– Ну, исходя из материалистических представлений о мире, это могут быть только люди, – нервно усмехнулся Райдер. – Исходя из прочих представлений, это может быть кто угодно…
Ульяна села, превозмогая усталость, закатала штанину. Боль в щиколотке превращалась в тупую, ноющую, расползалась по ноге. Чуть выше косточек чернели два кровоподтека. Синяки набухли, смотреть на них было страшно и тошно. У существа, схватившего ее за ногу, имелась пугающая сила. Оно не было привидением или чем-то из мира потустороннего. Это было вполне живое материальное существо, имеющее острые ногти или когти. Они впились в кожу, разодрали ее до крови, но много крови, слава богу, не натекло. Порезы уже затвердели, обрастали коркой. Раны следовало срочно продезинфицировать – неизвестно, какая зараза теперь в крови, – но чем? Опять на глаза наворачивались слезы. Из тупого опустошения вновь рождалось отчаяние.
– Еще раз пойдем? – убитым голосом предложила Рогачева. – Может, прорвемся, а? Ну не сидеть же здесь? Сейчас эти твари из тумана полезут, я чувствую…
– Ломает что-то… – поежилась Алла.
– Референдум проведем? – глупо пошутил Генка.
– Резолюцию примем, – сглотнул Семен. – Блин, какой же маразм… Тут ведь максимум метров шестьсот до машины…
Прорвало хрупкую заслонку! Руслан, казавшийся деморализованным паралитиком, внезапно активизировался! Его подбросило, словно кто-то из-под земли отвесил ему сокрушительного пенделя! Он вскочил с выпученными глазами, отвесив челюсть, взревел так, что люди содрогнулись и машинально втянули головы в плечи.
– И долго вы тут будете сидеть, кретины долбаные?! – гаркнул Руслан. – Ну и сидите, черт с вами! А я ухожу, ноги моей тут больше не будет!
И он решительно, словно и не падал, не получал увечья, подбрасывая ноги, точно цапля, зашагал в туман! Люди онемели от изумления. Спохватились лишь, когда долговязая фигура стала пропадать в дымке, делалась мутной, нечеткой.
– Клал он вето на вашу резолюцию… – тупо пошутил Генка.
– Идиот прирожденный, – добавил Семен.
– Не совсем, – поправил Генка. – Идиотами не рождаются.
– Ну и что вы сидите? – всплеснула руками Ульяна. – Остановите его!
– Немедленно! – опомнилась Алла. – Это чудо окончательно сбрендило… Руслан, назад! – закричала она. – Ты что творишь, тетерев хренов?!
Алла пробежала несколько метров на четвереньках (остальные почему-то шевелиться не стали), подпрыгнула, бросилась за Русланом, продолжая кричать. И словно налетела на незримую преграду перед тем местом, где окончательно терялась видимость. Страх остановил. Она не могла двинуться дальше, в неизвестность. Тянулась в туман, потом сдавала назад.
– Руслан, вернись!
И осеклась, когда из тумана раздался отчаянный визг. Он оборвался так же внезапно, как начался, сменился душераздирающим хрустом, а следом пространство огласило утробное язвительное хихиканье. Люди онемели. Руслан уже не кричал, и существо перестало хихикать. Послышались возня, кряхтение, по земле волочили что-то тяжелое. Оторопевшая Алла пятилась задом и не придумала ничего лучшего, как начать неистово креститься. Несколько мгновений висела тишина. Потом Ульяна услышала собственный надрывный вопль! Она металась на подгибающихся ногах, кинулась к крыльцу, оступилась, чуть не расколошматила лоб о трухлявую ступень. Завопила Рогачева. Алла потрясенно хлопала ртом – и вдруг разразилась оглушительным воплем полицейской сирены! Она побежала обратно, протаранила Райдера. Оба не удержались. С носа Семена наконец-то слетели очки – он наступил на них! Треснули линзы. Семен свалился на колени, нащупывал осколки дрожащими руками, подносил их к подслеповатым глазам. Надевать было нечего – оправа согнулась, линзы раскрошились.
– Что ты наделала, господи… – захныкал он. – Я же слепой теперь, о, боже правый…
Алла даже не заметила, что натворила, подлетела к Генке, спряталась за его спиной. Люди жались друг к дружке под крыльцом. Генка вырвал из раскромсанных перил остроконечную балясину (обломок косы он уже посеял), занес на всякий случай над головой. И снова вырвали мизансцену из затянувшегося спектакля – застыли пятеро потрясенных, обезумевших от страха людей. У Семена безвольно дрожала нижняя губа – он скорбно таращился на разбитые очки, жирная капля стекала с отвисшего подбородка. Генка хищно раздувал ноздри, а сам зеленел от страха, в глазах поблескивал тоскливый могильный холодок. Рогачева была вылитая ведьма, которую чем-то испугали. Алла вытянула шею, слушала – было видно, как подрагивают ее коленки. В округе царила недобрая тишина. Завихрения тумана издевательски ползли по ногам. Ожидание чего-то ужасного превращало людей в невротиков. Ползучий ужас, которого не видишь, но который всегда с тобой – хуже казни на гильотине…
– Прорываемся, – прохрипел Генка, перехватывая балясину и делая нетвердый шаг. – Девчата, вставайте в хвост, держитесь за меня. Семен, тебя это тоже касается… Гадом буду, на этот раз мы прорвемся, достали эти твари, я им глотки, сука, грызть буду… Включайте телефоны, у кого еще есть… И не растягиваться, бежим…
Решительными намерениями чуть не вымостили дорогу в могилу! Первые шаги давались еще более-менее, хотя у всех стучали зубы и дрожали поджилки. Но только вошли в туманную облачность, как что-то прошуршало по курсу, обронило дряблый смешок. Генка отшатнулся, вскинул балясину и, изрыгая пронзительный визг, принялся махать ею – как Спартак мечом в окружении римских гладиаторов! Кучка людей, оглашая пространство истошными воплями, бросилась обратно к крыльцу. Последним из тумана выскочил ошалевший Генка – у него чуть не вырвали его балясину!
Издевательство продолжалось. Похоже, твари, засевшие в тумане, получали от процесса истинное удовольствие. Понимали, что люди уже не вырвутся, играли на нервах, забавлялись, как кошка с мышкой. Герои кончились – Генку трясло от страха, последние остатки самообладания уходили на попытку сооружения кривой ухмылки.
– Ну что Генка, мужик должен уметь делать все?! – выплюнула ему в лицо Рогачева.
– Должен… – стучал зубами Генка. – Хотя и не обязан…
– Да пошли вы все! – взвилась Рогачева. – Не хочу умирать! Туда! – выстрелила она пальцем в восточном направлении. – Бежим туда!
– Но там мы были… – растерялась Алла. – Там болото, скалы, хрень всякая…
– Да по фиг!!! – взревела Рогачева. – Уж лучше я утону, но больше здесь ни минуты не останусь!
Дурдом разгорался с новой силой. Люди метались по завиткам тумана. Рогачева кинулась на восток – затея никудышная, если не терпелось, конечно, сломать себе ноги в условиях полной невидимости. Далеко она не убежала, скрылась в тумане, остальные кинулись за ней. Но уже через пару мгновений из тумана прозвучал сатанинский, нечеловеческий смех – и Рогачева с глазами, вылезающими из орбит, полетела обратно, чуть не расцарапав Ульяне лицо! Ее в буквальном смысле вытолкали из тумана! Кто-то хрюкал во мгле, всхрапывал, потешался! Кровь леденела в жилах от этих звуков, цепенели мышцы. Семен, издавая звуки, словно мягкая игрушка, которой порвали бок, засеменил по «перпендикуляру» – к «жертвенному алтарю», позади которого тоже клубился туман. Остальные машинально подались за ним – ведь дорога не только в два конца ведет, должна быть лазейка! И снова все встали, словно лошади перед высоким барьером. Шум борьбы, визг, пыхтение – словно две кошки сцепились! Эти твари были везде, они окружали, сжимали круг! Из белесой мглы задом наперед вывалился Райдер, он как-то неуверенно пятился, держался за бок. А когда повернулся, все закричали. По лицу Семена текла кровь, физиономия была белее высохшей штукатурки. Ему действительно распороли чем-то бок! Штормовка висела клочьями, напиталась кровью, он зажимал ладонью рану, морщился.