— Тогда зачем ты это сделал?
— Подумай лучше о том, что ты будешь есть. Рекомендую устрицы «Бьенвиль».
— Бек, ответь мне, черт побери.
— Ладно, — резко сказал он. — А что, если я пытаюсь купить чистую совесть? И что теперь? Ты будешь думать обо мне хуже или лучше?
Бек сделал знак официанту и что-то негромко сказал ему по-французски. Тот исчез в зале, быстро вернулся и принес мягкие кожаные папки с написанным от руки меню.
Сэйри не стала открывать свое и положила папку на стол.
— Почему в понедельник ты рассказал Крису о Келвине Макгроу? Ты решил повеселиться, наблюдая за моей реакцией?
Бек тоже отложил меню и посмотрел ей в глаза. — Нет, Сэйри, мне хотелось посмотреть на реакцию Криса.
— Криса?
Бек облокотился на стол, сократив до минимума расстояние между ними.
— Крис и Хафф занервничали, когда узнали, что ты разговариваешь с бывшими присяжными. И я спросил себя почему. Почему они не пожали в недоумении плечами, не почесали в затылке и не поцокали языком, удивляясь твоему поведению? Почему было не позволить тебе развлекаться на полную катушку до тех пор, пока ты не устанешь и не отправишься назад в Сан-Франциско? Я ожидал от них именно этого.
Уловив, к чему он клонит, Сэйри добавила:
— Если только им нечего скрывать.
Если только им нечего скрывать. Я позволил тебе оказаться в нелепом положении, потому что мне хотелось посмотреть, что станет делать Крис, если у Келвина прояснится в голове и он даст отчет о суде над Крисом, как он это сделал утром, когда разговаривал с тобой.
— Значит, ты мне поверил?
Бек поднял голову, долго смотрел на Сэйри, потом спросил:
— Как тебе это удается?
— Что?
— Совмещать дешевенькие бусы с платьем от кутюр и выглядеть при этом сногсшибательно. Вот я смотрю на тебя сейчас и думаю: «Господи, она прекрасна».
Сэйри машинально дотронулась до нитки жемчуга с цветными бусинками.
— Ты не ответил на мой вопрос. Ты поверил тому, что я рассказала о Келвине Макгроу?
Бек вздохнул и выпрямился на стуле.
— Если я в это поверю, то окажусь всего в шаге от того, что Крис действительно убил Айверсона и спрятал тело так, чтобы его никогда не нашли.
— Ошибка Хаффа его многому научила, — тихо сказала Сэйри.
— Какая ошибка?
— Крис видел, как убили Сонни Холсера. Бек впился взглядом в ее лицо.
— Что ты сказала?
— Вчера вечером Крис поджидал меня у мотеля. Мы говорили с ним не только о планах Хаффа поженить нас с тобой. — Она пересказала весь разговор с братом, не забыв о том, как они обсуждали смерть Холсера. — Крис возразил, что я была слишком маленькой, чтобы запомнить, что я все перепутала. Но это неправда, Бек. Я знаю, что я права. В тот вечер Крис тайком ушел из дома и отправился на завод, чтобы удивить Хаффа. Я не знаю, видел ли он, как Хафф толкнул этого человека в машину или просто оставил его умирать, истекая кровью после несчастного случая, но это произвело на Криса огромное впечатление. Это могло либо навсегда отвратить его от насилия, либо убедить, что иначе поступать нельзя. Я склоняюсь к последнему. Он понял, насколько действенно насилие, когда Хафф не понес наказание за то, что сделал.
Крис был клиентом Бека, и тот был бы плохим адвокатом, если бы хоть как-то отреагировал на слова Сэйри. Сэйри поняла, почему Бек так напряженно молчит, и, несмотря ни на что, не могла не уважать его за это.
— Утоли мое любопытство, Бек. Скажи мне, сколько я стою.
— Прости?
— Хафф наверняка пообещал наградить тебя за то, что ты женишься на мне и станешь отцом его внука. Вы договорились о сумме, или ты оставил это на его усмотрение? Он выдал тебе наличные?
— А как бы я платил за этот ужин? — поддразнил ее Бек. — Но прошу тебя, не стесняйся, выбирай любое блюдо.
Все три блюда, которые они заказали, оказались великолепными, но ничто не могло сравниться с шоколадным суфле под соусом шантильи, которое им подали на десерт. В обеденном зале было не больше дюжины столиков, покрытых белоснежными дамастовыми скатертями. Приборы из сверкающего серебра, хрусталь и старинный фарфор дополняли картину. Внизу стены были обшиты панелями, от них к потолку поднимался розовый муар того же оттенка, что и шторы на окнах, ниспадавшие на сияющий паркет. Тонкие восковые свечи на столах и хрустальная люстра, спускающаяся из алебастрового медальона в центре потолка, давали неяркий мягкий свет.
Когда они вышли на балкон, чтобы выпить кофе, Сэйри сказала:
— Передай мои комплименты шеф-повару и декоратору.
— Я прослежу, чтобы они об этом узнали.
— Как ты нашел это место?
— Это не я, а моя мать. Она привела меня сюда, чтобы отпраздновать окончание университета.
— Твоя мать из Нового Орлеана?
— Да, мама здесь родилась.
— Это благодаря ей ты так свободно говоришь по-французски?
Бек улыбнулся:
— Я болтал по-французски, когда еще был в пеленках. Официант налил им кофе и оставил одних. Бек добавил в чашку каплю ликера «Гран Марнье» и передал хрупкий фарфор Сэйри.
— Это, конечно, не закусочная в Дестини, но они очень стараются.
Сэйри улыбнулась его шутке, взяла чашку и подошла к балконной решетке. Откуда-то доносилась музыка, летевшая над крышами. Внутренний дворик внизу освещался слабо, и большая его часть оставалась темной, создавая атмосферу тайны и интриги.
Негромко журчала вода в фонтане. Цветущее растение своевольно прорывалось на волю из каменного постамента. Как и остальным зеленым собратьям, ему разрешили расти так, как вздумается.
Сэйри любила подобное несовершенство. Некоторый беспорядок и небрежение по всему Французскому кварталу придавали ему еще больше очарования и таинственности.
Она заговорила, не поворачиваясь к Беку:
— Вчера вечером Крис сказал мне, что не убивал Дэнни. Думаю, он был искренним.
Бек приблизился к ней. — Возможно, мы все заблуждаемся, и Дэнни действительно покончил с собой.
Сэйри допила свой кофе, поставила чашку и блюдце на серебряный поднос и вернулась к перилам.
— Что для тебя свято, Бек?
— Почему ты спрашиваешь?
— Я хочу рассказать тебе кое-что, но ты должен поклясться, что больше никто об этом не узнает. Потому что, говоря об этом тебе, я выдаю то, о чем сказали только мне.
— Тогда не говори мне.
— Мне кажется, тебе нужно об этом знать.