Впереди появился луч фонарика, освещавший только нижнюю часть галереи и не касавшийся стен. Но кто был позади луча, кто держал в руках фонарик, старший лейтенант увидеть не смог. Однако луч все равно рассеивался и слегка освещал человека. И только в момент, когда дистанция между ним и бегущим составляла около метра, старший лейтенант Шахамурзиев понял, кто перед ним. Первой мыслью было просто вытянуть ногу, чтобы эмир растянулся, а потом сразу сесть ему на спину. Но тут же и другие мысли в голове зароились, стали перемещаться с сумасшедшей скоростью, выдавая командиру взвода нужную информацию. Так бывало всегда, когда времени на раздумья не оставалось. Вот и сейчас в голове возникла уже готовая мысль, и оказалось, что она была единственно правильной…
Солнцепек… И не просто солнцепек, всем известное природное явление, а «Солнцепек», военное явление, свойственное жаркой боевой обстановке. Старший лейтенант вдруг вспомнил, что именно так называется тяжелая огнеметная система, стреляющая НУРСами с зажигательной смесью или ракетами с термобарическими зарядами [8] . Про страшный прообраз «Солнцепека» — тяжелую огнеметную систему с веселеньким названием «Буратино» — рассказывали страшные легенды. «Буратино» применяли всего несколько раз в военной истории. Первые два раза во время войны в Афганистане, потом во время второй чеченской войны [9] . А «Солнцепек» ТОС-1А является системой следующего поколения, принимаемой сейчас на вооружение. Более точное, более совершенное оружие со слегка циничным названием…
Что такое термобарический заряд и каково его действие, старший лейтенант Шахамурзиев тоже знал и понимал, почему ему приказали как можно быстрее убираться из ущелья и даже из пещеры. Взрыв термобарического снаряда чем-то схож со взрывом бытового газа, только намного сильнее и более проникающий по действию. Сначала в воздухе распыляется взрывоопасная смесь, потом происходит воспламенение этой смеси. И все сгорает при температуре около восьмисот градусов. А взрывоопасная смесь распыляется везде, в каждую щель проникает, в танк, в машину, в пещеру. И там взрывается. А за взрывом следует мощная ударная волна, которая тоже проникает через каждую щель, через каждую галерею пещеры…
Именно эта правильная мысль и заставила старшего лейтенанта Шахамурзиева остановиться. Бежит эмир туда, навстречу взрыву, навстречу пламени. И пусть бежит. Это его проблема. Это даже лучше, чем таскать пленника с собой. Да еще пленника, который не хочет идти и изображает из себя жутко больного человека. А он вон как бегать умеет…
Багдасар Давлетбаевич посмотрел в ту сторону, где еще виднелся луч фонаря Гаримханова. Луч убегал все дальше, и тут в голове старшего лейтенанта сразу возник вопрос. А как он сумел убежать? Охранять больного и разбитого болью человека оставили даже не солдата, имеющего подготовку, а офицера МЧС, не военного, а только военизированного подразделения. И, обеспокоившись судьбой специалиста МЧС, Шахамурзиев сам побежал. Человека с окровавленной головой, сидящего рядом с костром, он увидел сразу. И тот сразу увидел Шахамурзиева. И даже встал, по-прежнему зажимая рукой голову. Кровь стекала на ухо и дальше за шиворот.
— Убежал… — хотел доложить неудавшийся охранник. — Попросил укол пармедола сделать в бедро. Я наклонился, а он меня по голове чем-то…
— Бежать можете? — спросил старший лейтенант.
— Догоню шакала… Пистолет мой украл…
— Не надо его догонять. Он — обречен. Он на солнцепеке испечется. Нам в другую сторону. И — как можно быстрее. Иначе тоже испечемся. Я помогу вам идти.
— Не надо. Я привык много ходить, да и на ходу мне легче будет. Не будет обида глодать.
— Обидно, что пленника упустили?
— Обидно, что он меня как последнего дурака обманул. Сам голову ему подставил и укол сделал немощному. Пожалел шакала.
— Вы с волкодавами сотрудничаете, пора от них перенимать манеры. Жалеть можно, но и уничтожать порой приходится. Но этот шакал, вообразивший себя волком, сам себя уничтожит. Мимо меня пробежал. Я даже задерживать его не стал. Туда ему и дорога, к самому солнцепеку.
— Что такое солнцепек? Это когда солнце сильно печет?
— В нашем случае это нечто иное. Читали когда-нибудь или слышали, какое впечатление произвели на немцев первые атаки «Катюш»?
Они уже шли к галерее, ведущей на выход из пещеры.
— Даже в кино видел. Немецкий документальный фильм. Оршу показывали. Все горело, все рвалось. Паника, ужас…
— «Солнцепек» оставляет еще более сильное впечатление. Внешне он имеет некоторое сходство с «Катюшей», только стреляет не минами, а ракетами с термобарическим зарядом. Он так и называется — тяжелая огнеметная система. Создает кусочек расплавленного солнца в месте, в которое попадут ракеты. Трудно позавидовать тем, кто рядом окажется. Выходим. Быстро. А то может по галерее и сюда достать…
Помогать группе капитана Лабриера надобности, как оказалось, не было. Когда майор Ломоносов привел свою уже насквозь пропитанную потом часть отряда на перевал, а двигался он не слишком и быстро, потому что пришлось еще и раненых нести, а таких вместе с легко ранеными набралось шестнадцать человек, там все работы практически были уже закончены.
— Эдуард Яковлевич, ты хоть пот с носа стряхивай, а то в сосульку скоро превратится, — в своей обычной полушутливой грубоватой манере одобрил майор Ломоносов работу команды капитана Лабриера, приложившей много усилий. Причем сам капитан Лабриер, известный своим большим носом, работал, похоже, без смены и вспотел больше других, даже волосы, выглядывающие из-под «крапового» берета, были мокрыми.
Осмотрев две подготовленные площадки, майор Ломоносов начал мерить их большими шагами.
— Возьми рулетку, командир, — посоветовал Эдуард Яковлевич.
— Я и без рулетки считать умею, — отмахнулся от него майор.
Площадки полностью соответствовали заявленным требованиям.