— Она умерла, — не слыша собственного голоса, произнесла я и почувствовала, как к горлу подступил ком.
— Что? — из рук Егора выпала сигарета.
— Ее убили сегодня ночью.
— Кто?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Я пришла вам сказать, чтобы вы ее больше не ждали. Она не придет, потому что ее больше нет.
— Вы шутите? — Егор заметно занервничал, достал носовой платок и вытер выступивший на лбу пот.
— Да разве такими вещами можно шутить!
— А как это было?
Я рассказала Егору, как погибла Лида, и, не удержавшись, спросила:
— А ваша жена могла знать о вашей связи на стороне?
— Что? — Егор всполошился и побледнел. Видимо, он очень болезненно реагировал, когда говорили о его семье, особенно подруга его любовницы.
— Что ж, повторю свой вопрос. Ваша жена не могла заказать Лиду?
— Моя Вика?
— Я не знаю, как ее зовут.
— Да как вы могли подумать?!
— Я просто спросила. Я уже сама не знаю, что и думать. У меня голова кругом идет.
— Если Лиду убили ночью, значит, вы уже беседовали с милицией? — взгляд Егора тут же стал каким-то запуганным.
— Конечно.
— А вы не говорили о нашей с Лидой связи?! — Мне показалось, что у Егора сейчас начнется истерика.
— Нет, не говорила. Не переживайте. Я же хорошо понимаю, что вы семейный человек.
— Это хорошо, что вы все понимаете, но я должен вас предупредить о том, что если вы расскажете про меня милиции, то я буду все отрицать. Я скажу, что вы все лжете! Что вы хотите оговорить мое честное имя! Я подам на вас в суд за клевету! Я найму самых лучших адвокатов и докажу, что вы лгунья! Вы просто пытаетесь запятнать честь моей семьи! Я люблю свою супругу и всегда был, есть и буду отличным семьянином. Я никогда не изменял своей любимой жене. Слышите?! Никогда!!!
Егор широко раздул ноздри. Я сделала шаг назад, потому что почувствовала, что Егор не в себе и что он может на меня наброситься в любую минуту.
— Да успокойтесь вы, наконец. Я ничего про вас не говорила. Я приехала не за этим.
— А зачем вы приехали?
— Я хотела сказать, что Лиды больше нет и спросить, не хотите ли вы дать хоть немного денег на ее похороны.
— Вы пришли меня шантажировать?
— Нет, что вы! Я пришла из хороших побуждений. Вы же знаете, что Лида из детского дома. Ее и хоронить-то некому. Семьи у нее нет. Девчонки в ресторане скинулись кто сколько мог. Я буду благодарна вам за любую помощь.
Неожиданно Егор изменился в лице, затряс подбородком и прошипел:
— Девушка, отцепитесь от меня. Я не знаю никакую Лиду. Вы ошиблись. Я тут остановился просто сигарет купить.
— Егор, ну зачем вы так?
— Если вы сейчас же не отойдете от моей машины, я буду вынужден вызвать сотрудников милиции.
— Вот и вызывай, козел, милицию! — прокричала я вне себя от ярости. — И что ж Лидке по жизни одни козлы попадались?! Почему вас, уродов, на этом свете так много? Как членом и яйцами трясти, так он первый скачет, как горный козел, а как погибшей девушке помочь, так он ее и знать не знает! Ты же столько времени был с ней близок, домой водил, мозги полоскал! Ну, что ты хлопаешь глазами?! Вызывай милицию, я расскажу, с кем в последнее время встречалась Лида! Ты хоть букет цветов на ее могилу-то положишь?! Ты ничего не сделал для нее при жизни, но хоть после смерти ты можешь для нее что-нибудь сделать?!
— Я не знаю никакой Лиды! Ты лгунья! Я не позволю растоптать репутацию и честь моей семьи! Не позволю!!! Я не потерплю клеветы!
Егор сел в машину, надавил на газ и скрылся из моего поля зрения. Я сжимала в руках свою сумочку, кусала нижнюю губу и смотрела на дымящийся окурок, брошенный Егором на асфальт.
После Лидкиных похорон я поехала в дом Маргариты для того, чтобы приступить к обязанностям работницы по хозяйству.
Эти дни вымотали меня окончательно. Мало того, что я находилась просто в критическом душевном состоянии, так мне пришлось еще раз пообщаться с оперативниками и вновь в деталях описывать тот страшный вечер, когда убили Лидку. Чем больше я рассказывала о том, что же произошло тогда, тем все больше и больше приходила к мнению, что докопаться до настоящего мотива преступления и уж тем более найти убийцу и заказчика ой как сложно.
— У нас есть сведения, что Лидия на протяжении нескольких месяцев встречалась с мужчиной, который ждал ее после работы и, по всей вероятности, находился с ней в достаточно близких отношениях, — огорошили меня оперативники.
— Этот мужчина женат. У него жена и ребенок, — недовольно проговорила я.
— Мы постараемся не нарушить покой семьи этого мужчины, но вы нас тоже поймите. Мы просто обязаны с ним поговорить.
Мне пришлось рассказать про Егора и про их отношения с Лидкой.
— Я с ним встречалась, но он даже копейки на похороны не дал и пригрозил подать на меня в суд за клевету. Он будет убеждать вас в том, что не знает никакой Лидки.
— Не переживайте. Это уже наша работа.
Я не знала адрес Егора, но смогла его описать и сказала, какая у него машина.
— Правда, номеров машины я тоже не знаю.
— А их и не надо знать, — ответил мне следователь. — В мобильном телефоне вашей подруги есть номер этого Егора.
Я закрыла глаза и вновь вспомнила ту страшную картину. Мертвая Лидка, и я сижу рядом с ней на асфальте и держу ее за руку. Мои плечи тряслись, я сжимала холодную руку покрепче и ждала «скорую». Эти ужасные воспоминания я пронесу через всю свою жизнь, и они навсегда останутся в моем сердце.
Дом Маргариты я нашла сразу. Спрятав бумажку с адресом в карман, я встала напротив Маргаритиной резиденции и открыла от удивления рот. Я была настолько потрясена роскошью дома, что даже, нажимая на кнопку домофона, не сразу могла объяснить охраннику кто я и зачем пришла. Я видела подобные дома по телевизору, на картинках в журналах, но и подумать никогда не могла, что мне придется побывать внутри такого роскошного особняка.
Охранник пустил меня в дом и позвал недавно проснувшуюся Маргариту, которая провела небольшую экскурсию по дому и показала, где и что я должна убирать.
В трехэтажном доме было целых пять спален и три ванные комнаты. На нижнем этаже располагалась просторная гостиная со сводчатым потолком, столовая и кухня. В кухне была еще и барная зона, прекрасное место для приема гостей. Я тут же представила, как гости, пришедшие к Маргарите, уединяются в баре с сигарами и пьют превосходное вино, принесенное из домашнего винного погреба.
В просторной светлой гостиной потрескивал камин. Это создавало особую атмосферу тепла и уюта.