— Мэтьюз незлой человек, — начал юноша. — Пока я жил в Эденфорде, я успел хорошо узнать Кристофера. Я жил в его доме, сидел с ним за одним столом, работал с ним рука об руку. Он честный человек, и у него хорошая семья. Его любят горожане. Он пользуется их уважением, и он нужен им, особенно сейчас, когда в городе такое тяжелое положение.
Энди замолчал. Епископ не возражал ему.
— Я знаю, вы считаете, что он распространяет опасные идеи, но он прекрасный человек, и я проникся к нему уважением.
Когда Энди закончил говорить, епископ Лод уставился в пол. Он сказал:
— Если не ошибаюсь, у Мэтьюза две дочери?
— Да.
— Красивые?
— Очень.
— Ты влюбился в одну из них?
Энди ответил не сразу. Епископ терпеливо ждал.
— Да.
Епископ вздохнул, поднял голову и взглянул Энди прямо в глаза.
— Друг мой, при длительном задании всегда есть риск. Ты помнишь Бедфорд? Тогда ты тоже влюбился в дочь священника. Кажется, ее звали Эбигейл?
Энди не отвечал.
— А в Колчестере ты подружился с молодым печатником и его подружкой, которых мы потом арестовали. Потому-то я не сразу решился отправить тебя в Эденфорд. Там нужно было прожить еще дольше, а значит, и риск был больше. Неужели ты не видишь, мой мальчик, что история повторяется. И так же, как ты забыл о тех, других, ты забудешь и про жителей Эденфорда.
Энди недоверчиво покачал головой.
— Эндрю, послушай меня, я знаю, что говорю. Зло может принимать разные обличья, иногда весьма привлекательные. Сам Люцифер мог превращаться в ангела света. Короче, я не желаю больше слушать об этом. Я считаю, что дело сделано. Так забудем же о нем. — Он поднялся. — Идем! Наш повар приготовил для нас нечто восхитительное. Давай отпразднуем победу!
Суд над Кристофером Мэтьюзом напоминал жуткое цирковое представление, на котором епископ Лод выступал в качестве хозяина зверинца. Целью представления являлась очередная демонстрация могущества церкви. Суд проходил в Вестминстерском дворце, в знаменитой «Звездной палате». Это был суд королевской прерогативы, где исключительное право вынесения приговора принадлежало монарху. Он не был связан нормами общего права, и присяжные не участвовали ни в предъявлении обвинения, ни в вынесении вердикта. Это предоставляло королю и его главному советнику епископу Вильяму Лоду полную свободу действий, когда им требовалось уничтожить своих противников.
В состав суда входили Тайный совет, два главных судьи и епископы, подчинявшиеся Лоду. Возглавлял суд король Англии. Король Яков регулярно посещал заседания «Звездной палаты»; он очень любил слушать прения и с удовольствием пользовался своим правом вынесения вердикта и приговора. Его сын, Карл I, не разделял отцовского пристрастия к судопроизводству и наведывался в «Звездную палату» редко. После того как в Лондоне пошли слухи о том, что на суде над пресловутым Джастином будет присутствовать король, люди с трех часов утра толпились неподалеку от Вестминстерского дворца, надеясь попасть на заседание.
Войдя в помещение, набитое людьми, Энди сразу вспомнил, за что этот зал получил свое название, — потолок сверкал звездами всевозможных видов. Ряды кресел располагались в форме буквы «U» вокруг небольшого круглого возвышения, которое окружали ряды столов, где сидели судьи всех мастей. Над этими столами, немного сбоку, находилось председательское место, предназначенное для короля.
Энди и Эмброуза Дадли проводили на их места, прямо напротив судей, рядом с помощником шерифа. В соответствии с принятой процедурой епископ зачитал исковое заявление против Мэтьюза и данные под присягой свидетельские показания, включая свидетельство Энди. К огорчению епископа, на сей раз его любимый агент давал показания неохотно. В присутствии Энди на суде не было необходимости, но епископ настоял, чтобы он сидел в зале. Лод хотел убедить в преступлениях Кристофера Мэтьюза не только суд, но и своего любимца. Энди же продолжал надеяться на то, что он сможет замолвить слово за обвиняемого.
Сидя в кресле, он смотрел на профиль викария. Мэтьюз уже занял свое место внизу, на скамье подсудимых, — Энди он не видел. Сзади, в толпе, теснящейся вдоль стен зала, юноша заметил темную курчавую голову. Хотя эденфордский сапожник был высокого роста, он, пытаясь увидеть происходящее, встал на цыпочки. «Наверное, чтобы войти, он простоял полночи на холоде», — подумал Энди.
Ровно в девять часов в зале появились судьи. Следом за ними на середину зала уверенной поступью прошагал епископ Лод. Зрители, притихнув, смотрели на королевское место. Не обманув их ожиданий, в зал суда вошел король Карл.
Отдав дань необходимым формальностям, Лод обратился к судьям. Он говорил с ними таким тоном, словно обращался к своим бывшим приятелям по колледжу на вечере выпускников. Он начал с популярного в те дни в Уайтхолле стихотворения:
Среди пуритан демократия в моде,
Английский король им теперь неугоден.
Епископ сделал паузу, ожидая реакции аудитории. Раздались смешки.
Тлетворен их дух, но каков темперамент, —
Подай им реформы, подай им парламент.
Опять пауза и новые смешки. Епископ явно наслаждался своей ролью на судебном заседании.
А быть гражданином, тем более честным,
Для сердца и разума их оскорбленье.
Им участь такая не кажется лестной,
И мысли о ней отвергают с презреньем.
— Ваше величество, господа, уважаемые коллеги, сегодня перед вами один из таких людей, Кристофер Мэтьюз, викарий Эденфорда, что в Девоншире, — Лод указал на обвиняемого. — По моему мнению, на скамье подсудимых находится очень опасный преступник. Я имею в виду прежде всего его трусливые поступки.
Этот человек обвиняется в противозаконной деятельности, которую он вел в городе Эденфорде, исполняя обязанности викария. Существуя за счет церкви Англии, этот человек отравлял души и умы честных прихожан! Мало того, он, распространяя свои произведения, сеял губительные семена опасных идей по всей стране — заметьте, Кристофер Мэтьюз прятался за вымышленным именем!
После этого последовал перечень выдвинутых против Кристофера Мэтьюза обвинений:
— Первое. Кристофер Мэтьюз умышленно нарушал законы англиканской церкви, предписывающие обносить алтарь ограждением. Свидетели показали, что они видели, как стол для евхаристии использовался в секулярных целях, в том числе как место судьи при проведении судебного заседания, в процессе коего главный констебль неоднократно стучал по нему.
Второе. Кристофер Мэтьюз умышленно нарушал предписание англиканской церкви, которое гласит, что все официально назначенные священники должны проводить службу в соответствующем облачении.
Третье. Кристофер Мэтьюз умышленно нарушал предписание, запрещающее малообразованным священникам составлять проповеди. Он не использовал соответствующие сборники проповедей и наставлений, изданные специально для таких, как он, предпочитая устраивать не один, а два раза в воскресенье импровизированные проповеди, в ходе которых он распространял свои лживые измышления.