– Просто не думала, что ты готовишь.
– Точно. Все мужчины кормятся святым духом. Смотри, видишь вон то чудо техники? – Он кивнул в сторону домашнего гриля. – Сырой стейк и десять минут трудов – получаем триста грамм мужской еды. Всему-то тебя учить надо.
– Да, с таким и обезьяна бы справилась, – едко заметила я.
– Обезьяна – не простейшее.
– Спасибо за курс биологии, Капитан Очевидность.
Он решил проигнорировать мою колкость и достал из шкафа куртку-косуху.
– Ничего более близкого к твоему размеру у меня нет, – констатировал он.
Я не поняла, считать это комплиментом или оскорблением, поэтому взяла «подарочек», оглядывая потертую кожу и разошедшиеся молнии.
– Куртка Антона? – по стилю было весьма похоже.
– Вообще-то моя. Всем когда-то было пятнадцать лет.
Пришлось притвориться, что намеки на мой возраст меня вовсе не задевают. Будто бы меня так увлекло рассматривание этой куртки, которой было самое место на помойке, а никак не на школьной строгой блузке. Но выбирать особенно не приходилось. Балда Женька! Лучше бы рюкзак оставила, а куртку схватила. Но все мы задним умом сильны.
– Куда поедем? – поинтересовался он, поигрывая ключами.– Кататься. Если у тебя нет более важных дел, – тут же оговорилась я.
– Ну что ты, откуда у меня могут быть важные дела?
Мне очень не понравилась его усмешка, но на этот раз я все-таки промолчала. А то как выставит на мороз в рубашке, лечи потом воспаление легких.
– Надень шлем, а то заболеешь. – Он стянул с верхней полки еще один шлем. Коллекционер.
– Чем заболею?
– Черепно-мозговой травмой. Вот же хам!
– Тебя когда-нибудь били шлемом? – аккуратно поинтересовалась я максимально «добрым» тоном, удобно устраивая застежку от шлема в ладони и прикидывая его вес.
– Можешь попробовать. – Вил с ехидной улыбочкой застегнул защитную куртку. Чтобы ее пробить мне бы отбойный молоток не помешал.
– Как все продумано! – прошипела я, выходя из квартиры.
– Приматы не чужды высшей нервной деятельности.
Еще и огрызается!
Вил довез меня до парка Победы. Мы погуляли по шуршащей листве, съели по безвкусному хот-догу и выпили по стаканчику кофе, в сравнении с которым кофе в их мастерской – просто напиток богов. Вечерело. Мамаши вяло окликали детей, роллеры и скейтеры, радуясь последним теплым денькам, то и дело проносились мимо, обдавая потоками холодеющего воздуха. Влад шел рядом, увлеченный мыслями, о которых я ничего не знала, и рассеянно оглядывал прохожих.
– Кстати, а почему именно мотоциклы? На машинах же тоже гоняют, и всякое экстремальное вождение есть? – Я попыталась снова завязать сам собой заглохший разговор.
– На машине неинтересно.
– Ну да, ну да! Сплошная безопасность и никакого кайфа, – не удержалась я от замечания.
– Можно и так сказать. – Кажется, мой комментарий его скорее позабавил, чем разозлил. Странно. – Я люблю не только скорость, но и маневренность. Да и скорость на мотоцикле ощущается совсем иначе. А почему именно компьютерные игры?
Он сделал шаг вперед и теперь двигался спиной, развернувшись лицом ко мне. Шапка опять съехала набок, он этого словно не замечал. Ветер пытался тянуть за полы куртки, но это было все равно что сдувать с дороги кирпич.
– За ними будущее – усмехнулась я. – Просто игры – один из редких шансов погрузиться в события, стать их участником, получить какой-то опыт, невозможный в реальной жизни.
– В реальной жизни тоже много всего возможно.
– Тоже верно, но вряд ли мне когда-нибудь придется освобождать Нью-Йорк от зомби или сражаться с Королем Теней. Да и драку с гопниками наверняка лучше переживать в виртуальном пространстве.
Вил усмехнулся:
– Ну нет, это же такой адреналин!
– Ты адреналиновый маньяк. Говорят, что это лечат, кстати.
– Добровольно-принудительно?
– К сожалению, пока только добровольно. Но вот однажды я завоюю этот мир, и правила изменятся.
Он рассмеялся:
– Да, как это я не подумал, девушка вроде тебя должна мечтать о мировом господстве!
– Что значит вроде меня?
– Умная и красивая, конечно. Спрячь иголки, ежик в косухе.
– Все бы тебе ржать, – посетовала я. Кажется, он вообще не в состоянии ничего серьезно воспринимать. Клоун.
– Ты опять злишься?
– Нет, – соврала я. – Просто думаю про всю эту ситуацию…
– Какую «эту»?
– Про отца, естественно.
– И как? Много от твоих размышлений толку?
Мы дошли до лавочки, я села на остывшие деревянные рейки, Влад оперся на облетевшую березку.
– Никакого, – призналась я. – Но что делать, если не думать? Что мне говорить?
Он закатил глаза к небу.
– Послушать. Просто послушать без ехидных комментов. Непосильный для отличницы труд?
– А то я так не знаю, что он скажет. Либо что все это мне показалось – о, я хочу это услышать, но не полная идиотка, чтобы в это поверить. Либо что все так, как есть – этого я слышать не хочу, хоть и деваться мне некуда. Так или иначе все закончится плохо.
– Ты нереальная оптимистка.
Вместо того чтобы пострадать со мной, он закатился смехом. Вот же урод какой!И вправду план был замечательный – такой простой и ясный. Одно только плохо: Алиса не имела ни малейшего представления о том, как все это осуществить.
Подруга встретила меня в дверях с выражением лица, которое не сулило мне ничего хорошего. Нет, не злым. Просто на ее физиономии было написано такое количество любопытства, что нужно было либо срочно переводить разговор на другую тему, либо рассказывать ей про сегодняшний вечер, пока не прозвенит будильник, командующий собираться в школу.
– Это он, да? Это ведь он тебя подвез? Женька, вы так классно смотритесь вместе! Он такой весь спортивный, в куртке, кудрявый, а ты тонкая, изящная, в облаке волос, ммм, похоже на какую-то рекламу, я в журнале видела… Ладно, фиг с ней – вы помирились, скажи? А он тебя на прощание не поцеловал почему-то, уже опять поругались?
– Как концерт Сережиной группы?
Я стянула ботинки. Куртку Влад велел оставить. Или выкинуть. Естественно, в школу в ней не пойду возьму у Настьки что-нибудь.
– Да при чем тут Сережина группа! Я, кстати, уговорила его, чтобы он друзей из музучилища пригласил. Там одна девчонка такая веселая, Полина, я тебе про нее рассказывала. Ты чай будешь?
– На часы смотрела? Какой чай?