Ловетти встал из-за стола, прошел к балюстраде веранды. Туда же направился и Лашке.
Они вернулись хмурые, озабоченные. Молча заняли свои места.
— Там обязательно надо побывать, — сказал Ловетти. — Но лишь богу известно, сколько на это уйдет времени. А у нас и других дел по горло.
— Времени уйдет совсем немного, — вдруг сказала Сизова. — Может быть, лишь один световой день. Разумеется, если путники не станут продираться сквозь заросли в джунглях, а воспользуются геликоптером.
Лашке раскрыл рот. В следующую секунду швырнул вилку на стол и заявил, что чувствует себя полным идиотом. Чем иным объяснить тот факт, что он забыл о возможности слетать на плантацию!
А у Сизовой перед глазами стоял эпизод из далекой гражданской войны.
Банда готовилась захватить уездный город. Но начеку были эскадроны красных кавалеристов — ждали итогов разведки, чтобы обрушиться на бандитов. Как облегчить им задачу? Сизова, проводившая разведку, решила обезглавить банду, увезя атамана на стареньком аэроплане…
В течение нескольких минут сидящие за столом мужчины обменивались репликами. Сошлись на том, что дорога займет не больше часа. Значит, весь день можно будет вдоволь поработать на плантации, а к вечеру вернуться в город. Итак, решено: они вылетают на рассвете.
Падре встал, сказав, что отправляется звонить пилоту. Сизова взяла сигарету, движением пальца попросила у Ловетти огонька.
— Полетите вдвоем? — спросила она, прикуривая.
— Конечно. — Итальянец усмехнулся: — Уж не хотите ли составить компанию?
— Что делать кондитеру в зарослях тропического леса? — сказала Сизова. — Нет, затея не по мне. Вам нужны спутники помоложе, — она посмотрела на Луизу.
— Сеньоры, — услышал Ловетти у себя за спиной и обернулся. Он увидел: Луиза сбросила плед, уперлась ладонями в подлокотники кресла: — Я хочу есть!
Через минуту девушка сидела за столом. Ловетти и Лашке подкладывали ей лучшие куски.
— Черт меня побери, — шутил Ловетти, — вы словно боевой конь, почуявший поход. Даю слово: вернусь из сельвы и сварю вам лучшие в мире спагетти!
— Спасибо, но зачем ждать так долго? Помнится, кто-то хвастал, что умеет готовить спагетти даже на костре!
Ловетти, собиравшийся положить Луизе новую порцию дичи, застыл с вилкой в руке.
— В самом деле, — продолжала девушка, — почему бы мне не отправиться с вами? Это же не в автомобиле и тем более не пешком. Ройтесь в свое удовольствие в земле. Я же буду сидеть с ружьем на коленях, чтобы индейцы вновь не подшутили над милыми моему сердцу мужчинами. Заодно вскипячу воду для спагетти.
Мужчины захлопали в ладоши. Луиза улучила момент и взглянула на мать. Та чуть кивнула.
Появился падре.
— Я на стороне сеньориты, — сказал он, узнав, в чем дело. — В таком возрасте с трудом заболевают и легко выздоравливают. Ах, молодость, молодость!.. Но вас будто пошатывает.
— Остатки слабости. От долгого сидения затекли ступни. Не найдется ли в доме служанка, которая помассировала бы мне ноги?
Падре, к которому был обращен вопрос, развел руками.
— Увы, — сказал он, — здесь я бессилен.
— Может быть, вы?.. — Луиза обернулась к Сизовой.
— Нет-нет, я вовсе не массажистка!
— Но вы так помогли, когда я обварилась кофе… Убеждена, вы умеете все!
— Мы просим вас, — падре галантно поклонился Сизовой, помог Луизе встать со стула. — У сеньориты в этом доме своя комната. Идите, вам не будут мешать.
— Ну что же, — сказала Сизова. — Никогда не была в такой ответственной роли. Но могу попробовать. — Взяла Луизу под руку. — Пусть нам принесут теплой воды и несколько полотенец.
Ее не удивило предложение хозяина дома. Понимала, что возможна очередная проверка.
Женщины скрылись в доме, и падре поднял бокал:
— В комнате установлены микрофоны. Но пусть все окончится хорошо!
— Надеетесь, что услышим новости? — спросил Лашке.
— Не надеюсь. Иначе, какая мне цена как психологу? Нет, до сих пор ни та, ни другая не сфальшивили даже в мелочи. А смотреть за ними все равно надо. Таковы правила, вы знаете их не хуже, чем я.
Некоторое время назад он заметил, что документы, уложенные в ящике стола по особой схеме, теперь чуть сдвинуты с места. Кем-то просматривались? Скорее всего, так и есть. Кем же? Он придумал новую проверку любителю читать чужие бумаги. Ловушка сработала. И “визитную карточку” оставил в ней… Лотар Лашке!
Падре вздохнул, вновь потянулся за вином. Наполнив бокал, взглянул на своего визави. Сидит, таращит глаза, не догадываясь, что полностью изобличен. Впрочем, последнее слово не подходит. Изобличают врагов. А Лашке, Ловетти и сам он, Иоганн Кропп, действуют в одной упряжке. Но в то же время присматривают друг за другом. Что ж, так было всегда. Примеры? Их сколько угодно. Начать с того, что фюрер пришел к власти благодаря таким людям, как Рем, Штрассер и Шлейхер. А настало время, сожрал их. Иначе бы слопали его. Фюрер не промедлил потому, что не спускал глаз не только с врагов, но и с единомышленников и друзей…
Он еще раз посмотрел на Лашке — самодоволен и счастлив. Еще бы, всех перехитрил. Знал бы он, что его обожаемая супруга всякий раз, когда появляется в городе, первым делом спешит сюда. А хозяин дома, уже предупрежденный, отсылает слуг…
Появился лакей — тот самый, что извлекал из письменного стола своего патрона документы для Лотара Лашке, негромко доложил падре: владелица кондитерской промассировала правую ногу девушки, сейчас принялась за левую: женщины ведут обычный разговор, неинтересный для наблюдателей.
Снова послышались шаги. Теперь шли двое, судя по перестуку каблуков — мужчина и женщина.
Так и оказалось. На веранду вышел слуга, стал у двери и посторонился, пропуская гостью.
— Аннели? — воскликнул Лотар Лашке, вскочив со стула. — Аннели, что случилось?
— Ничего ровным счетом, — Аннели Райс наморщила нос, принюхиваясь. — Просто дразнящие ароматы вашего пиршественного стола дошли и до острова. Взяла и приехала. Сказано же: “Запахло жареным!”
— Это выражение имеет совсем другой смысл, — осторожно вставил падре.
Аннели не удостоила его ответом. Поинтересовалась, почему третий день молчит связь? Падре объяснил причину: ремонт трансформатора будет завершен завтра.
— А о том, что на геликоптере исправный передатчик, конечно, забыли?
Падре сокрушенно развел руками: и верно, забыли! Но он лгал. Ловетти и Лашке за эти дни ему изрядно надоели. Поэтому возникшую неисправность радиостанции он воспринял как подарок неба: гости встревожатся из-за нарушения связи, поспешат вернуться на остров.