Пронзительный голос Дадли перекрыл неумолчный гул толпы:
— Настоящим мастер Энди Морган обвиняется в бродяжничестве.
Судья попросил нотариуса изложить обстоятельства дела.
— Сайрес Ферман, городской сторож, задержал мастера Моргана три дня назад. Мастер Морган проник на территорию Эденфорда и следовал с севера по Мостовой улице. Он был вооружен вот этим.
Обеими руками Дадли поднял над головой саблю Амоса Моргана. Толпа загудела громче.
— Подозревая, что мастер Морган является бродягой или того хуже, Сайрес привел молодого человека ко мне, после чего я обстоятельно допросил его. Допрос выявил, что Энди Морган не имеет постоянного места жительства.
Главный констебль уткнулся в книгу и начал делать пометки. Все ждали, пока он закончит. Слышен был лишь скрип пера да завывание ветра в рассохшихся ставнях. Подняв голову, Хоффман спросил:
— Вы можете что-нибудь добавить?
Костлявый нотариус поправил камзол и прокашлялся. Он понизил голос, чтобы сказанное прозвучало более веско и убедительно:
— Да. Я подозреваю мастера Энди Моргана в убийстве Шубала Элкинса!
По церкви прокатился общий вздох. Несколько человек вскочили на ноги и, перегнувшись через спинки скамей, начали кричать, грозя Энди кулаками. Словно приливная волна, на юношу надвигались гневные разгоряченные лица. Отовсюду доносились проклятья. Он увидел, что к нему, недобро усмехаясь, пробирается Джеймс Купер.
К чести Сайреса Фермана надо сказать, что он встал между задержанным и разъяренной толпой. Городской сторож был безоружен — вносить огнестрельное оружие в церковь запрещалось. Главный констебль вскочил, громко стуча молотком по столу и призывая публику к порядку. Кристофер Мэтьюз поспешил на помощь сторожу и попросил присутствующих успокоиться, но его голос потонул в гуле толпы.
Тогда викарий подтолкнул Энди к стене и закрыл его своим телом. Толпа продолжала угрожающе надвигаться. Когда до Мэтьюза осталось не более фута, люди остановились. Никто не решался трогать священника. Горожане кричали, уговаривая его отойти, но он не двинулся с места.
Воспользовавшись моментом, Мэтьюз крикнул:
— Этот человек не убивал Шубала Элкинса!
— Дадли сказал, что это сделал он! — высоколобый мужчина с испачканной черной бородой взял на себя роль вожака. Раздались одобрительные крики, и толпа вновь качнулась вперед. Кристофер Мэтьюз начал кое-что понимать: всю эту свистопляску, без сомнения, организовал нотариус.
— Где доказательства? — громко спросил Мэтьюз.
— Он зарубил его своей саблей! — ответил чернобородый.
— Так сказал нотариус? Что орудием убийства была сабля?
Чернобородый утвердительно кивнул.
— Очень любопытно, поскольку Эмброуз Дадли не присутствовал при осмотре тела. Тело осматривал я. Со мной были Сайрес и Дэвид Купер. — Викарий поискал глазами городского сторожа и увидел, что двое мужчин оттеснили его в сторону. — Сайрес, раны на теле Шубала Элкинса были нанесены саблей?
— Вряд ли, — ответил Сайрес. — Раны были слишком малы. Скорей всего, его убили небольшим ножом.
— Купер? — возвысил голос викарий, перекрывая шум толпы.
Сапожник из противоположного конца зала крикнул:
— Убийца использовал нож. Такие раны нельзя нанести саблей.
— Морган мог убить его ножом! — голос принадлежал Эмброузу Дадли. Он благоразумно спрятался за спину главного констебля.
Дэвид Хоффман вмешался в разговор:
— Вы нашли у этого юноши нож?
— Он мог выбросить его в кусты или в реку или вообще закопать, — срывающийся голос нотариуса звучал не очень уверенно.
— Вы нашли у задержанного нож? — повторил главный констебль.
— Нет, не нашли, — неохотно признался нотариус.
Главный констебль продолжил:
— Есть ли у вас иные доказательства, говорящие о причастности этого юноши к убийству?
— Его задержали неподалеку от места убийства! — ответил Дадли. — Тело найдено вечером в воскресенье. Энди Морган был задержан в понедельник. Ваша милость, я уверен, это он. Я это чувствую. Я всегда чувствую, когда человек что-то скрывает!
Главный констебль извлек кружевной носовой платок и вытер им пот.
— Господин Дадли, вам очень хорошо известно, что впечатление не может служить доказательством в суде. Если человек оказался вблизи от места преступления, это не свидетельствует о его вине. Если у вас нет иных доказательств, я отклоняю обвинение в убийстве, выдвинутое против мастера Моргана.
— Но ведь он обвиняется еще и в бродяжничестве! — напомнил Дадли. — А в том, что он бродяга, нет сомнения!
— Мы рассмотрим этот вопрос, — голос главного констебля звучал решительно, в нем слышался оттенок раздражения. — Что до вас, господин нотариус, то ваше поведение достойно порицания! Вы относитесь к этому делу предвзято. Но факты упрямая вещь. Вы без нужды взбудоражили весь Эденфорд своими нелепыми обвинениями. В конце судебного заседания я переговорю с должностными лицами города, и мы определим вам соответствующее наказание.
После этих слов последовал незапланированный перерыв, во время которого все вернулись на места. Прежде чем сесть, Энди поблагодарил своих защитников. Теперь он видел, что горожане относятся к нему по-разному: если Дженни и Нелл были бледны от страха, то у кого-то в глазах затаилось недоверие, а у кого-то — разочарование, ведь им не удалось услышать смертный приговор.
Когда в зале стало тихо, главный констебль обратился к Энди:
— Вас обвиняют в бродяжничестве. Можете ли вы что-нибудь сказать в свое оправдание?
— Я путешественник. Больше ничего, — ответил Энди. — Я не представляю опасности для жителей города.
— Он не ответил на вопрос! — закричал Дадли.
По лицу главного констебля пробежала тень раздражения.
— Мистер Дадли, я знаю свое дело. Попрошу вас не мешать мне.
Нахмурившись, Дадли скрестил руки на груди.
— Он прав, мастер Морган, — продолжал главный констебль, — вы не ответили на мой вопрос. Где вы живете постоянно?
Последовала продолжительная пауза. Энди лихорадочно соображал, как заставить суд снять с него это нелепое обвинение.
— Вам понятен вопрос, мастер Морган?
Кристофер Мэтьюз поднялся со своего места и отчеканил:
— Если мастер Морган не возражает, он может продолжать жить в моем доме.
Дженни беззвучно зааплодировала отцу. Рот Нелл на мгновение приоткрылся, но она тут же спохватилась и сурово сжала губы.
— Благородный поступок, викарий, — промолвил Хоффман, — но едва ли уместный. Ваше предложение поступило после того, как было совершено преступление. Позвольте мне сформулировать вопрос иначе. Мастер Морган, имелось ли у вас постоянное место жительства четыре дня назад, когда вы были задержаны сторожем Эденфорда?