Проповедь завершилась, и викарий начал общую молитву.
Нелл склонила голову в молитве, и ее взгляд невольно упал на строки Библии, которая лежала, открытая, у нее на коленях: «И говорил Господь Моисею… пред [собою] ты увидишь землю, а не войдешь туда, в землю, которую Я даю сынам Израилевым» [71] .
Нелл подумала об этих словах и о своем отце — и заплакала.
— Можно мне кое-что сказать? — громко произнес Энди, встав со своего места, как только служба закончилась. Дети, которым не терпелось выйти на улицу, уже бежали по проходу. Взрослые собирали свои вещи. Викарий стоял рядом с кафедрой. Слова Энди нарушили привычный ход вещей.
— Ты хочешь обратиться к прихожанам? — спросил Мэтьюз.
— Да. Могу я поговорить с ними?
Викарий кивнул.
Энди прошел вперед. Родители взялись усаживать непоседливых детей на место.
Поднявшись на кафедру, Энди сложил руки перед собой. Глаза юноши были опущены. Так он стоял долго, подыскивая нужные слова. Чем дольше он стоял, тем пристальнее смотрели на него собравшиеся. Он молчал, пока не стих последний шорох.
— Меня прислали сюда следить за вами.
У всех словно перехватило дыхание. Энди поднял глаза. Он увидел лицо Дженни. Она была потрясена. Рядом с ней сидела мрачная Нелл. В конце зала, скрестив на груди волосатые руки, стояли Дэвид и Джеймс Куперы. Лицо Эмброуза Дадли сморщилось, нос заострился, и нотариус сделался похожим на хорька. Лицо еще одного человека Энди видеть не мог — возможно, к лучшему. Юноша подумал, что сейчас он не рискнул бы взглянуть в глаза викарию Эденфорда.
— Я говорю правду, — продолжал он. — Влиятельные люди, ненавидящие пуритан, заставили меня поверить, что вы несете зло и являетесь угрозой для Англии. Когда я говорил, что направляюсь в Плимут, я лгал. Я шел в Эденфорд. Мне было поручено следить за вашим викарием, Кристофером Мэтьюзом, и докладывать о любых нарушениях предписаний англиканской церкви.
Возбуждение в зале росло. Энди торопливо продолжал, повысив голос:
— Я отметил несколько нарушений, за которые вас могли наказать. Алтарь не стоит у восточной стены и не обнесен ограждением. Во время богослужения ваш викарий не надевает положенного одеяния. Вы не склоняете головы, когда произносится имя Иисуса, по воскресеньям у вас две проповеди. Все это — нарушение английских законов.
Шум нарастал. Энди возвысил голос.
— За такие нарушения людей привлекали к суду, приговаривали к тюремному заключению, секли и уродовали! Я свидетельствовал против них!
Гул продолжал нарастать. Теперь Энди был вынужден кричать, чтобы его услышали.
— Прошу вас, выслушайте меня! Я открыл одну очень важную вещь! — он сделал паузу. Шум немного стих. — Я понял, что те, кто ненавидит вас, неправы!
Стало тихо. Этого они не ожидали. Некоторые, думая, что ослышались, просили сидящих рядом повторить слова Энди.
— Они неправы. Вы доказали это. Вы не злы. Вы не опасны. Я не должен был шпионить за вами. Человек, за которым я следил, принял меня как дорогого гостя и привел к себе в дом. Вы приняли меня и полюбили, как своего. Я не знал, что такая любовь существует.
Собравшиеся облегченно заулыбались.
— Своим поведением вы дали мне понять, что такое настоящая любовь к Иисусу Христу. Я недостоин быть среди вас. Я прошу лишь об одном — простите меня. Я немедленно покину Эденфорд и больше не побеспокою вас.
Склонив голову, Энди спустился вниз и, хромая, направился к выходу.
— Энди! Постой! — окликнул его викарий.
Дойдя до середины зала, Энди остановился.
— Пусть идет! — крикнул кто-то. Несколько человек подхватили этот возглас.
Кристофер Мэтьюз подошел к Энди и обнял его за плечи.
— Вы слышали признание Энди, — сказал викарий, — и были свидетелями его раскаяния. Разве не в этом суть того, во что мы верим! Христос принял смерть во искупление наших грехов! Как, если не через прощение греха, придем мы к Нему? Кто из нас не совершал постыдных поступков?
Викарий спокойно ждал ответа. Он знал, что возражений не последует.
Обращаясь к Энди, Мэтьюз сказал:
— Скажи, ты хочешь этого? Ты хочешь, чтобы Иисус Христос простил твой грех? Ты хочешь стать одним из Его учеников?
Энди поднял глаза на викария и увидел его умоляющий взгляд. Рука, которая обнимала юношу за плечи, была теплой, но твердой. Энди посмотрел на Дженни и увидел в ее глазах ту же мольбу. Энди взглянул на Нелл, но она опустила голову, ее лицо скрывала тяжелая завеса темно-каштановых волос.
— Если Он примет меня, — тихо сказал молодой человек.
В тот же день Энди Морган был крещен в реке Экс.
К радости детей, из-за последовавшего за этим празднества урок катехизиса был отменен. Жители Эденфорда ели, пели и беседовали. Все горожане без исключения пожали новообращенному руку. Однако к появлению нового прихожанина люди отнеслись по-разному.
Дженни, обнимая Энди, по мнению стоявших рядом женщин, удерживала его в своих объятьях чуть дольше, чем того требовали приличия.
— Подумать только, какой сюрприз! — сказала Нелл. Она легонько обняла Энди за плечи.
Эмброуз Дадли протянул ему костлявую руку, сухую и холодную.
— Добро пожаловать, мастер Морган, — промолвил он. Нагнувшись ближе, он прошептал: — «По плодам их узнаете их», Евангелие от Матфея, глава седьмая, стих двадцатый.
В ту ночь Энди лег в гостиной. Он долго не мог заснуть, все лежал, смотрел на балки потолка и улыбался.
«Ты гений, Элиот! — думал он. — Ты, конечно, со странностями, и все же ты настоящий гений!»
Сегодняшние события развивались именно так, как предсказывал Элиот. Уловка отлично сработала. «Для начала скажи им правду, признайся, что ты шпионишь за ними». Энди вспомнил, как он недоверчиво засмеялся, услышав о такой тактике. «Я не шучу, — настаивал Элиот, — это работает на все сто. Объясни им, что ты — осведомитель и у тебя против них есть серьезные улики, но ты не в силах продолжать шпионить. Скажи, что они взяли верх над тобой и заставили тебя поверить. Что ты увидел свет — они обожают подобные фразы — и понял, что избрал ложный путь. Чем большим мерзавцем ты себя выставишь, тем больше им захочется простить тебя. Главное — не забывай повторять: «Я должен уйти, я недостоин находиться среди вас». Они будут умолять тебя остаться! Честное слово! Без шуток! Вот увидишь… А потом выложат тебе все свои тайны. Они всегда клюют на этот трюк с обращением. Если хорошо сыграешь свою роль, внакладе не останешься!»
Загадкой оставался Эмброуз Дадли. Он явно что-то подозревал. В ту ночь он не мог не слышать крики у реки, а то и весь разговор. Почему он промолчал? Чего он ждет? А может быть, Энди придает этому слишком большое значение? Судя по реакции горожан, он выглядел достаточно искренним и его план сработал безупречно.