— Капитан…
— Да?
— Вир не хотел быть матросом. Он из другого теста.
— Знаю.
После слов Джареда по лицу капитана точно облачко прошло, но молодой человек все равно не смог бы промолчать. Он хотел, чтобы Деверо выразил сожаление или сказал что-нибудь в свое оправдание. Но этого не случилось.
— А как насчет Мэйджи? — спросил капитан. — Он моряк?
— У него все наладится, — ответил Джаред. — Из него получится хороший матрос.
Капитан кивнул. Вокруг него плавали кольца дыма.
— Отлично, — сказал он.
Траурная церемония прошла в тот же день у грот-мачты. На море похоронный ритуал отличается предельной простотой. Как правило, сначала произносится молитва, затем кто-нибудь из команды говорит несколько слов в память о покойном, и напоследок матросы стреляют из пушек. Комендор Руди Шоу с жаром доказывал, что давать залп в память Бенджамина Вира — напрасная трата пороха и оскорбление настоящих матросов. По его словам, мальчишка не заслужил того, чтобы его провожали в последний путь как матроса. Капитан возразил ему, что Вир погиб, служа на корабле, а значит, обряд похорон должен соответствовать морским обычаям. Тогда Руди Шоу потребовал, чтобы вопрос был поставлен на голосование. Команда единодушно поддержала капитана, и погребальная церемония началась.
Деверо прочитал краткую молитву, а потом сказал несколько слов о погибшем. «Если бы Вир не попал на «Голубку», — задумчиво произнес он, — его жизнь сложилась бы по-другому, ведь у мальчика не было склонности к морскому делу». Размышляя вслух, капитан добавил, что человек не знает своей судьбы, а потому он должен извлечь как можно больше из того, что имеет. Затем выступил Джеймс Мэйджи. Хотя Бенджамин не отличался разговорчивостью, он все-таки кое-что рассказал другу. Он вырос в Хингхэме, его воспитывала мать и две старшие сестры. Отца он не знал, тот умер от оспы, когда Бенджамин был еще маленьким. У Вира были способности к математике, и он приехал в Бостон, чтобы устроиться в доки счетоводом, там-то он и попал в лапы вербовщиков. Перед смертью он говорил только о том, как жалеет, что уехал из Хингхэма, и как хочет туда вернуться. По мнению Мэйджи, потому-то Бенджамин и прыгнул за борт.
После того как молодой человек произнес речь, выстрелили пушки, и прощание закончилось. Обычно за погребальной церемонией следовал еще один ритуал, который позволял матросам дать выход своим чувствам. Через несколько дней после похорон устраивалось что-то вроде распродажи вещей покойного — его сундука, постельных принадлежностей, одежды. Но поскольку все имущество несчастного юноши состояло из подвесной койки — куска парусины размером шесть на три фута, — капитан и команда решили этот обычай не соблюдать.
После гибели Бенджамина Вира комендор Руди Шоу стал подыскивать нового мальчика для битья. Этой сомнительной чести он решил удостоить Джеймса Мэйджи. Как и ожидалось, при составлении списков вахтенных первый помощник взял Джареда к себе, а Мэйджи отдал Шоу. Тот определил Мэйджи в ученики комендора, или, как говорил сам Шоу, «в пороховые обезьяны». Это означало, что Мэйджи находился в полном распоряжении комендора двадцать четыре часа в сутки. С утра до позднего вечера Шоу осыпал Мэйджи градом замечаний и насмешек.
Джаред не мог безучастно смотреть на то, как его друг страдает от грубости комендора. Несколько раз он говорил о жестокости Шоу боцману и первому помощнику. И Витмор, и Патрик Трэйси согласились с тем, что Шоу склонен к оскорбительным выходкам и что у него скверный характер, но отказались вмешиваться, так как его поведение не представляло угрозы для корабля. Джареду оставалось только наблюдать за тем, как день ото дня Мэйджи все больше падает духом. При любой возможности — а это случалось нечасто, поскольку приятели стояли на вахте в разное время, — Джаред старался выслушать и поддержать Мэйджи.
Джаред выяснил, что Шоу ленив и непорядочен. Единственное, в чем он хорошо разбирался, — это пушки и боеприпасы. Причем он ничего не делал своими руками. Помыкая Мэйджи, словно рабом, он заставлял его выполнять всю работу, а сам посиживал в сторонке. Когда кто-нибудь спускался на батарейную палубу, Шоу вступал с ним в беседу, в основном критикуя капитана и первого помощника. Во время вахты он частенько спал — Мэйджи должен был разбудить Шоу, если Патрик Трэйси или капитан вздумают проверить добросовестность комендора.
Слушая разглагольствования Шоу, Мэйджи понял, чем тот недоволен. Прошлым летом команда «Голубки» значительно увеличилась, и возникла необходимость во втором помощнике капитана. Шоу ожидал, что на эту должность назначат его — как опытного моряка. Но Джек Деверо провел выборы. В результате вторым помощником капитана стал другой человек. Однако комендор не умел красиво проигрывать. Ему нужно было сорвать на ком-то свою злость. На радость Шоу, несколько месяцев спустя на борту «Голубки» появились три новичка.
Мэйджи просил Джареда держаться подальше от Шоу. Хотя комендор и издевался над своим подчиненным с утра до вечера, по-настоящему он ненавидел именно Джареда. Он называл его прихвостнем первого помощника. «Когда-нибудь я доберусь до этого прихвостня Трэйси», — то и дело повторял он.
По молодости Джаред отвечал на угрозы Шоу проказами и розыгрышами. Сначала юноша действовал в одиночку. Как-то раз, за обедом, Шоу отвлекся, и Джаред бросил ему в пиво таракана. Большинство матросов покатывались со смеху, наблюдая, как комендор рассеянно сделал несколько глотков, прежде чем обнаружил сюрприз. Со временем проделки стали более замысловатыми, причем Джаред никогда не испытывал недостатка в добровольцах, готовых ему помочь. Однажды ночью матросы привязали крепко спящего Шоу к койке. Прежде чем он успел разглядеть озорников, ему завязали глаза и вставили в рот кляп. Когда комендор опоздал на вахту, первый помощник пошел его искать и обнаружил взбешенного Шоу связанным по рукам и ногам. В другой раз Шоу подстерегли несколько человек — их лица были скрыты капюшонами. С него сорвали штаны и вымазали спину и зад смолой. Шоу не без труда удалось отвоевать у матросов свои штаны, которые, впрочем, еще долго прилипали к его телу.
Венцом изобретательности Джареда была идея, которую он воплотил в жизнь после того, как судно в течение трех суток безжалостно трепал шторм. Капитан опасался, что сезон ураганов начнется раньше, чем всегда, а потому подумывал встать на зимовку в порт или перебраться в другое место. Команда устала от жестокой битвы с непогодой. Обессиленные, промокшие насквозь матросы дошли, пошатываясь, до кубрика и упали на койки. Все, кроме Руди Шоу. Джаред потихоньку разрезал парусину на его койке — и комендор провалился в дырку.
Джаред не знал, почему на него набросился Шоу: потому ли, что догадывался, кто стоит за этими проделками, или просто из-за того, что он смеялся громче всех. Так или иначе, комендор кинулся на Джареда, и они покатились по палубе, награждая друг друга тумаками.
Услышав шум, на палубу вышел Патрик Трэйси и разнял дерущихся. В уставе корабля четко говорилось, как следует поступать в таких случаях. Специальный раздел, посвященный поддержанию порядка, гласил: «Драки на борту не допускаются. Конфликты разрешаются на суше посредством боя на саблях или пистолетах».