— Док, если бы я не знал своих родителей, я бы сказал, что мы с вами родственники. Меня тоже безумно раздражают эти глупости. Полагаю, мы найдем общий язык.
Мужчины смотрели друг другу в глаза. А потом Сарн кивнул и поднялся из-за стола.
— Док, я прикажу отвести вам каюту. И… сейчас вам что-нибудь нужно?
— Я напишу список оборудования и реактивов для лаборатории. Начальный. Скромный. Пока.
Сарн покачал головой:
— Можете писать нескромный список. Я достаточно богат. А это, — он кивнул на подсыхающую в углу каюты кровавую маску, — одно стоит состояния.
— Как приятно иметь дело с умным человеком, — вздохнул доктор. — Тогда начнем с главного проекта. И подыщем планетную систему.
— Полагаю, у меня есть то, что вам нужно, док. Это далеко, за Кхон-Тао.
— Глушь?
— Там есть пылевая туманность, а в ней — планета.
— Вот как? Я не слышал.
— Никто не слышал. Эту планету нашли мы с ребятами. Чисто случайно. Она невелика, на ней ничего нельзя вырастить и приходится жить под куполом, но нам хватает. Там мы оборудовали свою базу.
— И сейчас мы летим туда?
— Именно, док.
— Просто прекрасно. А какой-нибудь газовый гигант там есть? Или пояс астероидов?
— И то и другое.
— Тогда матки можно будет расположить и там и здесь.
— Матки, матки… Откуда вы их взяли, док?
— Это модернизированные матки фит’данго. Только они использовали их для выращивания биокомпов… кстати, для этого у меня тоже есть кое-что.
— Док, вы обещаете мне чудеса и горы алмазов.
Эрасмиус улыбался.
— Я — не обещаю. Я — сделаю. Капитан, сотрудничество двух умных людей, не отягощенных всякой ахинеей, может принести хорошие результаты. И я позабочусь об этом — со своей стороны. Но у меня будет одна просьба.
— Только одна, док?
— Но самая главная.
— И что же за просьба? Деньги? Помощь семье?
— Зачем? Помочь своей семье я могу и сам. Люси здорова. Богата. Замужем за хорошим человеком. Я не нужен в ее жизни. Так что я просто буду переводить часть своих гонораров на ее счет. Этого хватит. Денег у нас тоже будет очень много. Больше, чем мы сможем потратить. А просьба… Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь лез в мои опыты, стоял над душой и нудел о моей бесчеловечности. Надоело!
Голубые глаза сверкнули яростью. И Сарн вдруг поверил — до костей пробрало ледяным ветром осознания — это действительноЭрасмиус Гризмер. Самый бесчеловечный ученый тысячелетия.
Гениальный ученый.
Безумно опасный человек.
Когда Иридину швырнули на грязный пол в какой-то камере, она испуганно съежилась в комочек и обхватила колени руками. Но дверь захлопнулась за ее мучителями.
— Ты в порядке? Не ранена? — Сильные руки приподняли девушку с колен, чуть встряхнули, заставили распрямиться. — Синяки, царапины. Ничего страшного. Жить будешь.
Иридина подняла глаза на свою собеседницу. Та самая женщина-военный, которая стреляла в Сарна. Только теперь она была обнажена. Рана была наспех перевязана окровавленными бинтами. Женщина чуть кривилась, когда двигала поврежденным плечом, но больше ничем не выдавала своего состояния.
— Сядь. Нам здесь еще долго находиться, — просто сказала женщина, подталкивая мисс Видрасё к одной из двух откидных коек в крохотной камере. Кроме коек здесь еще было отверстие утилизатора неподалеку от двери. И все.
Иридина послушно опустилась на койку. И разрыдалась, обхватив себя руками.
Калерия даже и не думала ей мешать. Пусть наревется. Тем более что у нее не было ни успокоительных, ни антидепрессантов. Было только одно народное средство от женской истерики. Проверенное веками и мужчинами. Но… Лере очень не хотелось бить по лицу несчастную девчонку, только что пережившую крушение всего своего мира. Хотя… а кому повредила пара оплеух?
Но Лера таки сдержалась. Улеглась на свою койку — и стала смотреть в потолок. Плечо болело. И лучшим способом забыть о боли была медитация. Поочередное расслабление групп мышц, равномерное дыхание, отрешение от своего тела…
Наконец Иридина выплакалась и обратила внимание на свою нечаянную соседку.
— Ты… вы кто?
«Ишь ты, какие мы вежливые, — усмехнулась про себя Калерия. — Уже и „вы“ появилось. Побудет в лапках у Сарна еще недельку — вообще на человека станет похожа».
— Калерия Вайндграсс, капитан космической пехоты, — просто представилась женщина.
Судя по лицу Иридины, ей это ни о чем не говорило.
— А я…
— Я знаю. Иридина Видрасё, дочь сенатора Карлайла Видрасё, гражданка НОПАШ. Не повезло.
— Отец меня обязательно выкупит!
Калерия пожала плечами. Боль опять прострелила рану, и женщина чуть скривила губы.
— Ты уверена?
— Отец за меня ничего не пожалеет!
— Если Сарн возьмет деньги. А может и не взять. Он явно на тебя глаз положил.
Иридину затрясло. Девушке стало не просто страшно — жутко. Как в кошмаре, когда хочешь проснуться, но это никак не удается… и остается только умирать. Она вспоминала страшные глаза пирата, нож в его руках, его подручных и как они ее…
Нет, пираты не были самоубийцами. Иридину просто грубо потискали. Но для выросшей в полном покое и безнаказанности девушки это оказалось страшным потрясением.
— Ты хочешь сказать, что он… что я… что он меня…
Калерия вздохнула. Потом поднялась с лежанки и пересела к Иридине. Неловко приобняла подругу по несчастью за плечи.
— Мы в одинаковом положении, девочка. Только за меня платить выкуп некому. А что с нами сделает этот ублюдок — одному богу известно.
Калерия не хотела пугать девушку. Да — известно только одному богу. Но и среди военных ходили слухи. И записи. И легче от этого женщине не делалось. Тем более что Сарн собирался «поиграть» с ней. То есть та же смерть. Только более медленная и мучительная.
«Прости, папа… я так и не стала генералом. И даже генеральшей…»
Дверь камеры открылась, и внутрь впихнули третью девушку. Симпатичная темноволосая кхонка оглядела присутствующих — и поклонилась.
— Дамы, рада знакомству.
Иридина даже не обратила на нее внимания, свернувшись клубочком на койке. Калерия фыркнула — и повертела пальцем у виска.
— Нашла где церемонии разводить!
Кхонка улыбнулась, потом осторожно подошла и присела на краешек неудобного лежбища рядом с Калерией.
— Неплохая была попытка. Жаль, не удалась.