— Подберем, — коротко ответил тот, понимающе усмехаясь. — Мы ведь не на боевом задании, но с официальным визитом, так что подберем и орденские планки соорудим, и муляж Звезды Героя. Чтобы камрады видели, что у нас есть бойцы, способные отвернуть бошку любому Рэмбо и иже с ними.
— Значит, самоотвод не подходит, — смирился со своей дальнейшей участью Савченко.
— Не подходит, — с легкой улыбкой подтвердил адмирал.
— Тогда разрешите отбыть на свой корабль для дальнейшего прохождения службы.
— Валяй. Принимай свою команду и ставь им боевую задачу, согласно текущему моменту. А вот завтра с утра сюда, на «Кронштадт», будем подгонять под тебя форму, чтобы был элегантен, как настоящий аристократ.
Диверсант круто развернулся и направился к двери, а за его спиной старшие офицеры продолжили решать внезапно навалившиеся проблемы.
— Так кого на банкет возьмем, Николаич?
— Только командный состав! Остальным хватит и увольнения на берег, а то мне здешний Нельсон пообещал устроить кутеж в лучших морских традициях. Не хватает еще международного скандала. — Контр-адмирал был категоричен…
Прием «утопленника» на «Забияке» оказался контрастным от холодной фразы командира корвета Тутова:
— Рад, что вы не погибли. Времени на раскачку нет, так что сразу принимайтесь за дело. И помните о секретном вооружении корабля.
И другие офицеры, которые также особой радости при виде его не проявили, ограничились рукопожатиями и короткими, ничего не значащими фразами.
И совсем другое дело свои: кубрик боевых пловцов едва не взорвался от радостного возгласа собравшихся диверсантов, как только Виктор вошел. Казалось, стены прогнулись.
Все бросились его обнимать, пожимать руки, наперебой хлопали по плечам, спине.
— Как вы тут без меня? — спросил Савченко, когда «торжественная буза» утихла.
— Да все в пределах дозволенного, — первым заговорил Циклоп, заменявший его во время отсутствия. — Залетов в походе не было, здесь на стоянке группу разбил на пять пар. Патрулирование каждые три часа, чтобы особо не выдыхаться. Мы на стоянке пробудем всего четыре дня, этого хватит, чтобы оставаться в форме.
— Добре, — кивнул Стрелок и задумался. — Значит так, одна пара патрулирует, две в резерве, остальные отдыхают. Обстановку отслеживаю либо я, либо ты. Это ясно?
— Конечно, — за всех ответил Циклоп. Боевые пловцы стали расходиться, теперь настало их время — подводная охрана корабля на стоянке…
Встреча с подполковником Юсуповым была менее эмоциональной, но по-настоящему искренней. После флотских ста граммов, которые Сергей Евгеньевич набулькал в стаканы из своей фляги, контрразведчик, не закусив, сразу перешел к делу:
— Честно говоря, кто другой рассказал, не поверил бы. А тут своими глазами…
— Где-то я уже что-то подобное слышал, — усаживаясь поудобнее, улыбнулся Виктор.
— Это присказка, сказка будет впереди, причем не особо веселая, и еще неизвестно, с каким концом. — Подполковник устроился напротив диверсанта. — После твоего исчезновения и обнаружения в кабелях управления ракетными стрельбами сканера у нас в управе нашлись горячие головы, которые выдвинули версию, что засланный казачок — это ты. Самый что ни на есть твой профиль. Заложить в жизненно важный орган корабля «сюрприз» и уйти, как субмарина в морскую пучину. Тогда «лубянских мечтателей» отбрили, погода для купели была не подходящая, да и устройство, заложенное, оказалось не миной, а «клопом», и экстренное бегство только выдало наличие закладки. Все доводы в твою защиту звучали логично, но вот твое внезапное воскрешение дает серьезные козыри уже было притихшим «мечтателям».
— Ну, ты-то, Евгеньич, хоть ты веришь, что я не Иуда? — пристально глядя контрразведчику в глаза, спросил Виктор.
— Я не верю, я знаю, что враг не ты. Только знаю еще и систему, и если мы не обнаружим «крота», то из тебя, Стрелок, сделают козла отпущения.
— Найдем, — почему-то уверенно произнес Савченко. — Задание не выполнено, а время уходит. Значит, в самые ближайшие дни «крот» зашевелится. Главное, не упустить момент…
С первыми лучами восходящего над заливом Русалок солнца зазвучали горны, объявляя побудку на российских боевых кораблях, и, будто по мановению волшебной палочки, военно-морская база ожила, превратившись в гигантский муравейник.
Пока матросы и офицеры Российского флота готовились к первому увольнению в город, их оринокские коллеги наводили последний лоск перед совместными учениями в ожидании сановных особ из соседних государств.
По пирсам взад и вперед носились автокары, подвозя к катерам контейнеры с провизией, ящики со снарядами для скорострельных пушек и туши похожих на гигантские сигары ракет со сложенными плоскостями крыльев.
Морская пехота на плацу чеканила шаг под звуки духового оркестра. Утренний бриз доносил отголоски марша оринокской гвардии к башням замка Святого Захария.
Адмирал Мартинес стоял на смотровой площадке дозорной башни, повернувшись спиной к выплывшему из-за горизонта светилу. Опершись руками на гранитный бордюр, он смотрел на раскинувшуюся внизу базу. С высоты птичьего полета вся техника казалась игрушечной, а людей и вовсе можно было разглядеть с трудом.
«Сегодня база — моя вотчина, завтра вся страна станет вотчиной», — прикрыв веки, размышлял Луис Хорхи. Сейчас в его мозгу биологический таймер мерно отсчитывал секунды до того момента, когда начнется операция «Пять ключей». Не когда разразится финальный гонг торжественных фанфар, возвещающих о восхождении на олимп власти нового главы Ориноко, а именно момент начала операции. Тогда все переживания и страхи отлетят, как сухая листва на ветру, обнажив истинную воинскую сущность, которая не знает ни страха, ни сомнений, только видит цель и рушит все преграды на пути к ней…
— Господин адмирал, — на площадку поднялся адъютант Химес. — Сообщение из Сан-Симона, президент вылетел в Нинью.
Командующий машинально взглянул на стрелки хронометра и криво усмехнулся.
— Вилли как всегда пунктуален, — потом вопросительно посмотрел на адъютанта. — Доминик, что с банкетом?
— Командор Мануло просил сообщить, что приготовления к торжественному ужину закончены.
Фраза была кодовой, обозначавшая, что унтер-офицеры морской пехоты заняли посты в охранении замка. Для предстоящей акции полковник Хуан Неонела выбрал самых преданных своих бойцов, с этой стороны осечки быть не могло.
— Хорошо. — После короткого раздумья адмирал удовлетворительно кивнул и распрямил плечи, даже снизошел до отеческой улыбки лейтенанту. — А теперь едем на аэродром. Надеюсь, наш прием Вилли Честерс запомнит надолго…
К полудню с российских кораблей стали сходить первые счастливчики, получившие увольнительные на берег.