На маленькой Асе был розовый бант, собиравший прядь жестких волос, которая все время спадала ей на нос. Время от времени девочка, смотря на кого-либо из гостей, начинала хихикать, покусывая при этом костяшки пальцев. Иногда с неприкрытым любопытством она таращила глаза на Маришу. Девочка вертелась вокруг стола, на котором были выставлены разнообразные свадебные подарки: бронзовые часы, фарфоровая пепельница в форме черепа, новый примус, полное собрание сочинений Ленина в красном бумажном переплете. Ирина внимательно присматривала за Асей, чтобы вовремя успеть оттащить ее от буфета или от блюд со сладостями.
Галина Петровна ходила за Виктором по пятам, похлопывая его по плечу и повторяя:
— Я так счастлива, так счастлива, мой мальчик!
Аицо Виктора застыло в широкой улыбке, обнажающей его белые сверкающие зубы. Ему не нужно было ей улыбаться в ответ; он всего-навсего поворачивал голову в ее сторону и кивал в знак одобрения, не меняя при этом выражения лица.
Когда Виктору удалось избавиться от нее, Галина Петровна принялась похлопывать по плечу Василия Ивановича, приговаривая:
— Я так счастлива, так счастлива, Василий. Ты можешь гордиться своим сыном.
Василий Иванович кивал головой с таким видом, будто ничего не слышит.
Первым, кого Кира увидела, войдя в гостиную, был Андрей, стоявший в одиночестве у окна.
Кира сразу же остановилась в дверях. Глаза Андрея и Киры встретились. Андрей медленно перевел взгляд на того, кто держал девушку под руку. Лео высокомерно ухмыльнулся.
Кира направилась прямо к Андрею. В своем великолепном темном платье она держалась грациозно, гордо и уверенно; протянув руку, Кира громко обратилась к нему:
— Добрый вечер, Андрей. Очень рада вас видеть.
Пока они обменивались рукопожатием, Андрей подал Кире знак глазами, что все понимает и будет очень осторожен. Кира дружески-беспристрастно улыбнулась ему.
Лео медленно подошел к ним; его лицо выражало безразличие. Он кивнул в знак приветствия Андрею и, нагловато улыбаясь, вежливо поинтересовался:
— Вы тоже друг Виктора?
— Такой же, как и вы, — ответил Андрей.
Кира не спеша пошла поздравить Виктора и Маришу. Она приветствовала знакомых, улыбаясь и раскланиваясь, перебросилась несколькими словами с Ириной. Она знала, что молодой человек у окна не сводит с нее глаз; Кира не оборачивалась в его сторону.
Она переговорила со множеством гостей и затем как бы случайно снова подошла к Андрею; Лео разговаривал с Лидией в другом конце комнаты.
Андрей страстно зашептал:
— Виктор всегда меня приглашает. Но это первый раз, когда я согласился прийти. Я знал, что ты будешь здесь. Кира, уже три недели, как…
— Я знаю. Извини, Андрей. Но я не могла. Я объясню тебе все позже. Я рада видеть тебя, но будь осторожен.
— Я обещаю. Какое красивое платье, Кира. Новое?
— О… да. Это подарок моей мамы.
— Кира, ты всегда ходишь в гости с ним?
— Ты имеешь в виду Лео?
— Да.
— Я надеюсь, ты не собираешься решать за меня, с кем я могу…
— Кира! — Он был удивлен холодной решительностью в ее голосе; он принялся извиняться: — Кира, прости. Конечно, я не хотел… Извини меня. Я понимаю, что у меня нет никаких прав на то… Но ты же знаешь, он мне никогда не нравился.
Она весело улыбнулась, как будто ничего и не произошло, и, прячась в тень оконной ниши, нежно погладила его по руке.
— Не волнуйся, — прошептала она, удаляясь от Андрея. Поправляя волосы, она обернулась, бросив в его сторону взгляд, пронизанный таким теплым сочувствием и пониманием, что Андрей, взволнованный от того, что им впервые вместе приходилось скрывать от других свою тайну, затаил дыхание.
Василий Иванович сидел в одиночестве под лампой в углу комнаты, и от света, проникающего сквозь красный атласный абажур, его седые волосы казались розовыми. Он смотрел на шаркающие по полу ноги молодых коммунистов в армейских сапогах, на голубой туман клубившегося под потолком табачного дыма, струи которого медленно циркулировали, подобно густой кипящей смеси, на сияющий сквозь дым золотой крестик Лидии, который она носила на черной бархатной ленте.
Кира подошла к Василию Ивановичу и молча села рядом. Он похлопал ее по руке. Он знал, что Кира все понимает. Затем, словно продолжая вслух свои размышления, Василий Иванович произнес:
— …Я бы сильно не возражал, если бы он любил ее. Однако же, нет… Знаешь, Кира, когда он был маленьким мальчиком с такими большими черными глазами, я, бывало, смотрел на тех благородных дам с величием императриц, которые были моими клиентками, и гадал, какая же из них является матерью подрастающей где-то красавицы, которая в один прекрасный день станет еще одной моей дочерью… Вы уже имели удовольствие познакомиться с родителями Мариши, Кира?
Галина Петровна не отпускала Лео.
— …Я так рада, Лео, что дела у вас идут хорошо, — оживленно говорила она, — я всегда верила, что у такого способного молодого человека, как вы, никогда не будет никаких проблем. У Киры изумительное платье. Я счастлива видеть, что вы заботитесь о моей девочке…
Виктор примостился на подлокотнике кресла, в котором сидела рыжеволосая Рита Экслер. Он наклонился поближе к девушке, держа в руках свою сигарету, от которой она пыталась прикурить. Рита только что оформила развод со своим третьим мужем; она прищурилась, глядя из-под длинной рыжей челки, и принялась нашептывать что-то очень конфиденциальное. Виктор и Рита рассмеялись.
Мариша неуверенно подошла и с грубоватым кокетством взяла Виктора за руку. Он отдернул ее и раздраженно заметил:
— Мы не должны оставлять без внимания наших гостей, Мариша. Посмотри, Товарищ Соня совсем одна. Пойди и поговори с ней.
Мариша безмолвно повиновалась. Рита сквозь облако дыма проводила ее взглядом; затем она приподняла свою коротенькую юбку и скрестила длинные худые ноги.
— Откровенно говоря, — холодно и решительно заявила Товарищ Соня, — я не могу одобрить твой выбор, товарищ Лаврова. Настоящий пролетарий не должен сочетаться браком с представителем другого класса.
— Но, позвольте, Товарищ Соня, — с изумлением возразила Мариша, — Виктор же член партии.
— Я всегда говорила, что условия приема в партию недостаточно строги, — ответила Товарищ Соня.
Мариша удрученно бродила по комнате среди гостей. Никто не обращал на нее внимания, да и она сама не могла найти темы для разговора с. ними. Заметив Василия Ивановича, стоящего в одиночестве у буфета, выстраивая в один ряд бутылки и бокалы, Мариша подошла к нему и нерешительно улыбнулась. Василий Иванович с изумлением посмотрел на нее.
— Я понимаю, что не нравлюсь вам, Василий Иванович. Но вы же видите, что я… я очень его люблю, — решительно выпалила Мариша, заливаясь от смущения румянцем.