– Борька, что ли? – озадачился Аракчеев.
– Да бес его знает… Борька вроде не черный был…
– Послушайте… – Олег откашлялся. – Если там кто-то есть, то ему из-за колодца никуда не деться. Отползти и спрятаться негде, вокруг колодца пусто…
– И что ты предлагаешь? – испугался Руслан. – Может, это Борька лохмотья где-то добыл, а теперь пугает нас…
– Борька бы пугал демонстративно, – глухо высказалась Алла. – А этот, если верить Верке, подсматривал, а она его случайно засекла…
– Что значит, «если верить Верке»? – Рогачева облизнула губы, покрывшиеся трещинами.
Переглянулись Артем с Олегом. Кажется, поняли друг друга. Отрадно, когда мужики не превращаются в баб… Среагировать Ульяна не успела. Олег бросил:
– Руслан, прикрывай нас с пушкой. Если чужак – гаси его, потом разберемся. Девчонки – малой поступью за нами…
И оба сорвались, словно за ними Годзилла гналась! Страх идеально соседствовал со злостью, питал ее, дразнил. Они бежали, занося свое «смертельное» оружие. За ними сорвался, выхватывая пистолет из штормовки, Руслан. Впрочем, особо он не спешил, бежал как в замедленной съемке, высоко подбрасывая ноги. Остальные тоже побежали – не хотелось торчать посреди пустыря без защиты. Олежка с Артемом завершили кросс, с двух сторон ворвались за колодец… и встали как вкопанные со злыми и растерянными лицами. Подбежал Руслан – было видно, как трясется пистолет и недалек тот час, когда пострадают ни в чем не повинные…
– Ты будешь смеяться, Рогачева, но здесь никого нет, – констатировал Артем, на всякий случай оглядываясь. – Проглючило тебя, родная.
Рогачева на цыпочках приблизилась к колодцу, вытянула шею. Позади сооружения, которым много лет никто не пользовался, не было ничего, кроме вороха непричесанной травы. Она озадаченно поскребла затылок, облегченно вздохнула, но не преминула возразить:
– Меня не могло проглючить.
– И тем не менее это случилось, – Олежка с облегченным видом пристроил лопату в походное положение – на плечо.
Рогачеву сразил сонм сомнений и раздумий. Унылый взгляд скользил по глинистому пятачку. Зашевелились ноздри. Вкрадчивой лисьей поступью она зашла за колодец, присела на корточки и поводила носом. Схватилась за горло, отпрянула с брезгливой миной:
– Какая гадость, господи… Здесь тухлятиной пахнет… – ее действительно чуть не вырвало.
И снова жирные мурашки ползли по коже. Олежка, поколебавшись, снял с плеча лопату, осторожно подошел и тоже поводил носом. Попятился, как от помойки, забитой протухшими тропическими дурманами. Ульяна отошла подальше. На отсутствие обоняния она не жаловалась – по округе расползался неприятный запах, щекотал ноздри, забирался в носоглотку. В «аромате» перемешалось многое – тухлятина, гнойные выделения, немытое человеческое тело… Это все почувствовали – не сговариваясь, стали разбредаться. Ульяна отступила под стреху почерневшего, но в принципе целого бревенчатого строения, стараясь к нему не прикасаться – по изъеденным бревнам ползали муравьи с жирными личинками. Со стрехи свисала высохшая солома. Этот запах она уже сегодня чувствовала – причем неоднократно. Ветер приносить его не мог – ветра не было. Распространял его именно источник. Ульяна чувствовала этот запах в тумане, когда проходили мимо кладбища, когда заглянула в одну из сараюшек на задворках центральной избы…
Руслан опять едва не отличился – облокотился на колодец, хотя мог бы этого и не делать. Заскрипело рассохшееся дерево – внешняя прочность короба из брусьев оказалась фикцией! Короб начал разваливаться, заскрежетал барабан, зазвенела ржавая цепь, покрытая подозрительными бурыми разводами. Руслан отшатнулся – еще немного, и сверзился бы в колодец! Взвизгнули женщины. Отличились Семен с Генкой, они стояли поблизости, – метнулись, едва не стукнувшись лбами, оттащили падающего товарища. Руслан обрастал пунцовыми пятнами. Выразить признательность он, разумеется, посчитал излишним – злобно сопел, физиономия исказилась от страха.
– Ну, Мальви-ина Владимировна… – протянул Семен. – Все у нас не слава богу… Чуть не простились мы с тобой, Руслан.
– Полюбас, – согласился Артем. – Красивая ошибка. Еще раз решил совершить. Высота тут, думаю, охрененная.
– Нет тут никакой высоты, – Рогачева побелела и сделалась какой-то заторможенной. Ее любопытство распростерлось настолько широко, что она не поленилась приблизиться к раздавленному колодцу и заглянуть внутрь. Она окаменела, на хорошенькой физиономии застыло выражение глубокой скорби. Никому не хотелось подходить к ней и заглядывать в колодец. Но все подошли и заглянули. Колодец был засыпан. Взорам открылась яма не больше полутора метров глубиной. Располагая сноровкой, в нее можно было спрыгнуть. На дне лежали… два скелетированных трупа. В пустых глазницах копошились муравьи и какие-то полупрозрачные жукообразные насекомые. Скалились полузасыпанные глиной черепа. На одном из них еще сохранился волосяной покров – спутанная пакля, давно растерявшая пигмент. Одежды на мертвецах не было – возможно, сгнила, а скорее всего, их и сбросили в колодец уже без одежды. Оба скелета были полностью переломаны. Один был странно изогнут в поясничной области, нижняя часть фактически отделилась от туловища. Второй лежал под ним, на боку, но череп был повернут глазницами вверх. В лобных частях у обоих мертвецов зияли страшные дыры – такое впечатление, что людей убивали мощными ударами кайлом или чем-то похожим. В отдельных местах на них еще сохранились полоски кожи и омертвевших тканей – выглядело это так, будто мясо срезали с костей словно строганину…
Отпрянул Руслан, согнулся пополам, выплескивая рвоту. Забулькала Рогачева, но удержала себя в руках. Алла оттащила от колодца окаменевшую Ульяну, что-то хрипло ей вещала, но до девушки не доходило. От страха и отвращения нечем было дышать. В голове вертелась карусель, она оперлась на кого-то – кажется, на Олежку.
– Вот же гадство… Слушайте, люди, это на самом деле происходит? – мямлил расклеившийся Райдер.
– Люди, но это же старые скелеты… – пытался урезонить шокированную публику Генка. – Они тут лежат еще с сотворения мира… Какая нам разница, по какой причине эти люди потеряли работоспособность и отбросили коньки… Ну, раны в башке, подумаешь…
Последняя фраза в исполнении Генки была, похоже, лишней. Нервы звенели как струны, люди превращались в сгустки страха. Артем, перестав бравировать, начал заикаться. Кто-то истерично выкрикивал, что, если бы эти ребята лежали тут с сотворения мира, их бы уже занесло пылью. А они лежат как новенькие… хотя и не совсем в хорошем состоянии. Кто-то хочет убедить собравшихся, что это муляж? Страсти разгорались. Люди пятились от колодца, побежали на «центральную площадь». Там все оставалось по-прежнему, но туман, накапливающийся за околицей, вдруг начал приближаться, уже накрыл собой крайние избы, разрушенные амбары. Все чувства разом прорвались, единственное верное решение созрело одновременно. К черту, надо выбираться! Ну не готовы молодые люди пока умереть!
– Подождите, как же так, – растирал виски Олежка. – А как же Борька? Мы оставим его?