Старик взял у Саши газету, приблизил к глазам, оглядел — при этом казалось, что он обнюхивает газетный лист. Бережно сложив газету, спрятал ее за пазуху.
— Все так и написано? — Он строго посмотрел на Сашу. — Не обманула старика? Ну и хорошо. Ну, слава Богу!
Торопливо крестясь, он стал собирать с койки остальные газетные листы.
Саша уже не смотрела на него. Ее внимание привлекла группа людей в соседнем отделении вагона. Сквозь щелистую перегородку были видны несколько мужчин и женщина, сгрудившиеся возле поставленного стоймя большого фанерного чемодана.
— В карты дуются, обормоты, — сказал старик, проследив направление Сашиного взгляда. — Ну, а что с них возьмешь, коли неграмотны, как вот я сам? Им бы лишь время убить, ежели выпала такая оказия, что едешь в поезде и кругом скукота…
Саша продолжала наблюдать за картежниками. Ее все больше интересовал банкомет… В сознании возник ветхий пароходик, на котором еще недавно она плыла из Одессы. Да, конечно, один из тогдашних спутников Стефании Белявской и метал сейчас банк в компании поездных картежников.
А ниточка воспоминаний все тянулась. В памяти всплыли сцены обыска на квартире Белявских, утро в ЧК, когда было обнаружено, что у пройдохи-врача вместо ценностей отобраны ничего не стоящие фальшивки, далее — загадочное убийство Григория Ревзина… Кто и зачем поднял руку на него?
Она смотрела на банкомета и ловила себя на мысли: картежник вполне мог иметь отношение ко всему тому, что заботит ее вот уже столько месяцев.
Если бы знала Саша, что именно этот человек лишил жизни старого Ящука, а теперь ехал в Харьков, чтобы совершить там второе убийство!..
Некоторое время Саша вынуждена была слушать болтовню соседа, отвечать на его многочисленные вопросы. Потом старик стал зевать. Встретившись с Сашей взглядом, виновато усмехнулся.
— Малость притомился. И то: две ночи не спавши.
— Что же вы делали по ночам?
— А поезд ловил. Вот этот самый. Уже отчаиваться стал. Думал, вот-вот Богу душу отдам.
— И отдашь, и подохнешь, старый индюк!
Реплика была подана оттуда, где играли в карты, и принадлежала женщине в рваной черной пелерине и черном грязном платке, туго стянутом под подбородком.
— Дожили! — выкрикивала она, рассматривая только что взятые карты. — Дожили, докатились до ручки: жрать нечего, надеть нечего, поезда месяцами не ходят!..
Вдруг она наклонилась к банкомету, заглянула ему в глаза:
— На банк хочу. Беру еще карту — и бью по банку. А?..
Тот шевельнул сильным плечом, достал из карманчика гимнастерки коричневую расческу, провел по волосам.
— Чего ставите?
Женщина сняла с пальца кольцо с крупным желтым камнем.
— Идет, — сказал мужчина и протянул колоду.
Прикупив карту, женщина протяжно вздохнула и стала разжигать погасшую папиросу.
Все поняли, что она взяла хорошую карту.
Теперь в центре внимания был банкомет. Игроки напряженно ждали. Но тот не спешил, тоже занялся куревом: свернул фунтик из полоски газеты, насыпал в него табаку, аккуратно примял пальцем.
— Нервы царапаешь? — свистящим шепотом сказала женщина в пелерине. — Гляди не обожгись!
Банкомет косо взглянул на нее. Ногтем поддел свою карту, лежавшую на краю чемодана. Карта подпрыгнула и перевернулась рубашкой вниз. Это был туз. Второй открылась десятка.
Все задвигались, зашумели. Только женщина сидела неподвижно. Бледная, с остановившимися глазами, она, казалось, ничего не слышала и не видела.
Победитель взял свою добычу. Проигравшая очнулась, сняла с пальца второй перстень. Но партнер покачал головой:
— Игра сделана, ставок больше нет, — продекламировал он.
И здесь он увидел Сашу.
Он почти не выдал себя — только чуть задержал руку, которой собирался ухватиться за железный кронштейн койки.
Но это не укрылось от Саши. Она поняла, что в свою очередь знакома этому человеку.
В следующую секунду произошло и вовсе неожиданное. Тулин подошел к ней, вытянул руки по швам, со стуком свел каблуки:
— Разрешите представиться: Петр Петрович, некогда бравый офицер, мечтавший стать генералиссимусом «великой и неделимой», ныне бродяга, картежник и маклер, ежели найдется, что перепродать… А кто прекрасная незнакомка?
— Меня зовут Александрой Андреевной, господин неудавшийся генералиссимус.
Тулин галантно поцеловал руку новой знакомой, надел ей на палец только что выигранное кольцо.
Вряд ли он смог бы объяснить, почему решил подойти к Саше, да еще преподнести подарок. Скорее всего, это было озорство уверенного в своем превосходстве человека.
— Спасибо, — сказала Саша, включаясь в игру. — Чем я обязана столь дорогому знаку внимания?
При этом она поправила кофточку, которая слишком уж обтягивала грудь…
Тулин сглотнул ком. Он все по-своему объяснил. Глядя на Сашу, уже вырабатывал план атаки. Ему стало весело: вдруг представил, какое будет лицо у Лелеки, когда тот узнает, что он, Тулин, запросто переспал с помощницей председателя УЧК.
Он не выдержал и расхохотался.
Поезд находился в пути вторые сутки. Тулин и Саша поддерживали знакомство, даже ели вместе. Кавалер продолжал ухаживания. Но у попутчицы оказался трудный характер. Всякий раз, когда Тулин пытался перейти границы дозволенного, его решительно ставили на место.
Время шло, а он ни на шаг не продвинулся в своих домогательствах. Пришлось признать, что новую знакомую недооценил, не может рассчитывать на легкую победу. По всем признакам, здесь уместна не кавалерийская атака, но длительная и терпеливая осада.
На очередной крупной станции Саша сошла на перрон. Как было условлено с Кузьмичом, она наведывалась во все оперативные пункты ЧК по пути следования, чтобы не пропустить информации о Пожидаеве.
Первый, кого она увидела, был Кирилл Колесень. Когда-то их семьи жили по соседству. Кирилл и Саша хотя и не дружили, но хорошо знали друг друга.
И вот встреча на станции. В черной нарядной бекеше и кожаной фуражке со звездочкой, с маузером на длинном ремне через плечо, Кирилл стоял на платформе, расставив ноги, и «ел глазами» подошедший эшелон.
«Чекист», — поняла Саша.
Кирилл было рванулся к ней, но Саша взглядом остановила его, равнодушно прошла мимо.
Умница Кирилл, он все понял, отвел глаза, даже повернулся к ней спиной.
Вскоре Саша оказалась в оперпункте. Здесь она полезла в карман за документами, но Кирилл махнул рукой:
— Знаю, все знаю. Две депеши получил, чтобы обеспечить тебе поддержку. Но Пожидаев не проезжал.