— Руслан, Лидки больше нет. Ее убили совсем недавно.
— Какой Лидки?
За спиной Руслана показались несколько девушек и двое ребят, видимо гостей. Я даже не сомневалась в том, что Руслан изрядно выпил и не очень понимал, что происходит.
— Лидка — это моя соседка по комнате. Мы с ней еще вместе работали.
— Где работали?
— В ресторане.
— Ну так работайте дальше!
— Я же тебе говорю: ее больше нет. Ее убили совсем недавно у нашего подъезда.
— А я здесь при чем?! — заметно вспылил Руслан.
— При том, что ее убили и нам нужны твои показания по поводу вчерашнего происшествия. Вдруг эти события как-то связаны между собой?
— А мне-то что до этого?! — Руслан оскалился и покраснел, как вареный рак. — У меня вообще-то день рождения. Меня друзья пришли поздравить. Мне разговаривать некогда.
— Мы много времени у вас не отнимем, — сказал один из оперативников. — Нам нужно всего несколько вопросов задать.
— А мне некогда на них отвечать, — резко ответил Руслан и одарил меня таким ледяным взглядом, что по моему телу пробежали мурашки.
— Но это всего лишь несколько вопросов, касающихся вчерашней ночи. Ведь вы спасли девушке жизнь.
— Если бы я знал, что она после этого будет меня доставать, то лучше бы не спасал, — сразу сделал заключение мужчина.
— Так вы будете отвечать на наши вопросы?
— Нет, — все тем же, крайне вызывающим, тоном ответил Руслан. — Мне бы не хотелось превращать свой единственный день рождения в допрос.
— Тогда нам придется вызвать вас повесткой и вы будете отвечать на наши вопросы уже у нас.
— Вызывайте, — совершенно спокойно сказал Руслан и вновь посмотрел на меня крайне неприятным пронзительным взглядом, в котором читались раздражение, злоба и ненависть.
— Поздравляю с днем рождения, — только и смогла сказать я, отведя глаза в сторону.
— Спасибо, — процедил сквозь зубы Руслан и поспешил закрыть входную дверь.
— Извини, что побеспокоили, — сказала я уже закрытой двери и пошла к лифту.
Простояв во дворе около часа, я ответила на все интересующие вопросы оперативников, которые, как я поняла, все же больше склонялись к версии, что убить хотели именно Лидку, и после того, как все разошлись, отправилась к себе домой.
Зайдя в пустую комнату, я посмотрела на Лидкину кровать и перевела взгляд на плюшевое сердечко, которое лежало на ней. В комнате было слишком уныло и как-то холодно.
Мне почему-то вспомнился тот день, когда Лида привела меня в эту комнату в первый раз. Мы купили торт, шампанское и устроили праздник живота. Лидка рассказывала мне про Кипр и про свою любовь, которую она встретила в этой красивой стране. Я слушала, открыв рот, и ловила каждое ее слово, ведь я никогда не была за границей и не знала, смогу ли я когда-нибудь там побывать. Лида рассказывала мне о том, что она жила на самом молодом курорте с бурной ночной жизнью. Там было просто огромное количество дискотек, баров и таверн. Она любила описывать мне, какие там красивые песчаные пляжи и спокойное море. Но больше всего она любила рассказывать мне про своего киприота. По ее описаниям, он был красив как бог. Он возил Лидку на рыбалку, во время которой они ловили осьминогов и купались в открытом море. А позже готовили себе обед из даров моря. Они летали на парашюте, катались на водных мотоциклах и на надувном банане и даже взяли несколько уроков подводного плавания с аквалангом. В Лидкины выходные они ездили на горные водоемы, наслаждались величественной красотой природы, ели вкусный шашлык и пили кипрское вино. А еще они ездили на страусиную ферму. Лида больше всего любила описывать эту поездку. Они с киприотом ездили на поезде прямо по территории фермы и знакомились со страусиным хозяйством. А потом что-то произошло, и Лидка почувствовала охлаждение. Ее киприот переключился на другую русскую девушку и стал уделять свое свободное время ей. Лида больше не была ему интересна, а ее любовь оказалась ему не нужна.
Лидка часто рассказывала мне про Кипр перед сном, а я закрывала глаза и представляла эту чудесную и красивую страну. Больше всего Лидка любила рассказывать про Рождество, потому что в этот праздник киприоты особенно щедры на подарки, доброжелательны и пьют много вина и пива. В Рождество в каждом доме есть своя рождественская индейка, красное вино и подарки, которые все дарят друг другу в ярких вязаных носках с изображением Санта-Клауса или оленя. Лидка сказала, что в плане украшения новогодних елок киприоты очень чудной и забавный народ. Очень часто функции елок выполняют обычные уличные пальмы, которые сверкают яркими электрическими гирляндами, украшают улицы и радуют местных жителей.
Я всегда молча наслаждалась Лидкиным рассказом и представляла природу, море и пляжи Кипра. Я даже представила киприота, от которого Лидка потеряла голову и по которому страдала до последнего момента своей недолгой жизни, пока не приключилось несчастье.
Эх, и почему ей просто катастрофически не везло на холостых мужчин? Все ее принцы были женаты. Она любила без оглядки, а они просто тешили свое самолюбие и пользовались ее любовью.
А еще я мечтала попробовать киприотское блюдо мезе, которое состоит из 15–20 закусок. Когда мне Лидка о нем рассказывала, я всегда глотала слюнки и верила в то, что я обязательно побываю на Кипре и попробую это блюдо.
Я представляла, как увижу соленое озеро, древний город Курион, поплаваю в море в том месте, где, по легенде, из пены родилась Афродита. Я представляла, как посещаю Виллу Диониса и любуюсь мозаикой, которую мне так красочно описывала Лида.
А еще я хотела побывать в самом богатом монастыре Кипра Киккосе. Лидка попала в нем прямо на службу. Она увидела там икону Богородицы, написанную св. Лукой при ее жизни, и дала волю чувствам, проревев несколько часов. Тогда я не знала, почему Лидка так долго плакала у иконы. Я поняла это после того, как Лидка рассказала мне о том, как появилась на свет.
Лидка смотрела на Богородицу и почему-то представляла свою мать. Она рыдала, говорила ей о том, что, несмотря ни на что, она ее простила, что она ее любит и всегда ждет. Все эти годы в глубине души она свято верила в то, что мама обязательно ее найдет. Просто однажды к ней вернется сердце, которое вдруг станет материнским. Она поймет, как много она потеряла и упустила в своей жизни, отказавшись от дочери. И Лидка обязательно ее простила бы. Я даже в этом не сомневаюсь. Мы всегда прощаем своих матерей, когда они понимают свои ошибки и протягивают нам свои руки. Только вот жаль, что они их так редко протягивают… Но шли годы, а Лидкина мать так и не стала ее искать.
Лида рассказала мне о том, что у той иконы Богородицы висит пояс, который надевают женщинам, страдающим бесплодием. Женщины съезжаются туда со всего мира, чтобы пройти этот обряд. Лида тоже надела этот пояс и попросила для себя дочку. Она призналась Богородице, что даже если она и не встретит нормального холостого мужчину, то мечтает родить дочку для себя… Она умеет любить за двоих. В том монастыре душа сразу находит покой, обретает гармонию и умиротворение.