— Она ранена в живот? — спросил Порта Старика, стоявшего подле нее на коленях.
— Да нет же, идиот.
— А куда?
— Рана пулевая? — спросил Малыш, перегнувшись через плечо Порты.
Легионер многозначительно свистнул.
— Так-так, похоже, нам придется быть акушерами.
— Это не родильное отделение, — пробурчал Малыш. — Я слышал, ни один мужчина не должен видеть такие вещи.
— Мало ли что ты слышал, — оттолкнул его Старик. — Ты вместе с нами в этом деле, и мы доведем его до конца.
Малыш уставился на Старика в изумлении.
— Старик, давай кончать эту игру. У меня…
Женщина застонала снова и стала мучительно корчиться.
Старик быстро отдал приказания:
— Гроза Пустыни, ты остаешься со мной. Порта, принеси мыло и ведро воды. Свен, разведи костер, побольше. Малыш, плащ-палатку и нитки, две по тридцать сантиметров.
— Черт возьми, я ни разу не видел, чтобы победитель в игре оказывался разоренным, потому что он акушер. Что за треклятая война, и во всем виноват Гитлер, будь он проклят!
— Замолчи, Малыш, и поторапливайся, — раздраженно крикнул Старик и утер пот со лба стонущей женщины.
Малыш повернулся.
— Ах ты…
Его прервал протяжный вопль роженицы.
— Господи, помоги, — заорал он и помчался через кусты выполнять поручение.
Женщину уложили на плащ-палатку. Мы вскипятили на огне воду. К ужасу Малыша, Старик приказал всем вымыть руки.
Схватки участились. Бледные, взволнованные, мы наблюдали за этой человеческой драмой.
Малыш поносил отсутствующего отца.
— Какой мерзавец! Подумать только, бросил ее одну. Какой подлый скот! — гневно выкрикнул он и погладил по голове женщину. Пригрозил отцу еще не родившегося ребенка ужасным наказанием, если тот попадется ему в руки. — Какой предатель! Какая тварь!
Малыш неистово жестикулировал в сторону дороги, с которой доносился шум проезжавших тяжелых грузовиков.
Мы замаскировали костер, как только смогли.
Старик окунул в кипяток боевой нож и две нитки.
— За каким чертом ты кипятишь нож? — с любопытством спросил Малыш.
— Не знаешь?
Старика била нервная дрожь. Он утешающе заговорил с женщиной. Та застонала и скорчилась от боли.
Роды начались. Появилась головка младенца, и мы застонали так, словно сами терпели родовые муки.
— Сделай что-нибудь, — крикнули Старику Малыш и Порта.
Легионер подался вперед и умоляюще протянул руки к женщине. Плачуще повторил за ними:
— Сделай что-нибудь. Вдруг она умрет, как тогда быть с младенцем? Мы не можем кормить его грудью.
— Тупые свиньи, грязные, тупые свиньи! — взбеленился Старик. — Блудить можете, но не потрудитесь помочь ребенку появиться на свет, паршивые собаки!
Дрожа, он взял обеими руками младенца за голову и стал помогать родам.
Легионер сидел у головы женщины. Она впилась ногтями в его руки и выгнулась.
— Обдери мои руки, если хочешь, — всхлипнул Легионер, — если тебе это помогает. Попался бы мне в руки мерзавец, который за это в ответе. Подумать только, бросить женщину в таком положении!
Пока мы тряслись и бранились, ребенок появился на свет.
Бледный, потный Старик поднялся, сунул палец в рот младенцу, убрал немного слизи. Потом взял его за ступни и бодро шлепнул по заду.
И в следующую секунду шлепнулся на спину от удара громадным кулаком.
— Лицемерная скотина, — заревел Малыш на Старика, лежавшего в полубессознательном состоянии. — Какого черта ты шлепаешь такую кроху? Она тебе ничего не сделала. Малыш не видел ничего худшего, а я не особенно чувствителен.
— О Господи, — простонал Старик. — Неужто не понимаешь, это для того, чтобы заставить ребенка вскрикнуть?
— Вскрикнуть? — прорычал Малыш и хотел снова броситься на Старика. — Черт возьми, я заставлю тебя вскрикнуть, садист!
Он поднял кулаки, но Порта с Легионером насели на него и повалили.
Старик встал, обрезал пуповину и перевязал ее ниткой. Утер пот со лба.
— Клянусь Богом, это самые ужасные роды. Даже тут мы не можем обойтись без драки.
Он принялся обмывать ребенка. Мы разорвали рубашку, чтобы перевязать пупок. Малыш сидел на корточках возле матери, подбадривая ее и бормоча угрозы убить Старика и отца ребенка. Порта с Легионером откупорили бутылку водки.
Мы все вздрогнули, когда Малыш оглушительно закричал:
— Появляется еще один ребенок. Помогите! Старик, иди, помоги! Ты единственный из нас, у кого есть дети!
— Замолчи, — прикрикнул Старик и приказал как раньше: — Воду, нитки, нож, костер!
Мы разлетелись, как вспугнутые воробьи.
— Господи, набирается целая детская! — сказал Порта.
Полчаса спустя, когда все было кончено, мы сели, смертельно усталые, закурили и отметили водкой рождение близнецов.
Малыш захотел дать им имена. Настаивал, чтобы одного назвали Оскаром. Мы запротестовали и тут вспомнили, что забыли посмотреть, мальчики эти дети или девочки.
Старик показал нам их; оказалось, что оба ребенка женского пола. Тут Малыш принялся яростно бранить Старика и угрожать ему побоями.
— Черт возьми, нельзя так обходиться с молодой женщиной, — прорычал он, неожиданно став чрезмерно благонравным.
В ночи застучало несколько автоматов, и мы вспомнили, где находимся. Быстро собрали свои вещи. Порта отнес младенцев к танку и передал Легионеру, который устроил им постель за водительским сиденьем. Там был люк, и мы могли быстро высадить мать и детей, если танк подобьют и он загорится.
Старик не хотел ехать. Мы шумно запротестовали.
— Сперва должен выйти послед, — лаконично сказал Старик и принялся массировать женщине живот.
Когда послед выходил, Малыш испуганно вскрикнул. Подумал, что на свет появляется третий ребенок.
Старик осмотрел послед и удовлетворенно кивнул. Потом дал команду ехать. Мы отнесли женщину в танк и поместили рядом с детьми. Люк был закрыт.
Под покровом темноты мы поехали на запад, окруженные со всех сторон машинами противника.
— Плохо наше дело, — недовольно сказал Легионер. — Хотел бы я оказаться в Марокко. Там была детская игра по сравнению с этой гнусной войной.
Порта громко засмеялся.
— Сыт ею по горло, а, Гроза Пустыни? Ты после Африки стал фашистской тварью, тупым скотом, а теперь еще и акушером.
— Аллах велик. Нет никого выше Аллаха, — пробормотал Легионер и провел руками по лицу.