— Кажется, меня сейчас стошнит.
— Миледи, позвольте проводить вас в ваши покои. По крайней мере, в искренности Аланны сомневаться не приходилось. Она прикоснулась ко мне мягкими прохладными руками, убирая мокрые пряди со лба.
— Да, пожалуй.
Я поднялась с дивана и закачалась, как на палубе корабля.
«Вперед, назад. Ох, тошнит… Лучше зажмуриться покрепче».
— Какого?..
Не успела моя задница шлепнуться на чудесный мраморный пол, как я почувствовала себя в твердых и жарких тисках.
— Позвольте мне, леди Рианнон.
Проклятье, конь подхватил меня на руки! Приоткрыв один глаз, я увидела его лицо крупным планом. На меня он не обращал никакого внимания, но Аланне кивнул. Она расплылась в благодарной улыбке и повела нас тем путем, каким мы с ней пришли сюда. Глядя на ее удаляющуюся спину, я еще раз убедилась, насколько огромен Клан-Финтан… и как высоко над землей я сейчас нахожусь.
— Уф.
Наверное, мне не следовало открывать глаза.
— Вам станет лучше после сна. — Его широкая грудь вибрировала с каждым словом.
Теперь, когда мои глаза были закрыты, он напоминал мне что-то вроде огромного теплого вибратора. Я с трудом подавила глупый смешок, готовый вырваться наружу.
— Я не сознавала, что выпила так много вина.
Он лишь хмыкнул в ответ, усилив эффект вибратора.
— Нет, сознавали.
— Вы вибрируете, когда говорите.
— Что?
— Все в порядке. Мне нравятся вибраторы.
Язык у меня заплетался, но это ничего, я ведь действительно хватила лишку. Голова почему-то стала очень тяжелой, словно волосы весили целую тонну. Я вздохнула и почувствовала, как она сама улеглась на плечо Клан-Финтана, или мистера Эда. Да, я определенно наклюкалась.
— Приятный запах.
Да, я понимала, что озвучиваю свои мысли, знала, что утром меня ожидает тяжелое похмелье, но ничего не могла с этим поделать, только захихикала.
— Вы чересчур много выпили.
— Ничего подобного!
Он опять хмыкнул, отчего в груди его загрохотало. Я снова захихикала, потом заметила, что кентавр больше не хмыкает, а грохот продолжается. Мне пришлось открыть глаза.
Он смеялся. Надо мной!.. Это был приятный смех, преобразивший его внешность. Холодное красивое лицо стало приятным красивым лицом.
Разумеется, к этому времени мое хихиканье переросло в икоту, что окончательно его доконало.
Аланна остановилась перед дверью, за которой, насколько я смутно припоминала, находилась спальня Рианнон. Наблюдая за нами, она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Увидев, что я наблюдаю за ней в промежутках между приступами полуистерического хохота и пьяной икоты, она раскраснелась как маков цвет и поспешила открыть дверь. Да, видимо, у Рианнон напрочь отсутствовало чувство юмора.
— Черт, конкретно огромная кровать! — с трудом промямлила я сквозь приступ икоты.
Кентавр положил ношу на конкретно огромную кропать и долго смотрел на нее, не скрывая улыбки.
— Благодарю за то, что подвезли.
Меня буквально скрючило на подушках от икоты и хохота. Я ничего не могла поделать. Надо же, поблагодарить его за то, что он меня подвез, — ну не умора?
— Вы совсем другая, не то что в прошлую нашу встречу. Он по-прежнему улыбался, но в его низком голосе прозвучали задумчивые нотки, которые услышала даже я в теперешнем моем не вполне трезвом состоянии. Бросив взгляд на Аланну, я увидела, что ее очаровательные щеки, прежде такие румяные, внезапно побелели. Хмель как рукой сняло. Икота прекратилась.
— Я, хм, то есть… такая, как обычно.
— В вас нет ничего обычного, леди Рианнон. Теперь его улыбка исчезла. Я на секунду пожалела об этом, а потом вспомнила, что он наполовину конь. Нам предстояла свадебная ночь. Если судить по испуганному взгляду Аланны, вокруг происходило еще много такого, о чем я даже не догадывалась.
Я закрыла глаза, невнятно прошептала:
— Ну, как знаете, — и нарочито захрапела. Аланна, как по команде, тут же раскрыла рот:
— Милорд, наверное, вы захотите, чтобы я проводила вас в ваши покои.
Молчание в ответ чуть не заставило меня открыть глаза, но я чувствовала на себе его пристальный взгляд, поэтому захрапела еще громче.
— Ваша спальня примыкает к этой, милорд, — настойчиво продолжала Аланна.
— Да, я определенно нуждаюсь в отдыхе, — произнес он с прежней холодной официальностью, после чего громко затопал из комнаты.
Стук его копыт чуть не заглушил мелодичный голосок Аланны:
— Милорд, в последнее время ей многое довелось пережить.
Мягкие интонации так живо напомнили мне милую Сюзанну, что я внезапно заскучала по дому.
— Как и нам всем, — мрачно изрек мой суженый и закрыл дверь, словно поставил точку.
— Он ушел, миледи. «Да, как и мое смешливое, полупьяное веселье. Нет лучшего средства протрезветь, чем затеять интрижку в альтернативном зеркальном мире».
Возвратившись, Аланна подошла к чаше с водой, стоявшей на ночном столике, и трясущимися руками принялась выжимать небольшой кусочек ткани.
— Он знает, что я не Рианнон.
Ее руки все еще дрожали, когда она протирала прохладной тряпицей мой липкий лоб.
— Нет, миледи, он просто знает, что вы не такая, как раньше.
— Расскажи мне о Рианнон. Аланна застыла.
— Она моя хозяйка и верховная жрица, Возлюбленная богини Эпоны.
— Все это я уже знаю. Расскажи, что она за человек.
— У нее большая власть, — вздохнула она.
— Аланна, я имею в виду другое. Мне интересна ее личность. Ты говоришь, что миледи на меня не похожа, поэтому я хочу знать, какая она.
Ответом было молчание.
— Разве ты до сих пор не поняла, что не нужно бояться говорить мне правду? Неужели ты до сих пор настолько плохо меня знаешь?
— Это трудно, миледи.
— Ладно, я помогу. Скажи, почему она не нравится Клан-Финтану?
— Она не хотела заключать с ним сговор, поэтому избегала его при любой возможности. А когда это не получалось, миледи обходилась с ним холодно. — Аланна прятала от меня глаза.
— Почему же она просто не расторгла помолвку?
— Долг обязывал. Ставленница Эпоны должна породниться с верховным шаманом кентавров. Если она хочет и впредь оставаться верховной жрицей, то должна хотя бы на год заключить брак с Клан-Финтаном. Хотя большинство союзов между Возлюбленной Эпоны и шаманом кентавров длятся пожизненно.