Глава семьи сумел не допустить скандала. Цена этого остается загадкой, но вот только у прокурора города Мартынова откуда-то вдруг появился новенький «Мерседес», а у начальника ГУВД — особнячок, похожий на замок и расположенный на живописном березу озера. Окажись на месте Андрея Леонидовича кто-то другой, он неминуемо попал бы под серьезную раздачу. Уж больно резко всколыхнуло город трагическое событие. Нечего даже сомневаться в том, что если бы этот кто-то предстал перед Леонидом Павловичем, облаченным в мантию, то он вряд ли появился бы в Старооскольске ранее чем через двенадцать лет.
Но сложность с вынесением приговора, как, впрочем, и с полицейским дознанием, а заодно и с прокурорским надзором, заключалась в том, что преступником, настоящим варваром оказался собственный сын судьи. Ублюдок, конечно, но все-таки наследник. Кровь от крови. Плоть от плоти. Еще бы мозгов свежих полкило вставить — чудо было бы, а не человек.
Следствие и прокурорское реагирование были проведены в четком соответствии с буквой закона. Свидетелем тому стал старший оперуполномоченный МУРа капитан полиции Сидельников, изучивший дело умершей гражданки Чеховской от корки до корки.
Сразу по приезде в город высокого гостя из Москвы все, кто принимал непосредственное участие в введении уголовного дела Чеховской в ранг висяка, начали присматриваться и прислушиваться. Через неделю стало ясно, что тут не обойтись не только сауной, но и «Мерседесом». Упрямый важняк чурался добрых традиций, не позволяющих презирать своих, что бы те ни совершили. Он уединился, жил в Старооскольске так, словно вокруг не было ни Мартынова, ни Тульского, ни начальника ГУВД, ни председателя суда. Для него не существовало никого, кто правил этим городом и решал, каким быть Старооскольску.
Скверно. Следователь не оправдал надежд. Но мудрые люди всегда найдут компромисс, и председатель Ляписов решил сделать первый шаг.
Кто-то убил троих прокурорских работников. Даже идиот уже давно понял бы, что сделал это мерзавец Варравин, который после долгих мытарств по инстанциям решил осуществить правосудие по-своему.
Пусть судил бы дальше. Теперь ему трудно будет доказать свою правоту. Но этот Варравин оказался на удивление неуязвимым малым. Вот это и беспокоило судью.
Сын ходит по улицам без бронежилета, сучка-внучка шляется с кем попало. Неизвестно, что в голове у этого народного мстителя. Так недолго остаться не только без сына, но и без внучки.
Поэтому Леонид Павлович с легким сердцем спускался по лестнице вслед за Мартыновым. Нет такого следователя, с которым нельзя было бы договориться. Лисин же, не чувствуя уважения со стороны лиц, причастных к делу, кажется, пошел вразнос. Он еще и ввел в свою группу Гасилова, одного из самых сообразительных сотрудников старооскольской прокуратуры. Парень с виду незаметный, однако неплохо информированный и ушлый. Он ведь ни разу не донес Мартынову о работе Лисина, хотя его неоднократно просили об этом. Гасилов останется здесь, в Старооскольске. Разобраться с ним будет нетрудно. Народное хозяйство задыхается от недостатка квалифицированных юристов — туда Гасилову и дорога вместо получения первого класса.
Лисин ищет Варравина — нет сомнений. Этот капитан из МУРа несколько дней сидел над делами, которые вели Журов, Хотынцев и Голощекина. Варравин стрелял исключительно в тех, кто давал ему ответы, пестрящие ложью.
Теперь, когда брат-мститель все еще находился на свободе, судья стал проявлять резонное беспокойство. Из главных персон, замешанных в истории с гибелью Лилии Чеховской, в живых оставались он сам, его сын, Мартынов и начальник ГУВД. Перечислять, кто еще погрел руки на этом деле, можно долго, но вряд ли Варравин решится убивать полтора десятка людей. Он ограничится семейством из дворца правосудия и Мартыновым. В этой связи Лисину стоило кое-что растолковать.
Разговор, вопреки ожиданиям, не получился. Мартынов был прав. Этот следователь — зажравшаяся скотина. Водит носом так, словно перед ним сидит покойник, в глаза не смотрит. Нет, он не боится, а брезгует. Пьет чай, другим не предлагает. Постоянно курит и даже не берет на себя труд отмахивать дым в сторону.
— Вы часто упоминаете одну и ту же фамилию — Варравин. — Лисин поморщился, глядя куда-то мимо Ляписова. — Вы точно знаете, что он убийца?
— Видите ли, в связи со сложившейся обстановкой… — Председатель в очередной раз пытался прокрасться в доверие московского гостя. — В городе много лиц, склонных к шизофрении, но не числящихся на учете. Этот Варравин, кажется, из их числа. После дознания, тщательно проведенного полицией и прокуратурой, ему вдруг могло показаться, что кто-то попирает его права, не стремится наказать виновников гибели сестры. Вот он и решил принять меры к осуществлению собственного правосудия, такого, каким Варравин его видит. Вы теперь понимаете?
— Что-то я в толк не возьму. — Следователь усмехнулся, прихлебывая из кружки. — Вам-то какая забота? Если мне память не изменяет, ваше дело — осуществлять правосудие. Каким вы его видите. Зачем вы пытаетесь управлять предварительным расследованием, да еще и давить на следователя своей версией? Боитесь, что Варравин расстреляет вас и вашего сына?
— Ну, знаете!.. — Ляписов и без того едва держался, последнее же заявление, оглашенное даже с некоторой иронией, разорвало его терпение в клочья. — Вы забываетесь.
— Уж не угрожаете ли вы мне? — поинтересовался Лисин, рисуя дымящейся сигаретой восьмерку в стороне от председателя. — Какая-то нотка сейчас проскользнула…
Председатель суда решил взять себя в руки и заявил:
— Послушайте, следователь, вы умный человек. Нужно срочно найти Варравина и привлечь к ответственности.
— Почему Варравина? — встрял Лисин. — Насколько мне известно, два месяца назад ваш сын наехал машиной на мужика и отдавил ему ногу. Тот услышал решение суда, принятое в пользу Андрея Леонидовича, и поклялся отомстить. Почему вы не берете в расчет старика Кулябина?
Москвич был хорошо информирован. Это обстоятельство поколебало уверенность Ляписова в благоприятном исходе разговора. Он нисколько не сомневался в том, что Лисин приехал сюда не просто так.
— Откуда вам это известно?
— А откуда вам известно, что убийца — Варравин? — Лисин, кажется, впервые за все время разговора поднял глаза на собеседника. — Потому что ваш сын забил ногами женщину и у Варравина есть стопроцентные доказательства этого? Сначала они были успешно похерены полицией, а после и прокуратурой, не так ли?
Ляписов погладил подбородок и вяло поводил глазами по столу.
— Да уж, вижу, что разговор у нас не получается.
— Опять эта нотка, — весело заметил Лисин. — У меня шкура ходуном ходить начинает, когда вы так загадочно роняете слова. — Встретив недружелюбный взгляд, он стал мять в пепельнице сигарету. — Я все хотел спросить, вы какой краской для волос пользуетесь? У меня на висках седина, моей женщине она не нравится. Я пытаюсь убедить ее в том, что это достоинство мужчины, но придется снова поступить так, как хочет она. «Поли бриллианс»? «Престиж»?