– Он мне ничего не должен. Это его вообще не касается, – вызверилась я. Настя испуганно охнула. Пришлось мысленно сосчитать до четырех. Вдох-выдох. Спокойно, Женька. Уж подружка-то точно не виновата, что у тебя в жизни такой бедлам. – Ладно, проехали. Вы завтра все придете после обеда? Мама подарки привезла вам.
– Да, конечно! Ой, только мне же еще самостоятельную делать с Ласкиной и Артемом по информатике. Но я на вечер с ними договорюсь, а к тебе мы с девчонками после школы придем, ладно?
Я понятия не имела, почему Настя делает самостоятельную работу с ними, а не со мной, но уточнять не было никакого желания. Frankly, my dear, I don't give a damn. Как же я устала от этой неразберихи.
– А ты здесь откуда? – спросила Королева. – И куда это ты направляешься? Смотри мне в глаза! Отвечай вежливо! И не верти пальцами!
Алиса послушно посмотрела ей в глаза и постаралась объяснить, что сбилась с дороги, но теперь понимает свою ошибку и собирается продолжить свой путь.
Не хочу хвастаться, но в плане готовки со мной мало кто из подружек может сравниться. В отличие от них, папа начал учить меня готовить, едва мне стукнуло восемь. Да, еще одно «спасибо», которое я совершенно не рвусь ему говорить… С этой мыслью я порезала палец и заставила себя сосредоточиться на рулете. Мама больше тему наших отношений с отцом не поднимала, она вообще только появилась на кухне, спросила, нужна ли мне помощь, и снова повисла на телефоне – обсуждать выставку. Поговорить о мотоциклах не было ни малейшего шанса. Так что я углубилась во взбивание яиц. Главное – не забыть сказать маме, что, если что – готовила она. Подружкам ни к чему знать про мои кулинарные таланты. Я уже однажды ляпнула, что чудесно готовлю фруктовые смузи, – в результате каждый раз, когда девчонки оказывались у нас в гостях, мне приходилось дежурить у блендера. Нет, пусть уж эта почетная обязанность достается кому-то другому. Поэтому я так торопилась, чтобы приготовить обед до того момента, как в мою дверь начнут ломиться три голодных, жаждущих подарков подростка.
Десерт получился на славу. Как и подарки. Происходящее немного отвлекло меня от проблем с Вилом. Ведь я даже в Dead Rising 2 не могла играть. Там была музыка «Селлдвеллера», а его слушать я не могла категорически… Даже без айпода Вила.
– Ой, просто шикарно! Я не могу, такой чудесный запах! Это тубероза, да? – Настя восторженно нюхала какую-то ручную соль для ванны, не переставая верещать на тему трав и полезностей, Варька каждую секунду гладила платок с ручной вышивкой, а Ярику досталась книжка по истории испанского фехтования. Но едва маме снова позвонили и она вышла за дверь, девчонки уставились на меня столь выразительными взглядами, что стало ясно – Настя языка за зубами не удержала. Знать бы насчет чего…
– Ты почему мне не сказала, что тебя псих какой-то преследует? – накинулась на меня Ярик.
Вот и ответ. Я тут же вспомнила, как утром воровато выскальзывала из собственного подъезда, испуганно озираясь и себя же за это ненавидя.
– А что, должна была прибежать к вам с воплем «все пропало!»? Вообще-то все это вас никоим образом не касается, – с милой улыбочкой ответила я, стараясь не смотреть на Козареву. Ну, я ей это припомню.
– Женя, ну что ты такое говоришь. Мы же друзья… Как это не касается? – влезла Варька.
– Вы уже у Адамовны вызвездились. Хватит. Никто из живущих на Земле не помогает ближним из чистого человеколюбия. Все надеются получить что-то взамен: любовь, доверие или хотя бы юридический совет, – сумничала я.
– Ну зачем ты так… – обиделась Варвара.
– Жень, это опасно! Кто-то же должен тебя спасти! – пискнула Настька, все еще опасаясь встречаться со мной взглядом.
Я уже была готова высказать ей все, что я думаю о моем спасении, когда в комнату вернулась мама и спасла нашу блондинку от моего укуса. Пришлось проглотить порцию яда и нежно улыбнуться. Кажется, моя улыбка напугала Настю еще больше.
Девчонки разбрелись только к пяти вечера. Мама, всем видом демонстрируя недовольство от того, что я так и не помирилась с отцом, убежала на встречу. Я осталась одна в пустой квартире.
Если честно, я люблю оставаться одна. Мне нравится царящая в доме тишина, нравится, как ее разгоняет ровный шум компьютера и приглушенные звуки с улицы… Но вселенная, так обманув меня с метеоритом, останавливаться не собиралась.
На дисплее телефона высветился знакомый силуэт в синем. «Вы, случайно, не знаете, кто изобрел телефон? И я не знаю, но, вероятно, это был замечательный парень…» Я мыслю цитатами. Значит ли это, что меня не существует?
Увы, силы моей воли не хватило, чтобы не взять трубку. Или чтобы не замереть в ожидании его голоса. Или чтобы сдержать вздох, когда голос в трубке оказался женским.
– Женя? Я думаю, что нам нужно поговорить. Надеюсь, ты не забоишься со мной встретиться?
«Забоишься». Какое глупое слово. Но очень подходит его снегурочке. Демонстрирует одновременно и ум, и уровень воспитания. Да, они нашли друг друга!
– Разве нам есть что обсуждать? – Я старалась не выдыхать, чтобы на том конце не услышали, с каким сипом из меня выходит воздух.
Ей-то что от меня нужно? Мне что, одного телефонного террориста мало?
– Так ты считаешь свое поведение нормальным? Для тебя это что, обычный поступок – кататься с чужим парнем по концертам? В пятнадцать лет?
Как играючи она наступила мне на больную мозоль.
– Хочешь рассказать мне что-то из времен, когда деревья были больше, а трава зеленее?
Алла разозленно хмыкнула, помолчала пару минут, но затем продолжила спокойным и почти располагающим тоном. Таким разговаривают с котятами и душевнобольными.
– Женя, я не хочу ругаться с тобой. Нам просто нужно встретиться и кое-что обсудить. Давай через час встретимся в «Шоколаднице» на Кутузовском, напротив Театра кошек. Влад считает, что нам есть о чем поговорить. Если, конечно, ты не забоишься.
Ну вот опять. Последнюю фразу она произнесла с вызовом. Пытается взять меня «на слабо». Какая наивность в ее-то годы… Надо ей на них намекнуть.
Но, прежде чем я успела ответить, Аллочка сообщила, что она будет меня ждать, и отключилась.
Я понимала, что это глупо, бессмысленно и является не более чем пустой тратой времени… но тут же принялась собираться. «Влад считает…» Неужели он настолько двинулся крышей, что решил поговорить со своей Аллочкой обо мне? Ему что, совсем больше с ней заняться нечем? На меня она впечатление «девушки для разговоров» не произвела…
По дороге я размышляла о том, что совсем недавно мы с Настей вместе ехали разговаривать с какой-то девушкой, которая оказывала знаки ее Сергею. Идея казалась мне глупой и совершенно детской еще тогда. Но сейчас, когда я оказалась на месте той самой Снежаны, она казалась еще более идиотской. Впрочем, выходить из дома уже было идиотизмом – после вчерашнего разговора мой маньяк прислал мне несколько угрожающих эсэмэс, в которых обещал «создать мне большие проблемы» и информировал, что «я буду встречаться либо с ним, либо ни с кем». Судя по их тону, меня уже не могли спасти ни три метра колючей проволоки вокруг двери, ни биометрические замки на подъезде. Нужно было что-то с этим делать. Решено, завтра же позвоню этой Татьяне Васильевне. Что-то не улыбается мне в пятнадцать лет стать жертвой обнаглевшего от собственной безнаказанности гопника. Чтобы чуть успокоиться, я включила на айподе Cinephile, но даже голос Сьюзан Уоллес не мог отвлечь меня от тяжелых мыслей. За каким чертом я вообще туда еду? С владовским айподом… Что, если эта Алла его раньше видела и теперь порвет меня на британский флаг?
Алла сидела за столиком, вяло помешивая кофе длинной ложкой. Трое парней за соседним столиком перешептывались, кивая в ее сторону. Видимо, решали, кто первым знакомиться пойдет. Ну, правильно, не под меня же им клинья подбивать. Как там Хепберн говорила: «Чтобы губы были красивыми, говорите добрые слова»? Неудивительно, что я такая страшная тогда. Посмотрим, что там с красотой губ у его блондинки…