Я открыла конверт. В нем лежало три открытки с золотым тиснением. Повернув одну из них к свету, я…
— Нет, не может быть! Неужели я вижу это своими глазами! — Я от изумления раскрыла рот. Каким-то образом Доне удалось сделать совершенно невероятное. Я держала в руках именной билет на событие года!
— Но как, черт побери, тебе удалось раздобыть билеты на эту презентацию?
Дона лукаво улыбнулась и покачала головой. Не пожелала отвечать.
Калифорния — винный штат, поэтому всякий раз, когда появляется новое вино, это становится событием. Почти два года назад сестры-близнецы, прежде виноградарством не занимавшиеся, открыли свое дело. Купили небольшой частный виноградник, засадили его новой лозой. Все делалось слишком быстро, и никто не пророчил им успеха. Все считали, что им придется долго и нудно добиваться внимания прессы. Но, как ни удивительно, внимания сестры не думали искать. Они даже отказывались давать интервью ведущим винодельческим журналам. Было много шума по поводу того, что на них наседают виноградарская ассоциация штата и агентство по защите окружающей среды. Почти каждую неделю какая-нибудь скандальная газетенка считала своим долгом разразиться какими-нибудь грязными новостями на предмет вина, производимого сестрами.
А потом они начали участвовать в европейских винных конкурсах… и маленькое калифорнийское хозяйство отхватило золотые медали как за белое, так и за красное вино. Но никто не написал ни слова о самом вине — молчали даже судьи, оценивающие продукцию на конкурсах. Пара французских и итальянских групп виноделов возмутились, так же как и консорциум австралийских компаний, грянули судебные разбирательства. Компания, возглавляемая сестрами-близнецами, настояла на том, чтобы судебные материалы не разглашались — в интересах сохранения тайны производства. Суд их ходатайство удовлетворил. В прессе вспыхнул откровенный бунт. Никто из обычных граждан не пробовал вина. Никто его не мог выпросить, взять взаймы или украсть. [13]
Так что субботний вечер превращался в потрясающее событие — официальное, невероятно эксклюзивное. Публичный дебют. Вино было названо «Ведьминым зельем», и на его презентации должны были присутствовать все самые-самые. Если верить Интернету, то эксперты по всему миру были готовы приобрести билеты за цену, достигшую уже шестизначных цифр, но при этом билетов было не достать. И на каждом из настоящих билетов, как тот, который я сейчас держала в дрожащих руках, было выгравировано имя приглашенного.
— Ой, пока я не забыла… — Дона взяла у меня билет, перевернула его и сняла с одного уголка полоску целлофана. — Нужно приложить большой палец правой руки вот сюда и несколько секунд подержать.
Как интересно… Я сделала так, как сказала Дона, и испытала странное ощущение: подушечку пальца закололо, будто мелкими иголочками. Сосчитав до пяти, я отняла палец от бумаги, и на золоченой фольге остался четкий отпечаток — будто выгравированный.
— Биометрия?
— Ее магическая разновидность, — ответила Дона. — Они хотят по-настоящему позаботиться о том, чтобы на вечеринку не проник никто посторонний. Ни сканировать, ни сфотографировать билет невозможно. Получается пустой лист бумаги.
Ух ты. Ничего себе…
— Кого тебе пришлось убить или соблазнить, чтобы заполучить эти билеты?
— Никого не убивала, никого не соблазняла. Прости, но сказать не могу. — Дона показала мне язык и отстегнула ремень безопасности. — Ухожу и принесу тебе гору книжек. А ты любуйся этими красивыми золотыми буковками и думай, что наденешь на презентацию.
— А-га, — задумчиво отозвалась я.
Я и вправду не могла оторвать взгляд от билета. Я любила хорошее вино и целых три года следила за развитием этой истории — с того самого дня, как прочла первую небольшую заметку на десятой странице «Таймс». Я просто обязана была попробовать это вино. Я давно оставила заказ на него в ближайшем магазине — как только оно появится в продаже. И вот теперь у меня появилась возможность выпить бокал этого вина до того, как это сумеют сделать остальные жители планеты. Ничего себе…
Я осознала, что Дона ушла из машины, только тогда, когда я увидела ее на середине стоянки. Она направлялась к входу в библиотеку.
Так… Я могла, конечно, сидеть и таращиться на вожделенный билет до тех пор, пока из глаз не хлынет кровь, а могла сделать что-нибудь полезное. Первым в списке был звонок бабушке.
К несчастью, ее не оказалось дома. После переезда она стала гораздо реже бывать дома, но я была рада тому, что она проводит время с друзьями. Я дождалась сигнала и проговорила:
— Привет, бабуля. Прости, что не позвонила раньше. У меня потрясающая новость. Королева Лопака сказала, что мамина беда в том, что она отделена от океана. Королева уговорила судью, и маму перевели в тюрьму на остров Безмятежности, где она и отбудет положенный по приговору срок. Там ее полечат от алкоголизма и отнесутся к ней с участием. Разве не радость? — Боже, я так надеялась, что бабушка обрадуется. — В выходные я с Доной и Эммой уеду из города, но ты мне позвони. Мобильник у меня будет включен.
Закончив звонок, я услышала сигнал. Кто-то звонил мне, пока я начитывала сообщение на автоответчик. Я решила, что это бабушка, потому что чаще всего у нас с ней именно так все и происходило. Но номер оказался незнакомым. Судя по коду, он был даже не калифорнийским.
Я нажала значок голосовой почты и услышала:
— Мисс Грейвз? Это Мик Мерфи. — Он горько вздохнул. — Я знаю, что вы так стараетесь ради нас, но мы тут с Молли поговорили… Знаете, мы начинаем думать, что… в общем, может быть, было бы лучше все это прекратить. Это расследование разрушает нашу жизнь. Правда. Я не знаю, какие в Калифорнии законы, но думаю, что есть способ отказаться от наследства, если оно оспорено. У нас в Арканзасе это сделать можно. В общем, я хотел до вас дозвониться и сказать вам об этом. Мы созвонимся с адвокатом и решим, какие понадобятся бумаги. Еще раз спасибо вам. Мы очень вам признательны.
О черт. То есть я поняла, что Мик имел в виду. Для меня самой полученное наследство уже стало геморроем. Подумать только: я домовладелец! Значит, надо заботиться о стрижке газона, о протечках крыши и обо всем прочем, чего я обычно требовала от хозяина дома. Мик унаследовал только деньги, но денег было много.
И никто из нас не знал, почему Вики завещала семейству Мерфи эти деньги. Сама Вики не знала причины, хотя была убеждена, что причина существует.
Я нажала клавишу принятых вызовов и набрала номер Мерфи. Он снял трубку на первом же сигнале.
— Алло?
— Мик? Это Селия Грейвз.
Мерфи коротко, сдавленно рассмеялся.
— Знаете, я даже немного обрадовался, когда услышал автоответчик. Не очень-то хотелось отстаивать наше решение.