Всю зиму 1779-го и весну 1780 года в американских войсках царило уныние. Порой это проявлялось в грубости солдат по отношению к офицерам, в открытой конфронтации и даже мятежах.
— В чем дело, Исав? Вы сегодня на редкость молчаливы.
Пегги положила вилку на тарелку и с большим вниманием взглянула на единственного гостя. Платье молодой женщины слегка помялось, под ним проступал животик. Пегги ждала ребенка.
Исав поднял глаза от тарелки и замер с открытым ртом — слова, которые он намеревался произнести, застряли у него в горле, так его ошеломила красота Пегги Шиппен Арнольд. Ему казалось, что он видит не миссис Арнольд, а юную Мерси Рид. Те же пленительные глаза. Свежая, белая кожа. Красиво очерченный рот.
— Хм… — Он снова уткнулся в тарелку. — Извините. Хм… Я в порядке. Возможно, немного устал после вчерашней поездки, вот и все.
— Андре передал с вами ответ? — спросил Арнольд, энергично жуя кусок индейки.
— Да, сэр. Письмо у меня в кармане.
Арнольд кивнул и наколол на вилку следующий кусок.
— Как он поживает? — спросила Пегги и, не дожидаясь ответа, воскликнула: — До чего же мне хочется его видеть! — а потом поинтересовалась: — Он не говорил, думает ли он обо мне?
Исав взглянул на генерала. Тот нахмурился, показывая, что он не одобряет поведения жены.
— У майора Андре самые наилучшие воспоминания о времени, проведенном в Филадельфии. — Ответ был дипломатичным. Исав надеялся, что миссис Арнольд угомонится и не станет сердить мужа.
— А говорил ли вам Андре…
— Расскажите мне, — перебил жену Арнольд (он по-прежнему не отрывал глаз от тарелки), — об их позиции. Они согласились на мои требования?
Речь шла об очень щекотливом вопросе: Арнольд и англичане детально обговаривали денежную сторону сделки. Хотя Исав знал, что его начальник не лишен коммерческой жилки, до последнего времени ему не доводилось видеть, как Арнольд ведет денежные дела. Без сомнения, генерал обладал выдающимися военными способностями и неиссякаемой тягой к победе. По мнению Исава, именно эти качества помогли Арнольду стать великим человеком. Но когда он наблюдал за тем, как генерал торгуется и жалуется на то, что его недооценивают… В эти минуты Арнольд казался Исаву человеком мелочным и заурядным.
— Англичане полагают, что вы требуете слишком много, а даете слишком мало.
— Вы говорили Андре, что я могу сдать Вест-Пойнт?
— Говорил.
— И что он на это ответил?
— Что вы не можете отдать то, чего у вас нет.
Арнольд швырнул салфетку на стол и вскочил со своего места.
— Он у меня будет. Вот увидите. После всего, что я сделал для этой страны… Генерал Вашингтон мой должник. Он отдаст мне Вест-Пойнт.
— Да, сэр.
Исав надеялся, что Арнольд сменит тему разговора, но тому, по всей видимости, не понравилось кислое выражение его лица.
— Вы не одобряете мои действия?
Арнольд стоял во главе стола, подбоченившись. Пегги тоже смотрела на Исава во все глаза. Судя по их лицам, они оба с живейшим интересом ждали его ответа.
— Это не так, сэр, — сказал Исав. — Я привык доверять вашим стратегическим талантам.
Кажется, его слова прозвучали недостаточно убедительно. Арнольд выдвинул стул, стоявший рядом с Исавом, и уселся на него.
— Вы мое доверенное лицо, Исав. Вы поддержали меня, когда я был ранен, и очень помогли в сватовстве. А сейчас вы рискуете жизнью, пересекая линию фронта и доставляя письма Андре. И если вас что-то беспокоит, я хочу об этом знать.
Исав неспешно поднял салфетку с колен и положил ее рядом с тарелкой. В эту минуту он лихорадочно подыскивал слова, которые могли бы верно передать его чувства; он не хотел, чтобы в его голосе прозвучали нотки осуждения, он должен быть учтивым с этим человеком — хозяином дома, генералом и другом.
— Что до меня, — начал он, — то я с давних пор хотел перебраться в Англию. Я всегда сохранял верность короне. Я пошел в континентальную армию по одной причине: мне казалось, что после того как колонии продемонстрируют силу, парламент сядет за стол переговоров. Более того, я не сомневался, что переговоры приведут к созданию американского парламента, который позволил бы нам осуществлять самоуправление. В то же время мы не потеряли бы связи с Англией. — Молодой человек грустно хмыкнул. — Из меня вышел дурной пророк.
— Никто не мог предвидеть, что страна изберет такой путь, — возразил Арнольд.
— Больше всего мне хотелось быть добрым англичанином, мирно жить в каком-нибудь заштатном городишке с любящей женой, растить детей, наслаждаться искусством и светской жизнью — иными словами, получать удовольствие от того, сколь устойчива и удобна жизнь в Британской империи. — Голос молодого человека перешел почти в шепот. — И я обычно включал в свои планы Мерси. Но и здесь я ошибся.
В разговор вступила Пегги:
— Мне кажется, вы нарисовали чудесную картину, Исав. И я не сомневаюсь: вы встретите женщину, которая будет любить вас так, как вы заслуживаете.
Слова Пегги не принесли Исаву утешения.
— Во всяком случае, — продолжил он, — вести такой образ жизни в Америке я не смогу. Мое будущее связано с Англией. Я просто хочу туда перебраться. И не хочу никому при этом навредить.
— Иными словами, вы полагаете, что, сдав Вест-Пойнт англичанам, я причиню людям зло?
— Это ваше решение, сэр. Я бы так не поступил.
К удивлению Исава, Арнольд не рассердился. Он сцепил руки и слегка подался вперед.
— С точки зрения военных и людских ресурсов Вест-Пойнт не представляет интереса, — сказал он. — Но при этом он — ключ к реке Гудзон и всей прибрежной территории, особенно если принять во внимание предлагаемый Вашингтоном план. Овладев Вест-Пойнтом, англичане получат стратегическое преимущество. Кроме того, когда станет известно, что я перешел на сторону врага, многие — смею предположить, десятки тысяч людей — потребуют, чтобы весь этот ужас прекратился. И тогда мы, зализав раны, сможем заняться серьезным делом — восстановить связи с нашими заокеанскими соотечественниками. А те из нас, кто пытался объединить нацию, получат почет и награду. Таким образом, Исав, я просто пытаюсь быстрее прекратить войну.
— Я на это надеюсь, сэр.
— И я, — ответствовал Арнольд.
Между тем Исав не мог не заметить, что генерал умолчал о деньгах, которые он должен был получить с англичан.
— События развиваются благоприятно для нас, — сказал Андре.
Исав был с ним согласен.
Молодые люди с удобством расположились в лесу, что рос неподалеку от Нью-Йорка. Знойный летний день подходил к концу. Впрочем, здесь, под пологом леса, царила вечная прохлада.