Коршунов с сожалением поглядел на развернутые свитки, оставшиеся на столе. Вечно его отрывают от работы… Больше месяца Алексей посвятил изучению здешних карт. Собственно, эти схемы картами назвать было нельзя. Местные «картографы» не заморачивались ни рельефом, ни масштабом. Обозначения городов, графические соответствия расстояний выдерживались с большими допусками. Но в принципе разобраться было можно. Города обычно обозначались крохотными домиками с двускатной крышей. Примерно такие во времена Коршунова рисовали маленькие дети. Устья рек и сами реки, закрашенные голубовато-зеленым, так же как и само море, сопровождались пояснительными надписями на латыни или на греческом. Светлыми линиями обозначалось побережье и все специальные пометки на закрашенной красно-коричневым суше. Тем же красно-коричневым делались пометки на море: маршруты, «иллюстрированные» корабликами с развернутыми парусами, гавани, обозначенные такими же корабликами, но уже без парусов. Отсутствие масштаба компенсировали указания расстояний: в римских милях или в греческих стадиях – в зависимости от «автора» карты. Вдобавок к некоторым схемам прилагался подробный «путеводитель», содержавший массу полезной информации – вплоть до сезонных изменений цен на продукты питания и указания конкретных лиц (семей), у которых можно остановиться на ночлег или получить соответствующие услуги. Например, у такого-то кузнеца автор «путеводителя» недорого и качественно подковал лошадь…
Все это, конечно, было замечательно, но недостаточно для того, чтобы распланировать крупный военный поход.
Правда, у Коршунова имелся в рукаве крупный козырь: карты из комплекта посадочного модуля. Алексей старательно скопировал побережье Черного моря на местный пергамент, но это была «болванка», на которую требовалось нанести все местные «достопримечательности». Чтобы решить эту проблему, Коршунов решил привлечь «профессионалов»: лоцманов и кормчих, которым были известны береговые воды по обе стороны Черного моря и традиционные маршруты, по которым ходили местные суда. Лоцманы и кормчие, купцы и пираты, но… но все, кого приводил к Коршунову Крикша, не внушали Алексею доверия. Это были люди, готовые ради наживы рискнуть жизнью, но, если можно, ничем не рискуя продать информацию… эти люди были ничем не обязаны Коршунову. Ничто им не мешало выведать у вождя скифов его планы – и сдать его Риму. И Алексей моментально настораживался, когда приглашенные «консультанты» начинали интересоваться подробностями будущего похода. Коршунов отнекивался, говорил, что не знает, какими силами будет располагать весной; что еще не решил, куда пойдет, но скорее всего целью его будет северо-восточное побережье; что есть вероятность, что это будет не морской поход, а сухопутный; что…
В общем, врал. Коршунов знал, что этой весной в его распоряжении будет армия от пяти до десяти тысяч копий. И цели уже были выбраны. И на этот раз Коршунов не собирался тащиться вдоль побережья, рискуя напороться на римские триремы. Пересечь Черное море напрямик – и внезапно возникнуть прямо у римских берегов. Причем не в привычное для набегов время, а в начале мая, опередив всех прочих хищников. Захватить несколько укрепленных городов, изучить местность, проанализировать перспективы… и уйти с добычей, какую еще никогда не брали ни готы, ни герулы, ни гепиды… тогда на следующий год у него будет настоящий авторитет, а это значит, что под его знамя соберется уже не десять, а сто тысяч воинов. Это значит, что его имя прогремит по всем варварским землям. Гепиды, герулы, карпы, сарматы… и он поднимет все множество алчных и свирепых варваров, обитающих вдоль Дуная. Все они, воодушевленные его успехом, должны разом наброситься на Империю, а когда это произойдет и основные силы Рима будут оттянуты от облюбованных Коршуновым причерноморских провинций – и он ударит сам. Но не для того, чтобы ограбить и уйти. Нет, он будет не грабить, а завоевывать. Пока Рим и прочие варвары будут перемалывать друг друга, он, Коршунов, отхватит у Империи пару богатых провинций… и предложит Риму мир. И даже союз. На тех условиях, что и у боспорского царства. Царь Аласейа… Что ж, звучит совсем неплохо! Рим вынужден будет согласиться! А там, глядишь, при его, Коршунова, поддержке, при его умении видеть геополитическую перспективу и сама Империя может укрепиться. И не падет, как это случилось в его истории, когда все эти готы-гунны-вандалы навалились и сожрали великую Римскую империю. Да, он, Алексей Коршунов и его воины станут той свежей кровью, которая вольется в жилы загнивающей Империи, и тогда…
Замечтавшись, Алексей забыл о том, что у него гости.
Напомнил ему об этом Красный, бесцеремонно ввалившийся в кабинет.
От гепида пахло хорошо выделанной кожей и отличной кухней. Здоровенный варвар съедал больше, чем три виноградаря, но он того стоил. Могучая боевая машина, вдобавок абсолютно преданная Коршунову. По крайней мере Алексей так полагал.
Гепид встряхнул рыжей гривой, разбросав вокруг дождевые капли.
– Спускайся, Аласейа! – потребовал он. – Там внизу – гонцы от Фарсанза. Промокли, как мыши в наводнение. Твой привратник изрядно продержал их снаружи, выпытывая, кто они такие. Будь я на их месте – тебе потребовался бы другой привратник.
«Да, – подумал Коршунов, – нехорошо получилось». Но привратник тоже прав. Две недели назад какие-то разбойники, назвавшись друзьями Крикши, воспользовались беспечностью охраны, проникли на территорию усадьбы и едва не увели сарматских жеребцов Коршунова прямо из конюшни. Хорошо, старший конюх оказался подозрительным… воров как следует отдубасили и препроводили в Херсон – на суд. На своей земле Коршунов был вправе и сам повесить конокрадов, но не стал брать грех на душу. Зато устроил выволочку охране: чтоб запомнили накрепко – чужих на территорию не пускать!
Алексей надел золотую цепь с хронометром, считавшимся его личным амулетом, накинул на плечи вишневого цвета шерстяной плащ: не от холода – для солидности. Неторопливо спустился по спиральной лестнице на первый этаж. Гепид – за ним.
Гости, сбросив мокрые плащи на мраморную скамью, грели руки у жаровни. Все четверо разом повернулись – на звук шагов.
Коршунов мысленно ахнул: одним из четверых был Фарсанз. Алексей узнал его сразу, хотя волосы мятежного боспорца поменяли цвет, из черных став каштановыми, а подбородок украсила такая же каштановая накладная борода.
– Рад приветствовать в своем доме посланцев моего друга! – сказал Коршунов, не желая раскрывать инкогнито гостя. Путешествуя без серьезной охраны, претендент на боспорский престол здорово рисковал. – Книва!
Парень появился тут же, словно ждал за дверью. А может, и впрямь ждал.
– Распорядись, чтобы моим гостям подали сухую одежду, горячее вино и перекусить.
– Да, Аласейа. – Книва тоже узнал Фарсанза, но на его лице не отразилось ничего. Несмотря на юный возраст (ему недавно исполнилось шестнадцать) парень владел собой безукоризненно.
– Кто из вас – уста моего друга? – спросил Коршунов.
– Я. – Борода полностью переменила скуластую физиономию полусармата. Узнать его можно было только по глазам. И по повадкам.
– Прошу наверх. – Коршунов повернулся и двинулся вверх по лестнице. Претендент на боспорский престол последовал за ним, а за боспорцем – Красный.