Исав решил молчать. Так будет лучше. Все, что он мог сказать, прозвучало бы банально или покровительственно. Пауза длилась минуту. Две… Ритмичное дыхание полковника Арнольда указа-до на то, что он уснул. Стул Исава заскрипел; молодой человек поднялся и вышел на свежий воздух. Воспоминания о Мерси и разделенная с полковником печаль по недавно ушедшей жене наполнили сердце Исава тоской.
До 4 января полковник Арнольд отказывался покидать окрестности Квебека. Однако потом он все же дал согласие на то, чтобы его перевезли в санях в бывшую штаб-квартиру генерала Монтгомери. Организовав вербовку канадских солдат и бессовестно блефуя, он сумел продержать Квебек в осаде до первого апреля, когда бригадный генерал Давид Вустер прибыл ему на помощь.
Через день после приезда Вустера полковник Арнольд вновь повредил ногу. Во время тревоги он поспешил вскочить в седло. Лошадь упала и придавила ногу седока. И снова десять дней без движения. Лежа в лазарете, Арнольд назначил Исава Моргана своим адъютантом. А когда выздоровел, отправился в Монреаль принимать командование.
29 апреля оказалось удачным и для Бенедикта Арнольда, и для Исава Моргана.
— Отец! Какими судьбами?
На пороге стоял Джаред Морган, подтянутый и щеголеватый.
В ту самую минуту, когда отворилась дверь, Исав сидел за маленьким деревянным столиком и записывал на бумаге очередное распоряжение полковника. Молодому человеку — как адъютанту Арнольда — выделили отдельную комнату в имении богатого торговца Томаса Уокера, приятеля полковника.
— А мне говорили, что люди Арнольда приучены к тяготам походной жизни. — Джаред окинул беглым взглядом картины, широченный шелковый ковер, покрывало на кровати. — Полагаю, по возвращении в Филадельфию придется сочинять кляузу.
Смешинки в глазах и плохо скрытая лукавая улыбка указывали на то, что Джаред шутит.
Отец и сын обнялись.
— Рад тебя видеть, садись.
Исав подтащил стулья к камину, который, несмотря на весну, по ночам все еще приходилось топить.
— Итак, что ты делаешь в Монреале?
— Я здесь с делегацией Конгресса — с Франклином, Сэмюэлем Чейзом и Чарлзом Кэрроллом. — Мы привезли золото для покупки армейского снаряжения и печатный станок для выпуска пропагандистской литературы на французском языке. Ну и вдобавок нам предстоит оценить здешнюю ситуацию, состояние нашего войска и сделать все возможное для объединения с Канадой.
— Мне казалось, ты должен быть в Англии.
— Ни дня там не был. Перебрался на другой корабль прямо посреди Атлантики и присоединился к Франклину — он как раз возвращался домой. А потом застрял в Филадельфии. Твоей матери это не понравилось. В своем последнем письме она особо подчеркнула: то, что я нахожусь в Филадельфии, а не в Англии, для нее ничего не меняет. И еще приписала, что если бы я был в Индии, отсутствовал бы точно так же. Я пытался уговорить ее приехать ко мне, но она не большая любительница путешествий. К тому же Энн организовала женскую пошивочную мастерскую. Эта бабья армия собирается в нашем доме и шьет одежду для солдат. Совесть никогда не позволит твоей матери закрыть мастерскую ради того, чтобы коротать вечера со мной.
— Да, на маму это похоже, — улыбнулся Исав и тут же с тревогой спросил: — А как она себя чувствует?
— Прекрасно. Как, впрочем, и Мерси. — Заговорив о невестке, Джаред помог Исаву избежать неловкого вопроса. Затем скорбно добавил: — Она потеряла ребенка.
Эту новость молодой человек выслушал со смешанным чувством. С одной стороны, он беспокоился о любимой, с другой — его теория о Божьем благословении и бесплодии Мерси обрела второе дыхание.
— Как она?
— По словам доктора, физически она здорова. Но твоя матушка пишет, что Мерси еще не оправилась от эмоционального шока.
— Джейкоб знает?
— Послали письмо. Уверен, он его получил.
Повисло неловкое молчание — казалось, между мужчинами выросла невидимая стена. Исав никак не мог решить, довериться ли отцу, или оставить все как есть. Но он слишком затянул паузу, и Джаред взял ситуацию в свои руки.
— Ну а ты как поживаешь? Выглядишь похудевшим.
Руки Исава машинально коснулись одежды — она висела на нем мешком.
— В походе я малость отощал, но чувствую себя превосходно.
— Выглядишь лучше. Возмужал. Я тебя таким никогда не видел. Походная жизнь пошла тебе на пользу. Хотя, должен признаться, я удивлен, что ты в армии.
— После Лексингтона и Конкорда у меня просто не было выбора… Если уж я надумал остаться в Америке.
— Вы определенно завоевали сердца участников Конгресса и, добавлю от себя, всего населения колоний. Твой Арнольд — герой. И неважно, что Квебек все еще в руках англичан. Героический марш-бросок вашего экспедиционного отряда по глухим лесам и бездорожью и отважная атака превосходящих сил противника всколыхнули колонии.
Исава глубоко тронули эти слова. Для него не существовало большей награды, чем похвала отца — человека, чья юность изобиловала самыми невероятными приключениями.
— Ты наверняка знаешь, что его повысили? Теперь Арнольд бригадный генерал, — сказал Джаред.
Исав кивнул.
— А об Эносе и его людях слышал?
— Нет.
Джаред положил ногу на ногу и обхватил колено руками.
— Они благополучно добрались до Кембриджа; причем выглядели, надо сказать, неплохо — такие упитанные… Вашингтон их арестовал.
Это известие вызвало широкую улыбку на лице Исава.
— Против Эноса выдвинули обвинение, но военный суд его оправдал. Он заявил, что покинул лагерь ради успеха экспедиции. Если верить его словам, останься он — весь отряд помер бы с голодухи.
Лицо Исава покраснело от негодования.
— Из всего, что…
Джаред оборвал его на полуслове.
— Он мог говорить что угодно. Среди присяжных были только его друзья. Все офицеры Эноса присутствовали на суде и могли подтвердить каждое его слово, в то время как ты с товарищами месил грязь в Квебеке. После суда Эноса восстановили в должности, но его солдаты не хотели иметь с ним ничего общего. Они считали его предателем. Восемь дней спустя он подал рапорт об отставке. По слухам, он связался с ополчением Вирджинии.
«Вопреки решению суда справедливость все-таки восторжествовала», — мысленно успокоил себя Исав, а потом обратился к отцу:
— Что собираешься делать дальше?
— Будь моя воля, уехал бы в Бостон. Конгресс разрешил каперство [36] . Мы можем с большей пользой использовать наши суда. Но… — Джаред пожал плечами. — Франклин — а он ко мне очень расположен — хочет, чтобы я вернулся в Филадельфию. Сейчас много говорят о Декларации независимости [37] , об отделении колоний от Англии.