– Ну, ты что? – взмолилась Ульяна, – Пойдем скорее…
– Знаешь, подруга… – подняла внезапно голову Рогачева. Она с трудом произносила слова, делая тяжелые паузы, – я все пока понимаю, вроде с головой еще не рассорилась… Но знаешь… – она замолчала, потом кое-как выдавила, – знаешь, я, наверное, не пойду… не могу… Или попозже пойду… Прости, если что, ладно? Ну не могу идти с тобой, не пускает что-то… пить хочу…
Закружилась голова, Ульяна упала в траву. Она тоскливо смотрела, как Рогачева поднимается с колен – так медленно и долго, словно обязана тащиться к стенке, где ее расстреляют. Вера, пошатываясь, уходила прочь – обратно, в деревню. Она ни разу не обернулась, двигалась словно зомбированная. Но потом ее движения стали увереннее, шаги шире. Когда Рогачева пропадала во мгле, она почти не шаталась. Ульяна заплакала. В организме протекала перестройка.
«Ты должна идти, – мысленно приказывала она себе. – Ты обязательно должна идти дальше. Не думай ни о чем, просто встань и иди. Тебя вылечат. Медицина шагнула далеко вперед».
Ее ломало, горела голова, болели суставы. Вселенская тоска превращалась в какое-то вселенское равнодушие. Единственное, что теперь ее терзало, – это жажда. Она встала на корточки, опираясь на холодную землю, поднялась, глубоко вздохнула. И побрела – ссутулившись, волоча по земле подошвы.
Обратно, в деревню…
– Ну, блин, мы и попа-али… – протянул молодой ломающийся голос. Его обладатель – рослый русоволосый парнишка в туристическом облачении защитного цвета – вывалился из-за скалы и остановился перед покатым склоном. Сумка, набитая вещами, соскользнула с плеча – он перебросил ее лямку через голову и подтянул спадающие штаны. Подходили остальные – трое молодых людей и три девушки. Компания остановилась на краю холма, принялась придирчиво обозревать окрестности. Под ногами распростерлась пологая природная чаша, окруженная скалами, а на юге и востоке – еще и лесом. За прошедшие месяцы картина не изменилась. В центре впадины лежала заброшенная деревня, на переднем плане серело озеро, над которым разливался желтоватый туман. За озером просматривалось что-то вроде разоренного и заброшенного кладбища. Дорога к деревне была терниста, испещрена рытвинами, завалена камнями. Второй осенний месяц в этом году выдался ветреным, промозглым. Снег еще не выпал, но температура была близка к нулю. На солнце она немного поднималась, но сегодняшний день было трудно назвать солнечным – тучи заполонили небо, висели над урочищем набухшие, словно курдюки, но дождем пока не изливались.
– Ребята, ну что за фигня? – протянула светловолосая девица. – Куда вы нас привезли? Может, обратно поедем?
– М-да, любопытно, – обозрев окрестности, резюмировал один из парней. – Интересно, что по этому поводу думают британские ученые?
– А что думают британские ученые по поводу того, что ты на заправке отдал последние деньги деревенским гопникам? – ядовито заметила рыжая девица с вытянутым лицом. – Испугался, что побьют?
Парень смутился.
– Дык, вестимо, – хохотнул плотно сложенный молодой человек. – Лучше остаться без капусты, чем без помидоров. Ладно, Карина, не парься, деньги – понятие наживное, вид у них действительно был агрессивный. Да и больше их было, чем нас…
– Че-то мне стремно, ребята, – с сомнением заметила девушка с темно– русыми волосами и вздернутым носиком. – Вам не кажется, что здесь что-то не так? Неприятное местечко. И туман над озером выглядит не очень живописно. Смотрите, он, кажется, на дорогу выбирается…
– И что теперь? – хмыкнул парень в защитном. – Повернемся и пойдем к машине? Да ладно, Маринка, не трусь, ты же у нас молодец. Спортсменка, комсомолка, передовик производства… Пойдемте, ребята, здесь идти-то всего метров триста. А заодно подумаем, как будем сокращать парк идиотов, заключающих дурацкие пари.
– Холодновато, – поежилась третья девица – рослая, статная, покосившись на молодого скромного паренька с каплеобразной родинкой на носу. – Чуешь, Леша, это ведь про тебя говорят… Ну, в натуре, ребята, – снова пожаловалась она. – Холодно мне как-то, чай, не май месяц на дворе.
– Все в порядке, Анжела, – уверил плотно сложенный парень. – Дойдем до деревни, разведем костер, погреемся. Я тебя там вмиг согрею…
– А меня погреешь? – хихикнула рыжая.
– И тебя погрею, – уверил парень и хитро покосился на рослую девицу, надменно поджавшую губки. – Хочется чего-то группового, разве откажешь себе, любимому? Не обижайся, Анжелочка, ты же знаешь, что я за свободные отношения.
– Тогда вперед! – гаркнул парень в защитном облачении и первым пустился вниз по склону.
Вяло переругиваясь, молодые люди спускались в урочище. В котловине не было ветра, здесь царила противоестественная тишина. Люди медленно огибали препятствия, выходили на финишную прямую к деревне. Им явно становилось не по себе, они переставали зубоскалить, нервно озирались. С озера на дорогу выползал туман – желтоватые завитки струились над канавами и россыпями жухлой травы. Люди входили в туман, беспокойно ежились. Последним шел самый молодой – невысокий парнишка с каплевидной родинкой на носу. Он тоже волновался, но явно по другому поводу. Он украдкой, чтобы не заметили спутники, озирался, посматривал на пройденный путь. Похоже, он знал, что в этом месте должен находиться кто-то еще…
Группа практически погрузилась в разреженную дымку. На обочине что-то шевельнулось – вырос бугорок, превратился в человеческую фигуру. Фигура приподнялась, бесшумно перебежала. Развевались лохмотья. Пара мгновений – и незнакомец снова слился с местностью. Приподнялась голова, увенчанная обрывками истлевшей материи. Волосы человека были спутаны, свисали безжизненными прядями. Лицо осунулось, болезненно обострились скулы. Глаза запали, поблескивали рубиновыми огоньками. Судя по легкости, с которой существо передвигалось, и некоторым другим характерным деталям, оно было когда-то женщиной. С ней много чего произошло за последние месяцы, она не походила на себя прежнюю. Лицо серело, покрывалось морщинами, обретало черты вечно голодной хищницы.
Она опять перебежала. Теперь она сидела в скрюченной позе посреди дороги, пристально созерцала туманную мглу, сомкнувшуюся за молодыми людьми. Что-то шевельнулось на противоположной обочине. Возник еще один силуэт, закутанный в обноски. Это тоже была женщина. Худая, постаревшая, но сохранившая в лице остатки былой привлекательности. Их взгляды встретились. Первая лаконично кивнула. Вторая плотоядно ощерилась – мол, с открытием охотничьего сезона, подружка, беззвучно выдохнула и тоже приготовилась перебежать.
А компания по хлопьям тумана приближалась к деревне.
– Слушай, ты, ниспосланная мне богом, хватит ныть, – ворчал молодой человек на свою рослую подругу. – Мне тоже не по себе, сами накрутили, а теперь боимся… Чего тут бояться? Тут уже много лет никто не живет…
Снова озирался молодой парнишка с родинкой на носу. Он что-то знал, он чувствовал. Он волновался, входил в азарт, готовился к интересным событиям. Мистическая беспроводная связь в это утро работала без перебоев…