Пока ставил «на ноги» мотоцикл, план действий сам собой сложился в простую, а потому эффективную схему.
«По прикиду они не поймут, какого я роду-племени, значит, подпустят, если не нос к носу, то по крайней мере достаточно близко. А там, как говорил Наполеон, «главное, ввязаться в бой, ну а дальше посмотрим, у кого выучка круче».
Автомат, чтобы не сковывал движения, Виктор закрепил на раме «Хонды», взвел курок «ТТ», потом проверил, насколько легко пистолет извлекается из кобуры. Разжал усики на чеке двух осколочных гранат. Теперь при необходимости можно было ее вырвать «по-киношному» зубами. Все эти манипуляции диверсант проводил не спеша, обстоятельно, проверяя каждый элемент экипировки, оружия.
Развернул бейсболку козырьком назад, а нижнюю часть лица обмотал куфией. Все это проделывал в полном молчании, подсознательно настраиваясь на бой.
Он был человеком войны, и сражение для него давно уже стало средой обитания, как офис для клерка или больничные стены для эскулапа. Он не испытывал киношного восторга от запаха сгоревшего напалма и не радовался меткому выстрелу. Вождение мотоцикла, машины, прыжки с парашютом или плавание с аквалангом давно перестали вызывать в душе щенячий восторг — это стало для него лишь средством доставки в «точку действия».
Вот и сейчас, оказавшись в седле «Хонды», Савченко едва заметно кивнул Ульяне, затем взревел двухсотсильный двигатель, и железный конь сорвался с места.
Едва «Хонда» выскочила на дорогу, ведущую к деревне, как позади густой пеленой расстелился пыльный шлейф. Поглядывая в зеркало заднего вида, диверсант с одобрением подумал: «Лучше любой дымовой завесы». В случае чего можно было использовать пыль в качестве прикрытия.
Предположения насчет охраны оказались верными: на окраине деревушки его встретили двое вооруженных автоматами арабов.
Один из них стоял посреди дороги, широко расставив ноги и забросив «калаш» на плечо. Второй находился в метрах двадцати от него, используя как баррикаду глинобитную стену развалившейся постройки, которая прикрывала его по грудь.
Боковым зрением Савченко отметил, что тот, второй, даже не взял на изготовку свой автомат. Оружие висело на плече, и, прежде чем он сможет им воспользоваться, пройдет несколько секунд, а в ближнем бою это верная смерть.
Стоящий посреди дороги охранник, по-прежнему находясь в неведении, снял с плеча автомат и вскинул свободную руку, приказывая мотоциклисту остановиться.
Сбавив скорость, диверсант затормозил в десяти метрах от него, стащил с лица повязку и непринужденно поздоровался:
— Салам Алейкум.
— Аллейкум аса… — собрался было приветствовать незнакомца страж, как Виктор выхватил из кобуры пистолет и дважды выстрелил тому в лицо.
Все произошло настолько молниеносно, что второй охранник даже не попытался защищаться, а просто нырнул вниз под надежное прикрытие стены.
— Твою мать! — выругался Виктор, левой рукой выхватывая из подсумка «лимонку», одновременно большим пальцем выдергивая кольцо. Рубчатое тело гранаты описало дугу и влетело точно в пролом в стене. Хлопок взрыва взметнул вверх густое облако пыли вперемежку с кровавой требухой.
«Гонг прозвучал, теперь главное — не тормозить».
Провернув ручку газа, Виктор сорвал мотоцикл с места. Заброшенная деревушка на самом деле оказалась куда больше, чем казалось с высоты. По сути, это был сложный и запутанный лабиринт, в хитросплетениях которого мог ориентироваться только местный житель, коих здесь давно не наблюдалось. Заблудиться мог любой, но только не профессиональный диверсант.
Изучая деревню с высоты плато, Савченко автоматически запоминал не только расположение улиц, также отметил необходимые ориентиры, которые в дальнейшем послужат ему указателями.
Проскочив деревенскую площадь, он довернул руль вправо, направляясь к бухте.
Несколько секунд — и «Хонда» стремительно вылетела на небольшой песчаный пляж. Брезентовый тент на грузовике был задран, и Виктор увидел еще одного полуголого араба, стоящего посреди выстроенных рядов длинных деревянных ящиков.
Увидев появившегося перед ним мотоциклиста, контрабандист долго думать не стал, вскинул короткоствольный «АКСУ» и надавил на спуск. Длинная очередь со свистом пронеслась рядом с лицом Савченко. Мотнув головой, он резко затормозил с разворотом, швырнув в араба вихрь песчаной крупы, потом завалил «Хонду» набок и, сорвав с рамы автомат, дал короткую очередь от живота. В отличие от контрабандиста, метко стрелять диверсант умел. Все три пули кучно вошли тому в грудь, швырнув в глубь кузова.
Теперь главное было не затягивать, не дать противнику опомниться, сориентироваться и занять оборону. А дальше с наскока давить, вгонять животный ужас в позвоночный столб, в кору головного мозга.
Держа автомат на изготовку, Виктор рванулся вперед, но едва он обогнул грузовик, возле его ног взорвались песчаные фонтанчики выстрелов. Диверсант метнулся в сторону от машины, завалился на бок и откатился, охватывая взглядом картину боя. У кромки воды метались двое контрабандистов, крепкие молодые парни, они как безумные палили куда ни попадя, не обладая военными навыками.
Двух магазинов по тридцать патронов им хватило, чтобы изрешетить кабину и мотор грузовика. Когда эти молокососы сообразили, что патроны закончились, Савченко с ходу одного подстрелил, а второй в панике отшвырнул автомат и бросился в море.
«Гребцы» на «тузике» уже разгрузились и возвращались к берегу. Они были не вооружены и, узрев перестрелку, в панике стали разворачиваться…
Волны лениво набегали на кроссовки Виктора, но взгляд офицера был прикован к беглецу — тот плыл быстро, широко загребая руками воду.
«Не успеет, уплывут без него мореходы, — подумал диверсант, заодно прикидывая расстояние до «тузика». — Метров двести, как раз половина дистанции действия подствольника».
Моторная лодка к тому времени развернулась к нему бортом. «Гребцы», опасаясь выстрелов, жались к бортам катера, не подозревая, что их ждет на самом деле.
Вдавив приклад автомата в плечо, Савченко зажмурил левый глаз, указательный палец привычно лег на спусковой крючок подствольного гранатомета. Выстрел гулко ударил по ушам, одновременно автомат плюнул пламенем и ощутимо толкнул в плечо.
Граната, пролетев над пловцом, ударила в деревянный корпус «тузика», проломив борт. Взрыв разломал корпус лодки надвое, обе половины опрокинулись кверху дном. Среди деревянных обломков и остального мусора плавали лицами вниз два покойника.
Увиденное придало сил беглецу, взмахи рук стали чаще, с каждой минутой он все дальше и дальше удалялся от берега.
Указательный палец боевого пловца плавно надавил на гашетку автомата. «Калашников» дернулся, выплевывая длинную очередь. Фонтанчики брызг взметнулись перед беглецом, следующая очередь вспенила воду немного позади араба.
«Прямо ремейк к фильму «Чапаев», — покрутил головой офицер, вспомнив кино из его детства. Вдруг даже показалось, что сейчас раздастся «Врешь — не возьмешь!». — Так, пора заканчивать этот спектакль».