Ник знал о ее положении. Энни рассказала ему, что Кейси Бриггс была вдовой. Он ожидал увидеть симпатичную, привлекательную, возможно, немного грустную женщину. Но не ожидал встретить высокую, гибкую даму с волосами медового оттенка, сверкающими карими глазами, которая заставила его почувствовать желание схватить ее за плечи и поцеловать.

И затем, конечно, ее удивительная «работа ног» и ее реакция — отчасти испуг, отчасти удивление — все это добавило ей привлекательности.

Теперь он стоял в шеренге красивых мужчин, которые, вероятно, делали это приблизительно шесть (или шестьдесят) раз в год. Она стояла там тоже, оценивая его. Ник не мог не чувствовать себя хуже их. Он не был успешным доктором или адвокатом, не являлся членом загородного клуба, не был чертовски симпатичным парнем. Он реставратор, который старался принести ближнему — пронырливой и вспыльчивой Энни — пользу. Ради благотворительности.

Аукцион продолжался. Не было никакого шанса, что у него что-то сложится с великолепной застенчивой вдовой. Ее муж, вероятно, был точно таким же, как эти мужчины. И хотя она уверила его, что он привлекателен — а что еще она могла сказать при подобных обстоятельствах? — Ник явно был человеком не того калибра.

Тот поцелуй и то, как ее длинные тонкие пальцы ног толкались в его пенис, чертовски сильно вскружили ему голову, и он подумал… о боже, он вспомнил, как она делала это. Она действительно краснела.

У Ника перед глазами вспыхнуло чрезвычайно подробное изображение симпатичной женщины на шезлонге, подтягивающей свою аккуратную, но очень пристойную серую юбку. И движение вниз, вдоль ее чулка, который он мог ясно видеть до бедра, потому что она наклонилась. Он вдруг спросил себя, какого цвета ее трусики, и ему пришлось прикусить язык, чтобы сосредоточиться.

Никакой эрекции во время репетиции, ты, мастер на все руки…

Когда он посмотрел вверх, и она улыбнулась ему, застенчиво отводя взгляд, как будто вспоминая поцелуй, ему пришлось прикусить свой язык дважды, чтобы держать себя в руках.

Глава 3

— Я хотел бы делать это всю ночь. — Его пальцы прошлись по швам спереди ее белой блузки, а затем он коснулся ими каждой перламутровой пуговички. Ник не трогал ее саму, но тело Кейси реагировало так, как будто он сделал это.

Он шагнул к ней еще ближе, и она инстинктивно немного отодвинулась. Он сделал еще один шаг, пока не притиснул ее к столу в холле. Его таз ударился в ее, и она снова почувствовала его великолепный твердый член. На сей раз она позволила своей руке пройтись по всей его длине, поглаживая его так, что веки Ника задрожали, как будто он вот-вот заснет. Только он определенно не заснул, потому что мягко толкался в ее руку.

— Я хочу раздеть вас. Я могу снять с вас это, Кейси?

Он нагнулся и поцеловал ее, проводя твердым кончиком языка сначала по мочке уха, а затем вниз по шее. Нащупал языком точку, где пульс толчками приподнимал плоть под кожей, и прижал это место зубами.

— Да, черт возьми, да. Снимите ее.

Именно тогда она поняла, что это сон. Даже во сне Кейси знала, что должно появиться чувство вины. Однако его не было. Она просто наблюдала за своими ощущениями, чувствуя ритмичные энергичные толчки, вызывающие сокращения под кожей, когда он расстегивал пуговички одну за другой.

— Ваши пальцы не смогут сделать это, — прошептала она. — Они слишком большие.

Он не ответил ей, просто наклонился и поцеловал ее губы, а затем протолкнул свой язык в ее рот, так, что она застонала. Теперь его ладони лежали на ее юбке, подтягивая ее к талии.

Ее оголившиеся бедра ощутили порыв прохладного воздуха, и кожа над краем чулок покрылась мелкими пупырышками. Ник вытянул палец под отверстие для ноги в ее трусиках, разрывая резинку и добираясь до набухшего клитора. Она оказалась настолько чувствительной — даже сверхчувствительной, — что одного маленького удара кончиком его пальца было достаточно, чтобы она схватилась за его бицепсы, и только благодаря этому не упала.

— Вы действительно думаете, что они слишком большие? — прошептал Ник ей в волосы. Он просунул один палец в ее промежность и, когда она вцепилась в его руки, добавил и второй. — Вы действительно по-настоящему влажны, Кейси.

Еще один поцелуй пухлыми и невозможно мягкими губами. Его запах заполнил ее голову, и она сделала глубокий вздох, чтобы дольше ощущать его. Она прижала тело к его руке, уже не заботясь о том, что это выглядит чересчур страстно, а просто желая добиться более тесного контакта. Больше трения, проникновения и удовольствия.

Она провела пальцами поглубже и задалась вопросом — не причиняет ли она ему боль. Но следующий поцелуй показал — нет. Она вообще не причинила ему боли.

Ник сжал ее грудь в белой блузке, в крошечном шелковом лифчике. Его зубы крепко сжали твердый узелок, и он надавил сильнее, чтобы вызвать сильную дрожь удовольствия внутри ее тела, уходящую вниз и сосредоточивающуюся в матке. Его большой палец все время нажимал на ее клитор, и она терлась о него, чтобы получить большее.

— Кончи для меня, Кейси. Я чувствую, что ты этого хочешь. Ты так чертовски сильно сжимаешь мои пальцы.

Он снова сдавил ее, согнул свои широкие пальцы, нажал на ее клитор, и она почувствовала, как он раздувается, выступая наружу. Напор — бросок — вздымающаяся волна — блаженство — настолько сладкое и такое долго ожидаемое, что вызвало у нее почти рыдание.

Ее влагалище сжалось вокруг его пальцев, исследующих ее изнутри, и он поцеловал ее, мягко, проглатывая каждый крик, который вырывался у нее, когда она кончала.

Ее пальцы дрожали, нервы были как струны из-за новизны происходящего и оттого, что у нее появился новый любовник. Кейси попыталась расстегнуть пуговицу на его летних брюках из хлопчатобумажного твила. Он засмеялся, вылизывая горячую дорожку от мочки ее уха до ключицы, — это было очень яркое ощущение. Кейси боялась, что ее соски могут просто разорвать блузку, и эта мысль заставила ее тихо рассмеяться.

— Мужчина не хочет слышать смех женщины, когда он с ней в первый раз, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. Эти голубые глаза знали, что способны пробить ее привычную броню самообладания и проникнуть прямо ей в душу.

— Я смеялась над собой, а не над вами, — сказала она и просунула все еще дрожащую руку в его штаны. Он был невероятно теплым по сравнению с ее пальцами. Его кожа была одновременно мягкой и довольно твердой. Его пенису, горячему и тяжелому, было явно хорошо в ее ладони, и она обхватила его пальцами.

— Не буду лгать. Это потрясающее ощущение. Я представлял, как вы трогаете меня, с той самой минуты, как вошел сюда.

Кейси поднялась на цыпочки и целовала Ника, гладя ладонью вверх и вниз по всей длине его эрегированного члена до тех пор, пока он не пробормотал ей в ухо: «Сильнее». Она усилила зажим и почувствовала в груди взрыв счастья, когда он инстинктивно толкнулся ей в руку.

Не позволяя себе задуматься — неважно, сон это или нет, — она стянула с него штаны, прижалась задницей к стене и сказала: