— Ну, у нас до убийств, слава богу, никогда не доходило, — сказал дед.
— У вас да, — вздохнул Геннадий и отвернулся.
И дед, и Катя знали, что у него недавно умерла молодая жена, попавшая в аварию по вине пьяного водителя, и тема была для него болезненной.
— А правда, что ваш внук послезавтра приезжает? — перевела разговор Катя.
Лицо деда просветлело.
— Правда, — с нескрываемой радостью и гордостью ответил он и заговорщицки подмигнул девушке: — А ты жениха себе ищешь?
— Ой, скажете тоже! — смутилась та, густо покраснев. — Я просто так спросила!
— А чего тут стесняться? Лет тебе в самый раз, чтобы замуж выходить. А то перезреешь — никому не нужна станешь! Для девки переспеть — самое плохое! — покачал головой дед. — Так что не упускай случая! А внук у меня как раз неженатый! Все работой занимается! Одна работа на уме! Деда проведать некогда… Да… Слава богу, хоть в этом году выбрался. А ведь, кроме меня, у него и нет никого! Хоть бы женился, детей родил — я бы и помер спокойно. Так что лови момент! — повторил он, глядя на Катю. — Ты девка ничего. Тощая, правда, слишком…
Он скользнул взглядом по видневшимся из-под короткой юбки стройным ногам девушки, бывшим, видимо, по меркам деда, излишне тонкими.
— Ой, нужен он мне больно! — дернула плечиком Катя. — Говорю же — просто так спросила! А у меня своих забот полно!
И она быстро вышла из магазина и зашагала по улице. Обернувшись, обратила внимание, что трое мужчин под предводительством Ашота отошли недалеко от магазина и стояли, словно кого-то или чего-то поджидая…
* * *
— Толя, ты обедать будешь? — Тетка Дарья просунула голову за занавеску.
Анатолий лежал на подушке, сцепив руки за головой. Глаза его были открыты, он бесцельно смотрел в потолок. На вопрос тетки парень никак не отреагировал.
— Толя! — Тетка позвала громче и, не дождавшись ответа, подошла и тряхнула Анатолия за плечо. Рука у тетки была тяжелой и сильной, так что толчок получился ощутимым.
— А? — Парень испуганно вздрогнул и дернулся. Потом, увидев лицо тетки Дарьи, облегченно вздохнул. — Что, теть Даш?
— Обедать, говорю, будешь? Два часа уже!
— Нет, — замотал головой Анатолий. — Спасибо, я не голоден.
— Да что с тобой такое? — Тетка присела на край кровати, которая сразу жалобно заскрипела под весом ее крупногабаритного тела, и с озабоченным выражением лица прижала ко лбу племянника руку. — Ты не заболел часом?
— Нет, все в порядке, — торопливо заговорил Анатолий, отодвигаясь. — Так, устал немного.
— Да с чего тебе уставать-то? — всплеснула руками тетка. — Как проснулся, так и лежишь. Даже не завтракал еще.
— Не хочется что-то. Аппетита нет.
— Работать надо, тогда он и появится, аппетит-то! — назидательно заметила тетка. — А ты в городе задницу за компьютером просиживаешь и здесь то же самое! А у нас тут дел по горло! Огород вскопать надо, сарай вон весь перекосился! Думала, племянник приедет — поможет, а ты только бока пролеживаешь! Знаешь, небось, как тяжело без мужика-то в селе!
— Вскопаю, тетя Даша, обязательно вскопаю! — пообещал Анатолий, мечтая побыстрее остаться один. — Подумаю вот только…
— Чего ж тут думать-то! — фыркнула тетка, поднимаясь и разглаживая подол юбки. — Делать надо, а не думать!
Она хотела было еще что-то добавить, но, посмотрев на безучастное лицо племянника, лишь махнула рукой и пошла обратно в кухню, принимаясь греметь посудой. Анатолий перевернулся на другой бок и засунул голову под подушку. Голова немилосердно болела, и малейший шум раздражал его. В висках как будто стучали два молотка, отдаваясь где-то в затылке глухими ударами.
Анатолий подавил готовый сорваться с губ стон и постарался занять неподвижное положение. При этом он отметил, что мысли — совсем не веселые — не покидают его бедную голову. Эти мысли поселились в ней неделю назад и, кажется, обосновались прочно. Они душили Анатолия, лишали его возможности жить нормально и спокойно.
В сущности, Анатолий сказал тетке правду: он действительно очень устал. И даже физическое бездействие не приносило ему отдыха, потому что устал он морально. Да и не только: ночами он практически не спал, лишь ненадолго проваливаясь в тревожное забытье, из которого выныривал стремительно, разбуженный поднявшейся откуда-то из глубины сердца волной страха. Резко садился на постели, готовый в эту же секунду сорваться с места и бежать непонятно куда… Такого рода обморочные провалы не только не приносили облегчения — они являлись дополнительным мучением ко всем его остальным проблемам.
«И ведь сам себе нажил такой геморрой!» — с тоской подумал Анатолий.
Он осторожно вытащил голову из-под подушки, потому что уже начал задыхаться под ней от недостатка воздуха. Откинувшись назад, стараясь дышать ровно и глубоко, в сотый раз задумался над тем, как глупо и неудачно все получилось. Конечно, Ариадна была красива. Да что там красива — просто божественна! Анатолий даже сейчас, вспомнив девушку, почувствовал, как его бросило в жар, а низ живота залило горячей волной. За то, чтобы снова испытать это чувство, он готов был пожертвовать многим. Очень многим. Но…
Очень многое — это теория. Человек противоречив… Когда его спрашивают, что он готов отдать за нечто сильно желаемое, он часто с уверенностью говорит: «Все!» И говорит искренне. А вот когда это «все» приобретает вполне конкретную, материальную форму и обретает реальную цену, человек понимает, что к этому он не готов. Абсолютно.
И Анатолий не готов был платить сумму, оказавшуюся на поверку настолько огромной, что в это трудно было поверить.
Познакомившись с Ариадной, он очень быстро понял: чтобы перейти к более близким отношениям с этой девушкой, ему понадобятся деньги. Ариадна любила проводить время в ночных клубах и ресторанах, любила подарки и развлечения. Получалось у нее это настолько легко, естественно и, главное, убедительно, что Анатолий невольно сам перенял подобное мировосприятие. Уже через день после знакомства и общения с нею он преисполнился уверенности, что все люди должны жить именно так; что молодость, красота и жизнь вообще для того и даются, чтобы пользоваться и наслаждаться ими; что каждый человек, в том числе и он, Толик, вполне этого достоин. И сама Ариадна своим поведением и образом жизни наглядно доказывала ему это. Праздная жизнь, полная развлечений и ярких впечатлений, которую она вела, была настолько естественна, а сама девушка настолько органично в нее вписывалась, что Анатолию даже в голову не приходило, где она, собственно говоря, берет деньги для такого образа жизни. И он сам с головой окунулся в эту ежевечернюю и еженощную круговерть из музыки, танцев, изысканных напитков и блюд, прогулок на теплоходах и походов в ювелирные салоны. Рядом с Ариадной просто нельзя было вести себя по-другому: она была словно создана именно для такой жизни. Анатолию, например, не приходило в голову поинтересоваться, где она работает. То, что она не работала, было само собой разумеющимся. Ариадна и работа не сочетались между собой, как туфли на шпильках и телогрейка. Ариадна всегда была выше этого, и получалось у нее это очень естественно. И Анатолий чувствовал, что ему это нравится. Очень нравится. Сердце стучало чаще, стоило ему только увидеть ее чуть раскосые глаза, аристократической формы нос и умопомрачительно длинные ноги…