Светочка принялась выкладывать продукты из пакета на стол. Бойков сразу зашторил окна. Привычка.

— Коля, это ты разбирался с Ежовым?

— Да… И что?

— Он говорит, что заплатил тебе пять тысяч долларов. За свободу совести.

— А почему не десять? — Ни один мускул не дрогнул на небритом лице: Бойков словно проходил тест на полиграфе. — И ты веришь?

— Я нет, но другие верят. Обидно… Есть хочешь?

— Нет, спасибо. Белье в шкафу.

— Я хотела привезти свое. Может, прокатимся после двенадцати?

— Извини, не могу… Дела, — Коля выглянул на улицу через щелочку занавесок, — мне пора.

— Ладно… Тогда завтра съездим.

Света сняла китель, распечатала апельсиновый сок, налила в стакан, пошла проводить коллегу до дверей. Но споткнулась о высокий порожек. Стакан вылетел из руки, а содержимое окропило светлый Колин пиджак. Этот прием Светочка научилась выполнять с максимальным реализмом.

В присутствии женщин коллега матом не ругался, но пиджак было жалко. Выругался без мата, по-детски:

— Черт-блин-елки-палки!

— Ой, Коль… Извини… Тут порожек.

— А по-моему, последний стакан был лишним, — он снял пиджак и отправился в ванную комнату.

— Погоди, дай я… Надо с порошком, иначе пятно останется.

— Обойдусь.

Через минуту он появился из ванной с висящим на руке пиджаком.

— Во сколько за вещами поедем?

— Не знаю пока… Я позвоню.

— Спокойной ночи.

Когда он исчез, Светочка подошла к кухонному окну, выглянула во двор. Коля вернулся к машине, но не пиликал сигнализацией. Открыл дверь и забрался в салон. На пассажирском месте сидела дамочка. Молодая и довольно симпатичная — подсказало Свете воображение, поскольку расстояние позволяло видеть только стройный силуэт.

Дела у него… Деловой.

Она достала секретный мобильник и снова нажала тревожную кнопку. «Девятка», не успев выехать со двора, притормозила, Бойков вылез и быстро направился к подъезду. Выражение лица было как у актера, которому первого января выпало играть на детском утреннике.

Света открыла окно. Квартира находилась на втором этаже, он заметил ее.

— Ну что еще случилось?!

— Тебе тоже спокойной ночи.

Бойков показал ей кулак и вернулся в машину.

Способ номер один не сработал.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Земля была согрета теплом. Так и хотелось пробежаться по ней босиком. Лето! Ах, лето!.. Даже вечером можно ходить по улице без кителя — асфальт аккумулировал дневной жар и теперь отдавал его, словно батарейка.

И как приятно подобным вечером вместе со стройным блондином-напарником прогуляться пешочком на бытовой скандал, где полюбоваться на пьяные лики трудящихся, усладить слух веселым матерком, узнать новость, что ты козел и мент поганый. Взмахнуть дубинкой, щелкнуть наручниками, нарисовать протокольчик, а то и два! Лето! Ах, лето!..

— Запомни: скандал — основа бытовой преступности. Статистика неумолима. Семьдесят процентов убийств в нашей стране происходят на бытовой почве. Главное при семейных разборках: не занимать чью-либо сторону и не вмешиваться, пока не начнут друг друга мочить, — тоном лектора наставлял бывалый Никита неопытную «новобранку» Светочку, — иначе противоположная сторона тебя же и обвинит со всеми вытекающими и втекающими. Люди должны мириться сами. И все делай вежливо, даже надевая наручники. Мы теперь не менты поганые, а благородные копы.

На заявку наставник с ученицей отправились как в Изумрудный город, то есть пешком. Во-первых, лето, а во-вторых, машину все равно никто не даст. Вообще-то, выехать туда должен был дежурный наряд, но он умчался на другой зов о помощи, поэтому капитан Бармалеев позвонил на опорный Никите и попросил сходить. Благо адрес под боком. Никита не отказал, взяв за компанию Светлану Юрьевну. И ей полезно, и ему приятно.

Сегодня ее второй рабочий день. Утром она сама съездила за вещами, не стала полагаться на Бойкова. Придя на службу, сразу отправилась на обход своей территории. Ничего не поделать: основа грамотного внедрения — достоверность. Согласно ведомственным инструкциям, надо не просто сунуть гражданину свою визитку, но и заполнить на каждую квартиру специальную анкету, придуманную в недрах министерства. Среди вопросов попадались и довольно интимные — на какой машине вы ездите, где ее храните. И не хотите ли поставить квартиру на сигнализацию? Если человек желает — дать телефончик отдела охраны. После последнего предложения наиболее бдительные граждане просили еще раз предъявить удостоверение. Большинство же просто не открыло двери. Бабульки предлагали чайку, а кобелирующие личности — рюмашечку. За час удалось обойти десятка два квартир, после чего заныли ноги. О лифтах в большинстве домов на ее территории проектировщики не позаботились, и многие жильцы микрорайона не знали в принципе об их существовании.

Едва Светочка вернулась на опорный, чтобы перевести дух, последовал вызов на скандал. В полицию позвонили бдительные соседи, услышавшие жизнеутверждающие вопли: «Убью, сука!» Вряд ли там репетировали пьесу про Ивана Грозного.

То, что вызов не ложный, подтвердил молоток для отбивки мяса, вылетевший из окна третьего этажа. Вылетел он вместе с осколками стекла, оставив на теплом асфальте еще один шрам.

— О, да у нас мелодрама! — воскликнул гусар Сапрыкин, расстегивая кобуру. — Поспешим! Людей посмешим.

У его напарницы оружия пока не имелось, его заменяло обаяние. Иногда оно помогает.

Прыгать через три ступеньки, как напарник, Светочка не могла, поэтому немного отстала. Никита уже активно давил на кнопку звонка, но дверь не открывалась. Бабуля из квартиры напротив шептала через приоткрытую щелочку:

— Уже полчаса скандалят… А мне покой прописали. Этот, как его — релакс.

— Бери на карандаш, Светлана Юрьевна. Твоя земля.

Светочка кивнула и полезла в планшет за карандашом.

После очередного женского крика «Успокойся!» Никита отошел к противоположной двери и процитировал Основной закон:

— Граждане имеют право на неприкосновенность жилища. Статья двадцать пятая конституции Уругвая.

Оттолкнувшись от стены, он с короткого разбега заехал по двери гусарским сапогом, пробил фанерную обшивку, отчего нога застряла в ней, словно копье в мишени.

— Блин! Нормальную дверь поставить не могут! Подержи! — Он сунул Светочке пистолет, дотянулся до перил и с трудом вытянул конечность из капкана. Второй удар нанес уже в район замка. Раненая дверь практически не оказала сопротивления, замок вылетел вместе с шурупами. Забрав оружие, Никита бросился внутрь охраняемого Конституцией жилища. Напарница следом, сжимая остро отточенный карандаш, выставив перед собой немецкий планшет, словно щит.