По правде говоря, еще этим утром скромная деревня Сент-Джордж-Хиллз и не подозревала о том, что ей суждено вписать свое имя в анналы криминальной хроники. Нет, конечно же, в деревне имелись преступники – вдова полковника, страдающая клептоманией, и несколько местных браконьеров. Но все соседи прекрасно знали о пороке вдовы, и к тому же местный викарий всегда был готов усовестить ее, дабы она вернула похищенное добро в случае, если бы за ней вдруг недоглядели. Что касается браконьеров, то специально для борьбы с ними недавно был создан полицейский участок, покамест укомплектованный лишь сержантом констеблем. Следует добавить, что, очевидно, для того, чтобы облегчить блюстителям порядка их работу, здание участка стояло на наиболее удаленном от леса краю деревни.
Констебль Симпсон был известен тем, что мог выпить больше всех эля, особенно если его угощал кто-то другой. На этом, собственно говоря, заканчивались его достоинства, а также недостатки. Что касается сержанта Мэтью Бренарда, то он эля не пил, а предпочитал молоко, вел здоровый образ жизни и вдобавок ко всему был записан в библиотеку. Местные косились на него с недоверием, потому что он разговаривал как джентльмен, одевался скромно, но со вкусом и не позволял себе распускать руки с задержанными. Чтобы выразить свое неудовольствие, жители Сент-Джордж-Хиллз, не сговариваясь, стали звать Бренарда Бернардом. Им представлялось, что таким образом они ставят его на место, но они глубоко заблуждались. Мистер Бренард принадлежал к тем абсолютно самодостаточным людям, которые в любой точке земного шара умеют выстроить себе уютную раковину и благополучно живут в ней, обращая на внешний мир ровно столько внимания, сколько он заслуживает. А так как, по правде говоря, заслуживает он немногого, они не слишком-то беспокоятся на его счет.
Мистер Бренард любил читать. По природе методичный, он прежде всего проштудировал всю английскую классику, имеющуюся в наличии в местной библиотеке, и в настоящее время вплотную занялся русской литературой. Сначала он прочел всего переводного Толстого, затем всего Достоевского, после чего взялся за Чехова. Как раз когда сержант явился в участок, неся с собой очередной том и предвкушая самое мирное времяпрепровождение, он напоролся на мисс Тротт.
– Вы все читаете, – изрекла она, с неодобрением косясь на книгу.
Мисс Тротт перевалило за восемьдесят, и она выглядела как сущий одуванчик – если не принимать в расчет того, что в человеческом обществе именно одуванчики порой источают более всего яда. В молодости она так и не вышла замуж – как уверяли злые языки, не вышла четыре или пять раз, потому что ей всегда хотелось партию получше – и теперь доживала свой век в компании старой глухой служанки и старого кота. Ни с котом, ни со служанкой поговорить толком не удавалось, и поэтому мисс Тротт бродила по деревне, выискивая жертву, как вампир выискивает самую сочную девственницу, чтобы вдоволь напиться ее крови. Выследив кого-нибудь, мисс Тротт впиявливалась в своего собеседника и не успокаивалась, пока не доводила его до полного изнеможения, после чего с чувством выполненного долга возвращалась домой и жаловалась коту и служанке, как очерствели люди.
Завидев мисс Тротт, Мэтью с горечью понял, что пришел и его черед. Как назло, браконьеры не появлялись, а что касается вдовы полковника, то сержант даже в самом страшном сне не мог представить, чтобы ему когда-либо позволили ее задержать. Одним словом, он никак не мог сослаться на необходимость работать, чтобы избавиться от мисс Тротт.
– Э-э… полагаю, книги существуют для того, чтобы их читали, – сказал мистер Бренард смущенно. По правде говоря, он был бы рад в это мгновение приветствовать удар молнии или падение метеорита, землетрясение в крайнем случае, которое положило бы конец бренному существованию мисс Тротт. Но этот одуванчик принадлежал к тому разряду людей, перед которыми даже землетрясение бессильно.
– Этот Чехов – русский, – обвиняющим тоном промолвила мисс Тротт. – И он наверняка большевик.
– Мисс Тротт, он никогда не был большевиком, – возразил Бренард. Не то чтобы он надеялся переубедить упрямую старую даму – он отлично знал, что это невозможно; но любовь к точности пересилила логику.
– Приличные люди книг не пишут, – изрекла мисс Тротт, вперив в собеседника злобный взгляд. – Вы тоже большевик, раз его читаете. Вообще кругом одни большевики. Недавно цены на молоко опять поднялись, наверняка это все их происки.
Тут даже терпеливый Мэтью не выдержал.
– Не думаю, что хоть одну английскую корову можно заставить петь «Интернационал», – сухо заметил он.
– В мое время молодые люди были вежливее и не грубили старшим, – сказала мисс Тротт, повышая голос. – Верьте мне, когда большевики придут за вами, шуточками вы не отделаетесь. Они хотят лишить всех людей права собственности.
– Полагаю, – дипломатично молвил Мэтью, от греха подальше отводя взор от тощей морщинистой шеи мисс Тротт, – что это будет так же трудно, как отучить людей дышать.
– Наш викарий – тоже большевик, – объявила мисс Тротт. – Постоянно говорит о том, что надо помогать бедным. Это подозрительно, очень, очень подозрительно. Лично я не удивлюсь, если узнаю, что он где-нибудь прячет красный флаг и молится на него.
Мэтью Бренард поправил очки. По правде говоря, у него начало подергиваться в нервном тике левое веко, что бывало с молодым человеком крайне редко, но тут случилось чудо. Нет, оно не притворилось метеоритом или другим стихийным бедствием, чтобы спасти сержанта. По воле провидения оно приняло образ миссис Тэйлор, кудрявой молодой женщины, которая унаследовала в деревне небольшой дом после кончины какого-то дальнего родственника. Местные кумушки недолюбливали миссис Тэйлор. Во-первых, она казалась не по-английски общительной и открытой, во-вторых, она приехала из Лондона, и, в-третьих, при всей своей общительности она умела держать дистанцию между собой и деревенскими жителями. Впрочем, их хватил бы удар, если бы они узнали, что миссис Тэйлор на самом деле мисс и она никогда не была замужем. С собой миссис Тэйлор привела Джима, своего одиннадцатилетнего сына, который с любопытством взирал на скромную обстановку полицейского участка.
– Доброе утро, миссис Тэйлор! – воскликнул Мэтью, с готовностью поворачиваясь к вновь прибывшей. – Здравствуй, Джим! Чем могу служить?
– Мистер Бренард, – сказала миссис Тэйлор, волнуясь, отчего ее грудь совершенно непристойным (по мнению мисс Тротт) образом пришла в движение, – вся надежда только на вас, что вы поможете прояснить эту историю. Лично я надеюсь, что Джим просто все придумал.
– Я ничего не придумывал, – упрямо объявил Джим, потупившись на носки своих ботинок. – Он сидел за столом, а она лежала на ковре. Они так выглядели, что я убежал. Стал бы я придумывать!
– Кто – они? – спросил Мэтью.
– Мистер и миссис Смит, – вмешалась миссис Тэйлор, ободряюще улыбаясь ему. – Наши соседи, у которых дом совсем на отшибе… ну, вы их знаете… Они поселились тут полгода назад.
– Семь месяцев назад, – скрипучим голосом поправила мисс Тротт.