Смена миров нанесла урон моей репутации, но определенно улучшила для меня погодные условия. Так что, пожалуй, нужно начинать подсчитывать плюсы.
Эпи ткнулась в меня мордой, прервав ход мысли.
— Готова отправиться в путь, красавица?
Ее глаза сказали «да», поэтому я подвела ее к большому валуну, чтобы с него сесть в седло. Кобыла наклонила голову и как-то странно посмотрела на меня.
— Полагаю, ты уже догадалась, что я не Рианнон. Вот кто, вероятно, мог вскочить на тебя без посторонней помощи. — Понимающий взгляд Эпи не дрогнул, и я почувствовала необходимость защитить себя. — Не хочу никого обидеть, но, видимо, это благодаря ее привычке ездить верхом на всех подряд. — Эпи выгнула шею и заморгала, глядя на меня красивыми темными глазами. — Пойми меня правильно. Я не против такой езды, но мне нравится думать, что я предпочитаю качество количеству.
Кобыла мотнула головой и как-то очень по-человечески взвизгнула. Нет, правда, это прозвучало как короткий лошадиный смешок.
С валуна я взгромоздилась в седло и тоже хихикнула.
— Значит, мы понимаем друг дружку? — Эпи оглянулась и подтолкнула мордой мою ногу, не попавшую в стремя. — Будем считать, что это «да».
Я улыбнулась, сунула ногу в стремя, где ей и полагалось находиться, а потом подала невероятной лошадке знак, прищелкнув языком, мол, поехали, хотя ни в каких подсказках она не нуждалась.
Я ласково похлопала ее по шее. В этом мире про некоторые вещи тоже можно было сказать: «Просто клево».
Мы с Эпи направились к склону, и я удивилась, каким крутым и каменистым он теперь мне показался. Когда мы спускались по нему, было не так страшно. Видимо, одно дело смотреть на него, стоя на земле, и совсем другое — из седла. Я наклонилась и велела Эпи идти к пашей мягкой зеленой тропе…
Внезапно камни тронулись с места, заставив Эпи пошатнуться и неловко дернуться, чтобы устоять. Меня подбросило вперед, пришлось ухватиться за шею лошади, чтобы не оказаться скинутой на землю. Я чувствовала, как Эпи с трудом сохраняет равновесие. Она словно угодила в каменистый зыбучий песок, который все время затягивал ее ноги, и никак не могла обрести устойчивость в этом потоке камней и грязи. Мне оставалось только крепко держаться и не съезжать набок, чтобы она окончательно не потеряла равновесия.
Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Эпи высвободилась из плев и одним прыжком оказалась на твердой земле, перемахнув через край обрыва. Не обращая внимания на то, что внутри меня все тряслось, как желе, я соскользнула с лошади и принялась ощупывать ее мускулистые ноги. Она тяжело дышала, по ее телу пробегала дрожь. Любая другая лошадка на ее месте запаниковала бы, выкатив бели глаз, но только не Эпи, которая стояла спокойно и позволила мне завершить лихорадочный осмотр.
— Хорошая девочка. Умница, — причитала я, стараясь успокоить не столько ее, сколько себя саму. — Какая ты храбрая. Я очень тобой горжусь.
Я закончила ощупывать ей ноги. Никаких сломанных костей. Никаких разрывов. Вроде бы все в порядке. Но я выросла среди лошадей и знала, какие хрупкие у них ноги. Стоит только раз увидеть на скачках, что лошадь на повороте ломает ногу, оставив ее не под тем углом, как этого уже никогда не забыть. Мне было десять лет, когда впервые на моих глаза лошадь сломала ногу. Перелом был чистый, между каленом и копытом. Та лошадь еще пыталась закончить гаку, хотя из ноги торчала кость, пробившая кожу.
И причиной тому — всего лишь один неверный шаг.
Я позволила Эпи уткнуться лбом мне в грудь. Оглаживала ее красивую голову, распутывала гриву.
— Ты в порядке, ты в порядке. Хорошая девочка. Я продолжала борматать ласковые глупости, пока мы с ней не начали дышать более или менее ровно. В конце концов она подняла голову и обмусолила мне щеки, мокрые от слез. Я утерлась, отпрянула и еще раз оглядела ее с ног до головы.
— Думаю, с тобой все хорошо.
Я обошла лошадь вокруг. Она тем временем опустила голову и дунула на пучок сочной травы. Я улыбнулась.
— Ты проголодалась. Хороший признак. — Она прожевала траву и глубоко вздохнула. — Больше так никогда не будем делать. Хорошо? — Эпи мотнула головой. — Ну вот, девочка, а теперь мне придется залезть на тебя без всякой помощи. — Эпи перестала жевать и, клянусь, как-то очень по-женски хмыкнула через нос— Постой смирно и не смейся.
Она стояла не шевелясь, пока я со стонами карабкалась в седло, но не поручусь, что не смеялась. Мы тронулись в путь. Все вроде бы было хорошо. Я с облегчением вздохнула и пустила Эпи легкой рысью. Волосы у меня тут же начали выскакивать из прически. Я пыталась засунуть вьющиеся рыжие прядки обратно в косу, напевая главную песню из «Золотого дна».
— Бесполезно. — Эпи пряла ушами, слушая мои слова. — Пусть меня сочтут за старомодную тетку, но в таких условиях без ободка для волос никак не обойтись.
Половина волос стояла дыбом, превратив меня в безумную рыжую сестру Медузы горгоны. Вторая по-прежнему цеплялась за французскую косу.
— Хотя я могу дать новое направление моде.
Эпи оставила мое замечание без комментариев. По-моему, она просто соблюдала вежливость. Пора сменить песню.
Я добралась до середины основной темы из «Я мечтаю о Джинни», когда Эпи перешла на какой-то странный шаг. Мне показалась, будто она старается идти на пальчиках, вернее, на кончиках копыт. Я остановила лошадь и быстро соскользнула вниз.
— Что случилось, Эпи? — Я похлопала ее по шее, и она беспокойно замотала головой. — Давай проверим.
Правило номер один, когда возникает проблема с лошадью: если не знаешь, в чем дело, проверь копыта.
Я схватила пониже левую переднюю ногу, пощелкала языком и сказала:
— Покажи, девочка.
Замечательное послушное животное подняло копыто. С виду все нормально. Я выковыряла пару мелких камешков, удалила небольшой сгусток грязи, действуя осторожно, но решительно, надавила большими пальцами на стрелку копыта.
Да, у лошадей есть стрелки. Не пытайтесь это понять, просто поверьте на слово. При случае рассмотрите лошадиное копыто. Обратите внимание на мягкую часть в форме развилки. Это и есть стрелка. Попрошу без шуток. Имейте хоть какое-то уважение.
С этой стрелкой все было в полном порядке. Я осмотрела остальные копыта. Все шло хорошо до правой передней ноги. Когда я нажала на стрелку, Эпи по-лошадиному застонала от боли. Я похлопала ее по шее, чтобы успокоить, убрала из копыта приставшую грязь и траву, передвинула большие пальцы повыше и снова нажала. На этот раз Эпи застонала громче. Я почувствовала, что стрелка рыхлая и очень горячая, и осторожно отпустила копыто.
— Я, конечно, не ветеринар, но мне кажется, что ты повредила себе стрелку
Я попыталась говорить ободряющим тоном, чтобы эта необыкновенно смышленая лошадка не догадалась, что на самом деле такой поворот событий меня чертовски встревожил. Я посмотрела на ее правую ногу. Было совершенно очевидно, что лошадь старается на нее не опираться.