И, не дожидаясь согласия карлика, парень вышел в подземный коридор. Он простоял там достаточно долго, как вдруг раздался крик Тоти:

— Глеб, тащись скорее сюда!

Парень немедленно кинулся в пещеру. К нему трусцой подбежал карлик, держащий в руке большой черный восьмигранный камень. От того в разные стороны исходило мощное равномерное сияние.

— Нашел, нашел! — радостно восклицал Никитотий. — Все уголки обшарил, а он так хитро устроился! На дне родника лежал. Лучи от сталактитов отражались, и казалось, что свет исходит отовсюду. Но я хитрый, я догадался, что если бы источник находился сверху, то у родника темнее было бы. А так — везде равномерный свет!

Он сунул камень в руки журналисту, а тот прошептал пересохшими от волнения губами:

— Вот она — Черная диадема!

Жорик поднял мордочку и навострил уши, а Тотя с удивлением спросил:

— Где?!

— Сейчас увидишь! — заверил его Глеб. — Он взял в руки обруч, который болтался на его руке у локтя, и вставил камень в гнездо.

Дальше произошло нечто странное. Камень щелкнул и прочно сел на место. После этого старый и ржавый обруч вдруг начал преображаться прямо на глазах удивленных компаньонов. Он выровнялся и почернел, а вскоре засиял тем же светом, что и сам камень. Через минуту в руках у журналиста оказалась неописуемой красоты Черная диадема.

— Надо же! — ахнул Никитотий. — Ни за что бы не подумал, что какая-то железяка может так преобразиться!

— Слава богу! — выдохнул кот. — Теперь домой, домой, домой! А то я тут с вами лапы протяну.

— А как мы выберемся наружу? — поинтересовался Глеб.

— Четвертый коридор ведет к выходу наверх. Я уже поднимался, иначе как бы я узнал, что мы находимся под Светелкой?! — произнес Жорик.

— Отлично! — радостно заявил журналист. — Сейчас выйдем на поверхность и постараемся как можно быстрее добраться до Великого Устюга.

15

Глеб просунул руку в обруч диадемы и повесил ее на локоть, затем подтолкнул Тотю, и они вдвоем зашагали по тоннелю к первой пещере. Жорик так и сидел на плече парня. Выбрав нужный коридор, компаньоны двинулись к выходу. Сколько времени они блуждали, никто не засекал. Однако кот вдруг заметил:

— Что-то выхода до сих пор нет. В прошлый раз я гораздо быстрее на поверхность выбрался. Никитотий, что думаешь по этому поводу?

Карлик остановился, огляделся по сторонам, даже зачем-то понюхал стены, потом произнес:

— Мы к поверхности ни на йоту не приблизились. Как были под землей, так там и бродим. Может, ты, Георгий Матвеевич, что перепутал? Устал или еще чего…

— Ничего я не перепутал, — сварливо заявил кот. — Точно по этому коридору шел. Просто мы с вами словно застряли в нем. Наверное, в очередной мираж угодили.

— Еще не хватало! — ахнул журналист. — У меня сейчас каждый час на счету. Мне к деду Матвею опаздывать нельзя.

— Опусти-ка меня на землю, — попросил Жорик.

Парень аккуратно поставил его на пол тоннеля, и кот принялся там что-то вынюхивать. Потом он пробежал немного вперед и, остановившись прямо у глиняной стены, твердо заявил:

— Нам туда!

— Куда? — переспросил Глеб.

— Туда!

Жорик ткнулся носом в стену.

— А ты ничего не замечаешь? — поинтересовался Никитотий. — Там вообще-то стена.

— Меня внутренний голос туда зовет! — продолжал упрямо настаивать кот.

— Ладно! — пожал плечами Тотя. — Как скажешь.

Он подошел к стене, достал из-за пояса свою колючую дубинку и принялся что есть силы лупить ею по глиняным сводам. Поднялась жуткая пыль. Журналист и кот начали дружно чихать, но карлик продолжал свою разрушительную работу. Внезапно часть стены обрушилась, и компаньоны оказались перед огромным темным проломом.

— Что дальше? — поинтересовался Никитотий.

— Пошли! — мяукнул Жорик и решительно полез в пролом.

Глебу и Тоте ничего не оставалось, как последовать за ним. Как только они забрались в дыру, стена за их спинами неожиданно восстановилась, как будто ее и не ломали. При блеклом оранжевом свечении, исходящем от журналиста, можно было увидеть, что путешественники оказались в гигантской пещере.

— Где это мы? — почему-то шепотом спросил карлик.

— Не знаю, — так же шепотом ответил парень.

— Стойте здесь, я сейчас, — промурчал кот и рванул куда-то вперед.

Он выбежал за пределы территории, освещаемой Глебом, и компаньоны потеряли его из вида. Куда-то идти они не решились и остались ждать Жорика на месте. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем тот вернулся. Его шкурка была мокрая, словно его окатили водой.

— Что случилось? — спросил журналист. — Ты упал в подземный ручей?

— Если бы! — произнес кот. — Там внизу здание гигантской фабрики. Готов поклясться, что ничего подобного я не видел, когда выбирался наружу. И там идет сильный… дождь.

— Фабрики? — удивился Тотя. — Откуда бы ей тут взяться? И как дождь может идти под землей?

— Есть у меня одно предположение, — задумчиво пробормотал Жорик. — Мы оказались как раз в том мираже, где дед Матвей искал печатную машинку для Нины.

— Не может быть! — сказал Глеб. — Я точно помню, что дед Матвей рассказывал о Жигулях. Я имею в виду — о городе. Надеюсь, Светелка находится не рядом?

— Довольно близко, и она относится к Жигулевским горам.

— Что за черт! — воскликнул парень. — Как мне уже надоели все эти миражи!

— Тут уж ничего не попишешь, — философски заметил кот. — Мы на их территории…

— Хорошо. Тогда пошли вниз и будем искать выход рядом с фабрикой. Помнится, дед Матвей говорил, что наверх можно забраться по струям дождя.

Журналист подхватил Жорика, и компаньоны зашагали вглубь пещеры. Через несколько метров начинался крутой спуск. Стал накрапывать дождик. Глеб и Тотя несколько раз съезжали по глине, пока не оказались на ровной площадке внизу. Здесь уже шел самый настоящий ливень. Крупные капли лупили Никитотия по лицу, голове и рукам, и от этого он принялся громко ругаться. До журналиста вода не долетала, испаряясь сантиметрах в пятнадцати от поверхности его тела. Вокруг него заклубился горячий пар. Жорик недовольно зафыркал и прижался плотнее к плечу парня.

— Тотя, я толком ничего не вижу, — сказал Глеб. — Этот проклятый пар перекрывает весь обзор. Где фабрика?

— Да вон она! — матерясь и чертыхаясь, ответил карлик.

— Пойдем, обсохнем немного. Только ты по пути говори что-нибудь, я буду на твой голос ориентироваться.

— Айда!

Журналист зря переживал. Всю дорогу Никитотий ругался так, что заблудиться было просто невозможно. Вскоре и парень заметил гигантскую бетонную конструкцию. При оранжевом свечении и через клубы пара она показалась ему довольно зловещей.