Следующий вторник
1
Девяти еще не было, когда на утоптанную площадку за гостиницей «Байкал» въехали сразу три машины: микроавтобус «УАЗ» с большим прожектором на крыше кабины, сверкающая лаком «Волга», поджарый пронырливый «козлик». На боковых обводах машин четко выделялась красным по синему надпись «Милиция». Из «Волги» вышли, щеголяя новыми милицейскими шинелями, Шарапов и Тихонов, к ним присоединились эксперты-криминалисты и судебный медик. Савельев, тоже в форме, открыл заднюю дверцу «козлика», помогая выйти Евстигнеевой и Лапиной. Тут же находились участковый инспектор местного отделения милиции и понятые.
Как и ожидал Тихонов, необычное зрелище за несколько минут собрало приличную толпу. Люди негромко переговаривались, наблюдая, как криминалисты вынесли из «УАЗа» муляж человека и установили его с помощью штатива в том месте тропинки, где погибла Таня Аксенова. Это место, посовещавшись, показали Евстигнеева и Лапина. Более любопытные из толпы расспрашивали участкового – что случилось? Участковый, проинструктированный Тихоновым, давал объяснения, ему оживленно и доброхотно помогали окрестные мальчишки, всегда осведомленные обо всем лучше всех…
* * *
К одиннадцати часам визирование было закончено. Выводы специалистов не оставляли никаких сомнений: выстрел произвели из гостиницы «Байкал» с высоты третьего этажа. Оставалось решить – где же находится конкретное место выстрела? Таким местом, как показали расчеты, могли быть лишь окна пятьдесят восьмого и пятьдесят девятого номеров гостиницы либо окно примыкающей к этим номерам лестничной площадки.
Более конкретного вывода сделать не удалось, потому что ни Евстигнеева, ни Лапина не смогли достаточно точно описать положение Аксеновой в момент падения, а небольшие отклонения в этом положении уже создавали различные предпосылки для определения фактической траектории полета пули. Важно было одно: прицелиться в Таню убийца мог только из тех окон, которые установили эксперты, – ни из какого другого попасть в нее на том месте тропинки, где она была убита, оказалось невозможным.
В длинном гостиничном коридоре пахло вишневым вареньем. Даже устоявшийся годами запах пыльных ковров, мокрых тряпок и вечно перекрашиваемых стен не мог перебить его нежного, слегка горчащего аромата.
Когда Тихонов отворил дверь пятьдесят девятого номера, вишневый пар волной метнулся в лицо. Доктор Попов пил чай с вишневым вареньем. Варенья было много – целое ведро. Эмалированный зеленый сосуд источал не меньше вишневого запаха, чем целый цветущий сад. На столе важно шипел блестящий электрический чайник.
– Добрый день. Я из Московского уголовного розыска, инспектор Тихонов.
Попов посмотрел на него с нескрываемым удивлением. Проволочные золотые очки были сдвинуты у него к кончику носа, и оттого, что он смотрел все время как-то снизу, взгляд у него получался хитроватый и в то же время удивленный, будто говорил: вон ты какой, оказывается!
Из регистрационной карточки в гостиничном журнале Тихонов знал, что Александр Павлович Попов проживает здесь вместе с супругой три недели, прибыл в Москву из Кинешмы, цель приезда – защита диссертации, место работы – городская клиническая больница, должность – заведующий отделением.
Попов, приглядевшись к Стасу, сказал:
– А я вас помню. Присаживайтесь, будем пить чай и беседовать. Постараюсь быть вам полезным, чем смогу.
– Помните? – переспросил Тихонов. – Простите, а откуда вы можете меня знать?
– Я вас видел на месте происшествия. Около тела убитой девушки.
– Да-а? – неопределенно протянул Стас.
Попов быстро потер ладони, будто они у него сильно озябли, и сказал немного застенчиво:
– Видите ли, у меня довольно редкая зрительная память. Если я видел человека хотя бы раз, я запоминаю его навсегда. Иногда это приводит к ужасным последствиям.
– А именно? – поинтересовался Тихонов.
Попов усмехнулся:
– Память на события и факты отстает. Облик человека я запоминаю, а при каких обстоятельствах и где мы встречались – не всегда. Увижу такого человека – и начинаются мои мучения… Пока не припомню, откуда мы знакомы, не могу успокоиться. А длится это иногда неделями. Вот и представьте мою участь…
Тихонов засмеялся:
– Ну, я-то вас сразу избавил от этих мучений. Простите, а как вы оказались на месте происшествия?
– Да ведь в гостинице почти мгновенно стало известно о случившемся. А я здесь жилец со стажем – знают, что я врач, поэтому ко мне сразу же прибежали, сообщили о несчастье и попросили осмотреть женщину. Правда, пока я оделся и добежал, там уже была «скорая помощь». Так что мои услуги не понадобились. Кстати, судя по вашему визиту, убийца еще не найден?
– Нет, еще не найден, – сказал Тихонов. – А вы здесь в командировке?
– Я буду на следующей неделе защищать диссертацию. В институте усовершенствования врачей.
– А какая тема вашей диссертации? Разумеется, если это не секрет?
– Какой там секрет! – рассмеялся Попов. – Я занимаюсь исследованием воздействия ионизирующего излучения на эндокринную систему.
– Любопытно, – заметил Тихонов. – Так сказать, открытие на грани наук?
– Вообще-то да, – сказал Попов. – Здесь медицина весьма перспективно смыкается с физикой.
– И что главнее?
– Я человек заинтересованный, мне свою работу хвалить вроде неудобно, но думаю, что это одна из самых интересных и малоисследованных областей медицины…
Попов выключил электрический чайник, снял с него небольшой фарфоровый – для заварки, налил Тихонову ароматный янтарно-коричневый напиток.
– С собой возите? – с улыбкой кивнул Стас на чайники.
– Аз грешен, без чая дня прожить не могу, а в буфете разве чай?.. – немного смущенно отозвался Попов и положил в блюдечко варенье для Тихонова. – Так вот, эндокринная система руководит всем обменом веществ в организме…
– Проходили… – сказал Тихонов без особого энтузиазма.
– …Было замечено, – с увлечением продолжал Попов, – что облучение способно вызвать резкие изменения обмена веществ и это можно использовать в лечебных целях, при раке например. – Попов расстегнул объемистый портфель, достал из него огромную рукопись и раскрыл ее на какой-то весьма сложной схеме. – Вот из этих таблиц видно, что облучением гипофизарно-гипоталамической области у молодых животных можно резко замедлить рост и созревание…
– Лихо, – сказал Стас, сообразивший, что, если он хочет успеть вернуться сегодня на Петровку, надо увести Попова немного в сторону от излюбленной темы. – А ваша супруга тоже врач?
– Да-а, – удивленно посмотрел на Тихонова поверх очков Попов. – Она хирург, на «скорой помощи» работает… Служба у нее тяжелая – мотается вот вроде тех, что тогда на пустырь выезжали…
Тихонов поторопился задать следующий вопрос: