что случилось?
Джек, не ответив ему, направился по коридору в комнату. Макс читал, лежа в кровати возле маленькой лампы; шея его, как обычно, была обмотана шарфом. Даже сейчас Макс не снял с себя свитера.
— Добрый вечер, мистер Эндрюс. — Макс отложил книгу в сторону и собрался встать с кровати. — Я сейчас оденусь…
Джек замахал рукой:
— Не беспокойтесь. Я зашел на одну минуту.
Он повернулся к Брезачу, прислонившемуся к стене возле двери и смотревшему на Джека с удивлением.
— Что произошло, Джек? Вас выгнали из гостиницы? Как видите, у нас здесь много свободного места…
Он зло улыбнулся, наслаждаясь, как показалось Джеку, своей бедностью, испытывая благодаря ей чувства превосходства и безгрешности.
— Ты можешь приехать в студию завтра к девяти часам утра? — спросил Джек.
— Зачем? — недоверчивым тоном произнес Брезач.
— Тебя приглашают работать.
— Кто?
— Я. Мне предложили закончить картину вместо Делани. Ты будешь моим помощником.
Брезач внезапно помрачнел и принялся беспокойно мерить шагами тесную комнату.
— Что вы смыслите в режиссуре? — спросил он.
— Все, что я о ней не знаю, — язвительно заметил Джек, — расскажешь мне ты. В этом и заключается наша идея.
— Что это? Розыгрыш? Делани хочет сквитаться за то, что я наговорил ему утром?
— Считай, что это любовь с первого взгляда. Ты напомнил ему, каким несносным он был в твоем возрасте.
Брезач фыркнул:
— Должно быть, я недооценил старика.
— Он велел мне использовать твою голову. Если у тебя появятся соображения относительно игры актеров, режиссуры, монтажа, поделись ими со мной.
— Будьте спокойны, у меня масса идей. Эй… — Брезач приблизился к Джеку. — Я думал, через пару дней вы вернетесь домой.
— Я собирался улететь в Париж, но теперь задержусь.
— Неужели вы готовы терпеть мое общество, слушать мои рекомендации?
— Я пойду на это не ради собственного удовольствия, — пояснил Джек. — Я пытаюсь спасти Делани.
Джек не стал говорить Брезачу, что, лишь исполняя с точностью до буквы все желания и инструкции Делани, он сможет искупить годы забвения, пренебрежительного отношения к дружбе и вину, связанную с несчастьем, предотвратить которое он не попытался.
— Ну, — сказал Джек, — я спешу. Ты придешь к девяти часам на студию или нет?
Брезач потер ладонями небритые щеки; он принимал решение. Макс потянулся к книге, взял ее и загнул страницу, которую читал. Потом бережно опустил книгу на пол. Джек увидел ее название. Это были «Бесы». Макс заметил, что Джек посмотрел на книгу.
— Итальянский не подходит для Достоевского, — извиняющимся тоном сказал венгр. — Зато я практикуюсь в языке.
— Кое-что мне ужасно не нравится в этом деле, — произнес Брезач.
— Что именно? — Джек повернулся к парню.
— В конце концов вы решите, что я должен радоваться вашему появлению в Риме.
— Я обещаю тебе, что никогда не стану так думать, — устало проговорил Джек. — Решай. Мне надо идти.
— Ладно, — мрачно произнес Брезач. — Я приду.
— Хорошо. — Джек направился к двери.
— Одну минуту, — остановил его Брезач. — Я бы хотел получить сценарий прямо сейчас…
Об этом Джек не подумал заранее. Помолчав, он сказал:
— Возьми экземпляр Делани. Вот… — Джек вытащил из кармана старый конверт и написал на нем адрес Хильды, а также ее телефон. — Это его секретарша. Позвони ей и скажи, что я прошу отдать тебе сценарий Делани. Садись на такси и поезжай к ней. Она живет на виа делла Кроче.
— Нет, — замотал головой Брезач, — я не смогу это сделать.
— Что значит — не сможешь? — раздраженно повысил голос Джек.
— У меня нет денег на такси. — Брезач осклабился, словно только что удачно пошутил.
Джек вытащил из кармана несколько купюр и сунул их в руку Брезача.
— Я должен вам три тысячи лир, — сказал Брезач. — Я расплачусь с вами в конце этой недели. Когда стану богатым и известным.
Ничего не ответив, Джек повернулся и вышел из комнаты. Влюбленные по-прежнему стояли на лестничной площадке. Спускаясь на первый этаж, Джек слышал за спиной их тяжелое дыхание.
— Нет, — громко сказала Клара, — я к нему не пойду. Мне нет дела до его состояния.
Она сидела на краю двуспальной кровати в своем номере «Гранд-отеля». Комната была маленькой и находилась в задней части здания. Клара жила скромно; в этом скудно обставленном номере она могла вспоминать их роскошно убранную квартиру возле Большого Цирка и еще сильнее жалеть себя. Ее кожа стала более желтой, чем обычно. Волосы Клары были накручены на бигуди. На ней было длинное розовое платье, какое можно увидеть на рекламных снимках, где изображены студентки колледжа, находящиеся в спальне общежития. Она скинула свои домашние туфли без задников, и Джек заметил ярко-алые ногти на пальцах ног.
— И я не верю, что он и вправду при смерти, — продолжала Клара, нервно касаясь рукой бигуди, висящих надо лбом. — Он вполне способен разыгрывать спектакль…
— Ну, Клара… — запротестовал Джек.
— Ты не знаешь его так, как знаю я. Это — очередная попытка поставить меня на колени.
Она встала и подошла к шкафу, ступая босыми ногами по ковру. Открыла дверцу и вытащила из-под стопки ночных рубашек полупустую бутылку шотландского виски.
— Хочешь выпить? Мне это необходимо, — с вызовом произнесла она.
— Спасибо, Клара.
Она направилась в ванную за бокалами и водой. Клара не умолкала; шум льющейся воды и звон стекла заглушали ее жалобный голос.
— Еще одно достижение мистера Мориса Делани, — произнесла она, не покидая ванной, и эхо ее слов отразилось от облицованных мрамором стен. — Его стараниями я превращаюсь в пьяницу.
На мгновение в номере воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом воды. Затем Клара продолжила свой монолог более агрессивным тоном:
— Ему меня не обмануть. Он не умрет. Он могуч как бык. Даже на шестом десятке он способен работать по двенадцать часов в день в течение восьми месяцев без передышки, проводить по нескольку часов в баре, болтая со случайными знакомыми, подниматься пешком по лестнице к женщине, живущей на пятом этаже…
Она появилась в комнате с двумя бокалами, до середины наполненными водой, — горгона Медуза в бигуди, играющая роль барменши, с неумолимым, мстительным выражением на желтом лице. Она налила виски осторожно, не как пьяница, а как домохозяйка.