Эндрюс в последний раз посмотрел на небо, на фоне которого развевался боевой штандарт его, и залег в люк танка. Эта модель «Черчилля» была специально модифицирована так, чтобы иметь возможность находиться под водой на глубине до 2 метров. Теперь подполковник ждал лишь того момента, когда его десантное судно в достаточной степени приблизится к берегу, чтобы он мог скомандовать: «Вперед!».

Наконец этот момент наступил. Танк вырвался из чрева десантного судна и скрылся в толще воды. Подполковник Эндрюс, сидевший внутри, испытал невольный приступ паники, когда вода стала быстро проникать внутрь танка, заливая его дно. Люди, сидевшие рядом с ним, побледнели. Такого никогда не происходило во время учений. Очевидно, этот «Черчилль» был попросту неисправным — столько воды просто не могло проникнуть внутрь этого «водонепроницаемого» танка. А может быть, он получил какую-то пробоину во время немецкого обстрела… Так или иначе, вода продолжала прибывать, и надо было быстро принимать решение.

— Всем — наружу! — скомандовал Эндрюс.

Люди открыли аварийные люки и, захлебываясь в воде, выскочили из танка. Внутрь с диким шумом и свистом устремилась морская вода. Последним выбрался сам подполковник. Вода вокруг него буквально кипела от пронзавших ее осколков и немецких пуль, но он все равно мужественно поплыл к берегу — туда, где, судя по всему, было еще жарче. К Эндрюсу на огромной скорости приблизился спасательный катер. Открыв плотный заградительный огонь по немцам, военные моряки кое-как втащили на борт катера наполовину захлебнувшегося командира. Катер тут же развернулся, стараясь отплыть в безопасное место, но немецкие артиллеристы, отлично пристрелявшиеся к этому участку побережья, засыпали его снарядами. В течение буквально нескольких секунд катер затонул. Все, кто находился на его борту, были давно и безнадежно мертвы. А еще через несколько часов начался отлив. И «Черчилль», застрявший на морском дне — тот самый танк, из которого так драматически спасался его экипаж во главе с подполковником Эндрюсом, — показался из морских глубин, целый и невредимый. Он стоял на мокрой после отлива гальке, словно идиотский памятник бессмысленности человеческих усилий.

* * *

Однако на этом смертоносном участке побережья оказались потеряны не все танки королевского шотландского полка Калгари. Горстке из них все-таки удалось прорваться сквозь плотный заградительный огонь, минные поля и проволочные заграждения немцев и выскочить на открытую полоску побережья.

Правда, когда британские танки прорвались на открытый участок французского побережья, первый из них получил прямое попадание немецкого снаряда и загорелся. Следовавшая за ним разведывательная машина десанта была вынуждена резко затормозить, и шедший следом второй танк на большой скорости врезался в ее зад, смяв его своей массивной носовой частью. Получив такой чувствительный толчок, разведмашина тут же на большой скорости устремилась вперед, выскочив на бульвар маршала Фоша. Врезавшийся в нее «Черчилль» пополз следом, пробиваясь сквозь устроенные немцами заграждения и поливая огнем дома и казармы, в которых засели германские части. За этим танком последовало еще два «Черчилля». И в то время как на побережье шло избиение английского десанта, три британских танка, сопровождаемые разведывательной машиной, над которой развевался желтый штандарт королевского шотландского полка Калгари, промчались мимо сверкающего свежей белой краской здания казино и исчезли за поворотом дороги, ведущей на север. Эта дорога вела прямо к батарее Геббельса.

Глава девятая

— Каковы последние новости, Маунтбеттен? — Уинстон Черчилль налил себе вторую за сегодняшнее утро порцию виски и повернулся к адмиралу. Снаружи только что затихли сирены противовоздушной тревоги. Зенитки ухали где-то в районе Риджент-парка, отражая очередной налет германской авиации.

— Плохие, сэр, — ответил адмирал Луис Маунтбеттен, садясь на стул напротив Черчилля.

— Насколько плохие? — Черчилль воинственно выпятил свою мощную челюсть.

Маунтбеттен раскрыл пачку разведдонесений, прихваченную из штаба.

— С корабля Военно-морских сил Великобритании «Кальпе», на котором размещен штаб десантных сил, сообщают, что на Голубом пляже и в районе Пюи нашим войскам не удалось продвинуться в глубь французской территории ни на метр. А личный состав королевского Канадского полка оказался фактически полностью уничтоженным.

Маунтбеттен замолчал, точно был не в силах продолжать читать разведдонесения дальше. Видя его нерешительность, Уинстон Черчилль рявкнул:

— Продолжайте, Маунтбеттен; сообщите мне все, что стало известно!

— Сэр, в районе самого Дьеппа, в тех секторах, где расположены Красный и Белый пляжи, бойцы Эссекского шотландского полка и королевского полка легкой пехоты герцога Гамильтона отчаянно сражаются, пытаясь закрепиться на занятых ими плацдармах. Но им приходится противостоять все более усиливающемуся немецкому обстрелу. На помощь им мы бросили находившиеся в резерве части стрелкового полка Монт-Ройял и резерв военно-морских коммандос. Но оба эти подкрепления уже понесли крайне тяжелые потери. — Адмирал пожал плечами. — Пожалуй, единственное светлое пятно на фоне этих довольно-таки мрачных новостей — сообщение о том, что 4-й батальон коммандос под командованием полковника лорда Ловата уничтожил батарею Гесса. При этом сам батальон потерял относительно мало людей, и уже находится на пути назад, в Англию.

Уинстон Черчилль одним глотком осушил свой стакан с виски и тут же налил себе следующую порцию из бутылки, стоявшей на его письменном столе. Добавив туда содовой, премьер-министр задумчиво стиснул стакан в своих руках. Он не предложил Маунтбеттену выпить вместе с ним, зная, что тот в любом случае откажется — было еще только одиннадцать часов утра, и адмирал никогда не пил спиртного в это время. Продолжая задумчиво нянчить стакан с виски в своих руках, Черчилль спросил Маунтбеттена:

— А что насчет батареи Геббельса?

Луис Маунтбеттен громко произнес, перекрывая грохот зениток, обстреливающих очередной прорвавшийся в небо над британской столицей немецкий самолет:

— К сожалению, не могу сообщить вам ничего хорошего. У нас практически отсутствуют какие-либо достоверные новости о том, что происходит на этом участке прорыва. С борта «Кальпе», правда, сообщили, что десант коммандос нарвался на целый отряд немецких торпедных катеров. В результате наши понесли исключительно тяжелые потери. — Адмирал пожал плечами. — Короче говоря, сэр, по моему мнению, ситуация ухудшается с каждым часом и становится критической. Мы обязаны исходить из того, что если ничего не предпринимать, то очень скоро все наши силы, высадившиеся на французском побережье, будут… — Он не докончил фразы, достаточно выразительно взглянув на премьер-министра.

— Одним словом, нам надо срочно эвакуировать наши войска? — хмыкнул Уинстон Черчилль.

Маунтбеттен мрачно кивнул:

— Да, именно так. Если только мы желаем спасти то, что еще осталось от наших частей.

Черчилль пристально посмотрел на него: