— И о своем муже тоже? — попыталась я изобразить кокетство, но пятна рвоты на моей одежде не помогли переключиться на сексуальную волну.

— Да, и о муже тоже.

Он взъерошил мои и без того спутанные волосы, потом развернул к двери и тихонько подтолкнул.

— Помни, если не закончишь в ближайшее время, то я уведу тебя оттуда.

— Мне нравится, когда ты такой грубый, — бросила я через плечо, переступая порог.

Возвращение в ад сразу вернуло меня к реальности. Прежде всего я увидела Каролана. Он медленно закрывал краем простыни лицо ребенка, лежавшего среди самых тяжелых больных.

Я поспешила к нему.

— Это первый случай, — произнес он очень тихо, чтобы услышала только я. — Но далеко не последний.

— Клан-Финтан говорит, что кентавры не болеют оспой.

— Хоть одна хорошая новость. Вы знаете, что с утра прибавилась еще дюжина больных?

Нет, я не знала этого, была слишком занята тем, что видела перед собой. Правда, мне показалось, что в лазарете стало теснее, но я приписала это своему отвращению ко всему, что связано с болезнями.

— Пятеро из семи самых тяжелых больных, скорее всего, не протянут ночи.

— Как насчет той девчушки? — осторожно показала я на маленькую любительницу лошадей.

— Ее участь в руках Эпоны, — печально покачал головой Каролан.

— Проклятье!

Каролан знаком велел двум помощникам унести покойную.

— Тело все равно остается заразным, — сказала я. Он удивленно посмотрел на меня, но, ни секунды не сомневаясь, произнес:

— Отнесите ее в помещение, примыкающее к моей клинике. Мы должны соорудить погребальный костер за пределами храма, чтобы послать ее останки Эпоне.

Я закивала, давая всем понять, что полностью с ним согласна.

— Эпона повелевает, чтобы всех умерших от оспы кремировали в одном месте, за территорией храма. Она примет их души, но не желает, чтобы мертвые заразили живых.

Мы смотрели, как уносят маленькую девочку. Каролан обратился к одной из своих расторопных помощниц:

— Пусть о смерти девочки сообщат родителям.

— Нет! — На этот раз никакому голосу не пришлось подталкивать меня к действию. — Это мое дело. Приведите их сюда. Я сама с ними поговорю.

— Как скажете, миледи. — Женщина присела в поклоне и поспешила исполнять приказ.

— Вам это делать необязательно. Рианнон никогда бы так не поступила.

— Но я не Рианнон. — Я не скрывала, что его замечание меня расстроило.

— Да, действительно. Простите за такое сравнение, — устало произнес Каролан, но было видно, что он сожалеет о сказанном.

— Вы прощены. — Мы улыбнулись друг другу. — Раз уж мы затронули тему вашей забывчивости, то вы еще помните, что сегодня — ваша первая брачная ночь?

Клянусь, под слоем пота и грязи он покраснел.

— Возможно, это ускользнуло из моей памяти.

— Тогда ждите беды.

Он беспомощно огляделся.

— Разве я могу их оставить?

— У вас чудесные помощницы. Доверьтесь им. Должны же вы хотя бы немного поспать или еще что, — устало улыбнулась я, пытаясь его приободрить. — Умойтесь и ступайте к ней. Жизнь слишком непредсказуема, чтобы терять хотя бы мгновение.

— Но… — Он запнулся.

— Восемь часов — минимум. Все равно от вас не будет никакого толку, если вы переутомитесь. Я здесь побуду еще какое-то время, чтобы навести порядок.

— Риа, у вас доброе сердце, но нет никакого опыта в уходе за больными.

— Сама знаю. Не волнуйтесь, я буду просто отдавать распоряжения и строить из себя богиню.

— Да уж, в этом у вас действительно большой опыт.

Такое впечатление, что здесь все меня раскусили. Я состроила ему гримасу, а он начал созывать помощниц и отдавать приказы. Я слышала, как лекарь разделил их на группы, чтобы часть людей отдохнули, а потом сменили ночных дежурных.

— Леди Рианнон! — раздался робкий голос из дверей. Это оказалась помощница, которую послали за родителями умершего ребенка.

Я разглядела за ее спиной две тени, расправила плечи и направилась к ним.

В первый же год работы учителем мне выпала честь столкнуться с тем самым случаем. Сами знаете, иногда попадаются ученики, о которых учителю остается только мечтать. Сара была веселой, одаренной и многообещающей. Еще она была глубоко ранимым существом, о чем мы даже не догадывались. Незадолго до своего семнадцатилетия девушка совершила самоубийство. Направляясь к трибуне, чтобы сказать речь на ее похоронах, я чувствовала тогда примерно то же самое, что и теперь, зная наверняка только две вещи. Произошла чудовищная трагедия. Никакие мои слова этого не изменят.

— Миледи, — с сомнением произнесла помощница лекаря. — Вот отец и мать девочки.

Я повернулась лицом к ним. Эта пара могла бы сойти за родителей любого из моих учеников. Они держались за руки. Их взгляды говорили, что они уже знают, о чем я собираюсь сообщить, но отчаянно не желают этого слышать.

— Мне очень жаль, но ваша дочь умерла сегодня вечером. — Я собралась продолжить, но мать девочки начала всхлипывать. Она припала к мужу, словно ноги ее уже не держали, но потом неожиданно выпрямилась и, не переставая всхлипывать, спросила:

— Можно нам ее увидеть? «Боже, как это ужасно!»

Им нельзя было даже увидеть свою маленькую девочку.

— В ее теле по-прежнему живет болезнь. По воле Эпоны ее придется сразу кремировать. — Отчаяние на их лицах заставило меня изменить решение: — Вам нельзя до нее дотрагиваться, но можете с ней попрощаться.

Я знаком показала помощнице, чтобы она отвела их к дочери.

Прежде чем уйти, отец схватил мою руку.

— Богиня, — произнес он дрожащим голосом. — Вы были с ней, когда она умирала?

Я солгала, ни секунды не раздумывая:

— Да. Мы с Эпоной были рядом.

— Благодарю. Да снизойдет на вас благодать за такую доброту.

Они медленно пошли за помощницей. Их тела будто обратились в камень. Потом я сообразила, что окаменели всего лишь их сердца.

— Риа, идем сейчас же. — Из тени шагнул Клан-Финтан и сразу занял место, где только что стояли родители девочки.

Муж поднес руки к моему лицу и смахнул слезы теплыми пальцами.

— Идем, — повторил он.

Я молча кивнула и позволила ему увести себя от запаха смерти.

4

— Я плохо пахну, — хлюпнув носом, пробормотала я, когда мы шли по коридору, освещенному факелами.

— Да, я знаю, поэтому и веду тебя в купальню.