Девушки вышли из комнаты «больного».

— Какие у тебя идеи? — осторожно спросила Натку эльфа.

— Никаких, — призналась глава детективного агентства. — Мозги конкретно затупили. Им бы сейчас выспаться как следует.

— Медальон.

— Что медальон? — не поняла Наталка.

— Медальон Жази. Я бы на твоем месте попыталась его вскрыть. Вдруг там что-то интересное найдется. Ты хоть и дикая, в этом наша наемница права, но очень сильная магиня, думаю, задача тебе по зубам.

Натка задумалась.

— А это действительно отличная идея!

Оказавшись в спальне, Натка с ходу потребовала у Темлана медальон для магического вскрытия. Парень, естественно, отказался, пояснив, что очень дорожит единственной памятью о своей матери и всяким там сопливым ведьмочкам его на вивисекцию не даст, тем более что открыть его не смог даже Корониус Мудрый. Темлан лично его об этом просил, когда глава академии МММ прибыл в графство, чтобы попытаться проникнуть в тайную комнату. Ответ Натку, разумеется, не удовлетворил, и она начала отнимать у Темлана медальон, обозвав его уликой. Однако силы были не равны. Глава детективного агентства позвала свою телохранительницу на помощь, но Элениэль поразил внезапный приступ глухоты, и она, пробормотав что-то типа «милые дерутся — только тешатся», начала изучать потолок с видом прораба, прикидывающего, сколько содрать за ремонт и стоит ли вообще за него браться. Сообразив, что эльфа предпочитает сохранить нейтралитет, Натка обозвала ее предательницей и подкатилась под бочок графине. День выдался тяжелый, и она практически мгновенно отключилась.

— Зря не отдал, — упрекнула эльфа юношу, глядя на Натку, которая по привычке начала тянуть на себя одеяло во сне. — Пора уже научиться доверять своей невесте.

— С чего ты взяла, что она моя невеста? — покраснел Темлан.

— С того, что она тебя выбрала.

— А я?

— Можно подумать, у тебя есть выбор. Куда ты от нее денешься, — хихикнула эльфа, пристраиваясь под бочок графине Пайре с другой стороны. — Ты дежуришь первый. Охраняй.

29

А с утра пораньше следственную группу ждал сюрприз. Не успели они, еле продрав глаза, собраться на очередное совещание в спальне «больного», как в дверь деликатно постучали.

— Господин барон, — донесся из-за двери чей-то робкий голос, — вам письмо.

Члены детективного агентства переглянулись. Со все еще зевающей Натки тут же слетел сон. Дав знак философу закопаться под одеяло, она сорвалась с места и распахнула дверь. На пороге стояла Джетитта. В одной руке у нее был конверт с сургучной печатью мага связи города Рионга, в другой ладошка Росика. Кудрявый малыш рвался на волю, но мамка его не отпускала.

— Письмо? Откуда? — Натка была удивлена.

— Тут написано, что из Эшира, — тихо сказала девушка.

— Ага… понятно, — кивнула Натка, хотя ей ничего не было понятно. — Давай его сюда, я передам. И поторопи там с завтраком. Кровавый Фоб уже проголодался, а это опасно.

— Не опасно, — улыбнулась девушка, — он добрый.

Джетитта сделала реверанс и поспешила с сыном на кухню торопить поваров. Натка плотно закрыла за ней дверь.

— Господин барон, срочно найдите нам убийцу! — потребовала девица, передавая философу конверт. — За вами уже судебные приставы гоняются, а нашего Фоба бояться перестали. Мы в цейтноте!

— Где-где? — не понял Сиоген, ломая на письме печать.

— Сейчас как отвечу в рифму, мало не покажется! — разозлилась Натка. — Убийцу срочно нам найди!

— Обязательно найду. Дай только ознакомиться с корреспонденцией.

Сиоген внимательно прочел письмо, и глазки его засияли:

— Ну надо же, какая прелесть!

— Что там? — нетерпеливо спросила Натка.

— Если коротко, то суть дела такова. Некто граф Кастер эл Рино эт Ингэм, чьи земли находятся по соседству с моим баронством, обвинил меня в том, что уже более трех лет на его заливных лугах пасутся мои коровы. Он расценивает это как незаконный захват принадлежащих ему земель, подал иск, и если я… — Сиоген заглянул в письмо, — завтра к полудню не явлюсь на суд, то мое баронство отойдет в пользу истца.

— Вот мерзавец! — возмутилась Натка.

— Да еще какой! — восхищенно сказал Сиоген. — И ведь на кого в суд подал! На меня, героя Энирской битвы! Я там, понимаете ли, кровь за отчизну проливал, вон весь в бинтах сижу, а под ними, знаете, как все чешется? Нет, этого так оставлять нельзя. Не успел обзавестись собственным баронством, а его уже оттяпать норовят.

— А вы понимаете, что это означает? — прошептал Темлан.

— А ты как думаешь? — радостно спросил философ.

— О-о-о… — протянула Натка, округлив глазки.

Тут начало доходить и до остальных. Клэнси с Элениэль восторженно ухнули.

Ночь у графини Тормской выдалась тяжелая. На этот раз ее любовник прибыл не один, а с целой кучей дуболомов, в одном из которых она с большим трудом узнала императора. Пьяненький, веселенький, да к тому же с топором (придворный маг так и не удосужился снять со своих подопечных морок), он выглядел не столько дровосеком, сколько разбойником с большой дороги. Разумеется, во владениях графини им был оказан самый теплый прием, и невольно, на правах хозяйки, она узнала все подробности прошедшей конференции, а также о расследовании, затеянном леди Натали со своей бандой. Охрана честно бдила, придворный маг дремал в кресле, а император, герцог и виконт пили, ели и азартно спорили аж до утра, гадая: кто же все-таки грохнул графа Норма? Причем ели и пили они так старательно, что к утру соображали уже с трудом. У графини Тормской, вынужденной на правах хозяйки сидеть рядом, просто глазки на лоб лезли от застольных откровений. Тот факт, что ее любовник не только герцог, но и знаменитый на весь Андугар катала, сразил ее наповал. Ну а уж когда дело дошло до расследования убийства графа Норма, она вся превратилась в слух и боялась даже шевельнуться. Правда, к утру процесс забуксовал, так как гости уже дозрели. Говорили еще внятно, но несли такую чушь!

— А… управляющий… эта… не мог? — старательно выговаривая слова, промычал виконт.

— Не, — мотнул головой император. — У него эта… алиби.

— А дворецкий? — прокурорским тоном спросил сердцеед.

— Тоже.

— Что тоже? — посмотрел мутными глазками на брата герцог.

— Алиби.

— Так… подойдем к вопросу трезво. — Герцог дыхнул на окружающих крутейшим перегаром и начал загибать пальцы. — Пайра могла?

— Не могла, — хором возразили виконт с императором.

— Жених ейный мог?

— Не мог!

— Управляющий мог?

— Не мог!