Красная кровь, а не черная с молочными переливами, как у вампиров! В голове что-то щелкнуло при воспоминании о каплях, разбрызганных на снегу в ту памятную ночь у складов. Они тоже были красные!
Вампирская кровь, потому что в ней нет гемоглобина. Вот из-за него-то вампиры и пьют человеческую. Я не обратила внимания на разницу в цвете из-за усталости, пережитого страха и нежелания рассуждать разумно!
Теперь слишком поздно.
Что за дьявол?
У голубоглазого парня, отброшенного ударом назад, волосы уже были вовсе не темные и прилизанные, а светло-каштановые и даже пушистые. Я встала в боевую стойку — одна нога впереди слегка полусогнута, на другую сделан упор — и сильно ударила, целясь в пах. И чуть не попала в цель, но нежданный гость блокировал удар ребром ладони, продемонстрировав нечеловеческую силу, и попал мне по колену. Воздух наполнился запахами яблочного пирога и опалил лицо.
Пронзительно закричал Грейвс. Голубоглазый пронесся мимо меня, но и я не дремала. Папа всегда повторял, что удар в пах хорош для выведения противника из боя, но молодой девушке лучше иметь в своем запасе еще пару приемов: не в пах, так еще кое-куда!
Поскольку половые органы мужчины издревле стали центром его сущности, он часто забывает, что женские таковым не являются.
Сжатый кулак нацелился пришельцу в кадык и нанес удар со стремительной скоростью. Потом в ход пойдет открытая ладонь, которой надо попасть по носу и вбить сломанную переносицу в мозги. Если б только получилось двигаться быстрее!
«Давай, Дрю! Бей! Сильнее! Сильнее!» — кричал отцовский голос в голове, но тут стало совершенно не до него.
За спиной неожиданно раздался оглушительный рев, и мимо меня стремительно проскочило нечто длинное и тощее. Оно пронеслось размытым, нечетким пятном, быстрее, чем полагалось человеку, да и любому зверю, и сшибло Голубоглазого, отбросив его футов на шесть и пригвоздив к притолоке. А потом клубок из сцепившихся и схватке тел вывалился через дверь на крыльцо и исчез из виду.
Что за?.. Я не поняла, что произошло, но уже неслась сломя голову к двери, забыв прихватить пистолет. Снаружи стоял невообразимый шум: звериное рычание смешалось с презрительным смехом и звуками тяжелых ударов, которые сотрясали стены дома. В том, что смех принадлежит мужчине, сомнений не возникало.
Рычал Грейвс… Обросший шерстью и двигавшийся со скоростью выпущенной из ствола пули!
Он не должен превратиться в оборотня! Расстояние до двери, казалось, растянулось на мили, и когда я все же до нее добежала, сплетенный клубок тел скатился с крыльца на лужайку. Послышался отвратительный хруст, и в воздух веером взметнулись комья снега.
— Остановитесь! — закричала я что есть мочи, но они ни малейшего внимания не обратили на мои вопли.
За пеленой разлетавшегося в стороны снега было не разглядеть, что творится на лужайке. Кажется, Голубоглазый схватил Грейвса — или то, в кого тот превратился, — за загривок и раскручивал по кругу, намереваясь отшвырнуть в сугроб.
Я спустилась с крыльца на три ступеньки и, словно героиня боевика, вытянув руки вперед, прыгнула в гущу драки. Дыхание перехватило, а плечо пронзила острая боль, но мне все-таки удалось навалиться на Голубоглазого и сбить его с ног. Мы упали в снег, сплетясь в клубок. Я изловчилась, пнула нежданного гостя в живот и только потом разобрала, что он кричит.
— Идиоты, я пришел, чтобы помочь вам!
Я откатилась в сторону — снег обжег разгоряченную кожу — и вскочила на ноги как раз в тот момент, когда Грейвс вновь ринулся в бой. Время словно замедлило бег, рука с нечеловеческой проворностью рванула вперед и ухватилась за пряди растрепанных волнистых волос. Грейвс не весь покрылся шерстью, и все же обратился в полузверя с нечеловеческим огнем в сверкающих зеленых глазах и пышущим обжигающим жаром телом.
Резкий рывок остановил Грейвса, а я про себя удивилась, что двигаюсь с такой невероятной скоростью и сумела остановить на ходу почти превратившегося в оборотня Грейвса. Как ни странно, мне это каким-то чудесным образом удалось. Мир снова обрел равновесие, и сквозь пелену тумана до сознания наконец-то дошла простая мысль, что парень истекает красной человеческой кровью.
Так, отставить панику, Дрю! Давай соберись и возьми ситуацию под контроль!
Потревоженное плечо напомнило о себе острой болью, но я не разжимала рук. Ноги Грейвса — или лапы? — отчаянно засучили в воздухе. Он взвизгнул, как собака из детского мультфильма, которую в стремительном рывке внезапно тормозит слишком короткая цепь. Я застонала от боли, а пальцы от напряжения свело судорогой. Вставшие дыбом жесткие волнистые волосы Грейвса выскользнули из рук, и мой приятель плашмя шлепнулся на землю.
— И где только ты раздобыла эту собачку? — ворчливо поинтересовался Голубоглазый.
Его лицо на глазах превращалось в кровавую маску, правая половина которой уже отекла и почернела после моего первого удара. Кстати, парень опять оделся не по погоде. Сегодня на нем черный пуловер с V-образным вырезом — легкий, не толще листа бумаги, — джинсы и черные кроссовки, залепленные снегом. До меня снова донесся аромат печеных яблок с корицей. Может, кто-то из соседей печет пироги с ароматной начинкой?
Солнечные лучи играли золотистыми бликами на каштановых волосах недавнего противника. Казалось, он только что вышел из элитного парикмахерского салона. Идиллию портили оскаленные зубы — абсолютно человеческие и без вампирских клыков! — которые тот показал, отвечая на рычание Грейвса. Грозные, перекатывающиеся в глотке звуки наполнили воздух. Грейвс рычал, как огромная собака, а в голосе Голубоглазого слышался скрежет металла.
— Постойте минутку! — остановила я их.
Грейвс попытался усесться на задние лапы, продолжая грозно рычать низким утробным голосом, заставляя мои зубы стучать от страха. Желая себя обезопасить, я осторожно положила руку ему на голову. Пожалуй, остановить не остановлю, если он опять надумает рвануть в бой, но попытка не пытка.
— Грейвс? Пожалуйста, посиди тихонько секундочку.
— Он тебя не понимает, — объяснил Голубоглазый. — В нем сидит зверь.
— Да пошел ты! — членораздельно прорычал Грейвс.
Как я обрадовалась, услышав его речь! Дело в том, что оборотни не умеют говорить. В смысле, в зверином обличье не умеют. Вон даже меченому вервольфу удавалось лишь имитировать странные звуки, похожие на слова. Помните, я рассказывала? Как только оборотни меняют ипостась, их пасти сразу становятся непригодными для воспроизведения человеческой речи.
Способность говорить в обличии зверя — хороший знак! И это значит, что перед нами не оборотень! Но ведь именно оборотень укусил Грейвса, правда, укус не вызвал превращения в волка в течение двенадцати часов, да к тому же инфицированный по счастливой случайности оказался девственником, верно?
Следовательно, Грейвс должен был остаться человеком, но теперь выясняется, что у него проявились неординарные способности. Как не хватает полноценных знаний о природе превращения в оборотней! Вот и приходится довольствоваться крохами, которые мы с отцом старательно выуживали из старинных книг в кожаных переплетах, передаваемых от охотника к охотнику или спрятанных под прилавками настоящих оккультных лавок. Их ни за что не извлекут на свет божий, пока охотник не докажет чистоту своих намерений и помыслов.