Он кивнул:
— Я послал каблограмму.
Джо вздохнула.
— Ты такой предприимчивый, Себастьян.
— Боюсь, что да.
— Таких, как ты, больше нет. Никого. В последнее время я часто думаю о тебе.
— Правда?
Он вспомнил годы одиночества, болезненную тоску, неисполненные желания. Почему все приходит так не вовремя?
Она продолжала:
— Я и не надеялась, что ты все еще обо мне думаешь. Мне всегда казалось, что ты и Джейн когда-нибудь…
Его пронзила непонятная боль. Джейн…
Он и Джейн…
Он хмуро сказал:
— Джейн — прекраснейшее творение Господа, но она душой и телом принадлежит Вернону. И это навсегда.
— Я надеюсь. А все-таки жаль. Вы с ней оба сильные. Вы принадлежите друг другу.
Да, в известном смысле. Он понимал, что она хотела сказать.
На губах Джо мелькнула улыбка.
— Похоже на книжки, которые читают в детстве. Сцена поучений со смертного одра. Друзья и родственники собрались вокруг. Улыбка на изможденном лице героини.
Себастьян попытался сосредоточиться. Почему он считал, что это не любовь? А это была любовь. Страстная, чистая, бескорыстная жалость и нежность — эти глубокие чувства она пронесла через годы. В тысячу раз более истинные, чем те бурные или едва теплящиеся увлечения, которые возникали у него с монотонной регулярностью и не затрагивали глубин его существа.
Сердце его рванулось из груди к этой детской фигурке. Так или иначе, он постарается, чтобы все было хорошо.
Он ласково сказал:
— Нет никаких сцен у смертного одра, Джо. Ты выздоровеешь и выйдешь за меня замуж.
— Милый Себастьян! Связать тебя с чахоточной женой — да ни за что в жизни!
— Чушь. Ты сделаешь одно из двух: или выздоровеешь, или умрешь. Если умрешь, то умрешь, и на том конец. Если выздоровеешь, то выйдешь за меня замуж. Вылечить тебя будет не слишком дорого.
— Я очень плоха, Себастьян, дорогой.
— Возможно. Но туберкулез — самая непредсказуемая вещь, тебе это любой врач скажет. Ты просто себя запустила. Лично я думаю, что ты поправишься. Дело долгое, но возможное.
Он видел, как краска прилила к ее впалым щекам и отхлынула. Теперь он знал, что она его любит, и на сердце потеплело. Его мать умерла два года назад, и с тех пор у него не было привязанностей.
Джо тихо сказала:
— Себастьян, я действительно нужна тебе? Я… я так запуталась…
Он искренне сказал:
— Нужна ли ты мне? Я самый одинокий человек на земле.
И вдруг он сломался. Он никогда не думал, что такое с ним может случиться. Он упал на колени, уткнулся лицом в постель, плечи его вздрагивали.
Ее рука легла ему на голову. Он знал, что она счастлива — ее гордость была утолена. Милая Джо — импульсивная, добросердечная, легкомысленная. Она ему дороже всего на свете. Они помогут друг другу.
Вошла сиделка — посетитель чересчур задержался в палате, — Джо приподнялась, чтобы проститься с Себастьяном. Он спросил:
— Кстати, этот француз… как его зовут?
— Франсуа? Он умер.
— Это хорошо. Конечно, ты могла развестись, но вдовой лучше.
— Ты думаешь, я поправлюсь?
Как жалобно это прозвучало!
— Конечно.
Снова вошла сиделка, и он ушел. Поговорил с врачом — тот не мог его обнадежить, но согласился, что шансы есть. Порешили на Флориде.
Себастьян пошел домой. Он брел по улице в глубокой задумчивости. Он видел заголовок «Ужасная катастрофа, Респлендента»», но ничто не отозвалось в его мозгу. Он был слишком занят собственными мыслями.
Что для Джо лучше — жить или умереть? Он не знал.
У нее была такая скверная жизнь. Надо дать ей лучшую.
Он лег и заснул тяжелым сном.
2
Проснулся он от смутного беспокойства. Что-то такое было… он не находил этому названия. Это не Джо, о Джо он думал постоянно. А это было где-то в глубине сознания — какая-то недодуманная, нерешенная мысль.
Сейчас вспомню, подумал он. Но не вспомнил.
Одеваясь, он думал о делах Джо. Как можно скорее ее нужно отправить во Флориду. Потом, возможно, в Швейцарию. Она очень слаба, но перевезти ее можно. Как только он встретится с Верноном и Джейн…
Когда их корабль приходит? «Респлендент», кажется? «Респлендент»…
Бритва дрогнула у него в руке. Вот оно что! Перед глазами всплыл газетный заголовок.
«Респлендент» — ужасная катастрофа!
Вернон и Джейн плыли на «Респленденте».
Он резко дернул шнурок звонка. Через минуту он уже просматривал газету. Подробное описание. Он пробежал его глазами. «Респлендент» столкнулся с айсбергом — список погибших, уцелевших.
Список живых… Он нашел имя Груин — значит, Вернон жив. Стал читать другой список и нашел то имя, которое со страхом искал, — Джейн Хардинг.
3
Он стоял неподвижно, уставившись в газетный лист. Затем аккуратно его сложил, положил на стол и снова позвонил. Через несколько минут короткий приказ, отданный через мальчика-рассыльного, привел к нему секретаря.
— В десять часов у меня встреча, которую я не могу отменить. Вы должны кое-что разыскать к тому времени, как я вернусь.
Он сжато разъяснил. Собрать самые полные сведения о «Респленденте» и передать на радио некоторое сообщение.
В больницу Себастьян позвонил сам; он предупредил, чтобы его пациентке не говорили о крушении «Респлендента». Он перекинулся с Джо парой слов, стараясь сохранять обычный вид. Из цветочного магазина послал ей цветы и отправился на работу — целый день, состоящий из бесчисленных встреч и совещаний. Никто не заметил, что великий Себастьян Левин сам на себя не похож. Никогда еще он не вникал в сделки с такой дотошностью, никогда еще с такой очевидностью не сказывалась его деловая хватка.
В шесть часов он вернулся в «Билтмор».
У секретаря лежала готовая информация. Норвежское судно подобрало уцелевших, они прибудут в Нью-Йорк через три дня.
Себастьян кивнул с непроницаемым видом и дал очередные указания.
На третий день по возвращении в отель он узнал, что мистер Груин прибыл и его поселили в соседнем номере.
Себастьян пошел туда.
Вернон стоял у окна. Он обернулся, и Себастьян испытал шок. Он не узнал друга. Что-то с ним произошло.
Они долго смотрели друг на друга. Себастьян заговорил первым. Он сказал то, что сидело в голове целый день.