Девочка засмеялась, уселась чуть поодаль на сумку:
— Ну? Где моя порция?
Путники переглянулись, немного потеснились, освобождая место.
— Иди ешь, чего сидишь?
Купава недовольно сморщила носик, однако подсела в общий круг, взяла у Сварта протянутую ложку и принялась уплетать угощение, расссказывая с набитым ртом:
— Так вот. Уж не ведаю, что там произошло у Киры с князем, но он осерчал на нее. В поруб засадил…
— А, что я говорил? — хмыкнул воевода. — Никому Руслан ее не отдал, себе приберегает.
— То она не говорила, — пожала плечами Купава. — Но запах ее я во дворе детинца учуяла сразу. Окошко поруба там как раз над землей выступает, и нам удалось перемолвиться парой слов. То есть я слушала, она сказывала. Князь за побег ведунский зол безмерно. Ее даже пороть начали, даба выдала, где он скрываться может. Однако отступили быстро да заперли. Кира просит вас уходить немедля. Руслан поиски затеял, награду за головы ваши объявил.
— Много? — поинтересовался Олег.
— Ей пять гривен за тебя обещали, когда пороли. И за всех остальных столько же.
— Видать, крепко ты его достал, — облизал ложку Ермолай, — коли серебром так бросаться начал. Однако же, коли она не у дружинников в людской, то вытащить ее проще. Что там стража у поруба? Ратник, может пара. Ужель не управимся?
— Коли она в порубе, опасаться за нее нечего, — кашлянул Сварт. — Вернемся с княжичем в Изборск — выкупим. Виру за убитых дружинников заплатим, али иначе князь сторгуется. Радомир ратников своих не бросает. Не забывайте, други: мы за княжичем посланы, а не ссоры с князьями иными искать, не удаль свою показывать…
Олег внимательно посмотрел на Сварта. Неужели этот доверенный княжеский сподвижник — предатель? Почему не хочет хотя бы попытаться выручить девушку? Хотя с другой стороны — он воспитатель Андрея. О нем в первую очередь и беспокоится. Лазутчик или нет? Из примерного списка подозреваемых остались только он и Кира. Кира за решеткой, в плену. Значит: Сварт?
— Всего два сторожа, — вслух произнес ведун. — Почему не попробовать?
— Два у поруба, наряд у ворот детинца, караульные на стенах, наряд у городских врат, караульные на башнях, — начал неторопливо загибать пальцы беловолосый ратник. — Никого не забыл? А, забыл. В ремесленных слободах своя стража, да купцы оружных слуг часто выставляют. Они ночью разбирать не станут, к ним ты крадешься али к соседу. Враз шум поднимут. И как ты собираешься пройти через все эти препоны?
— Зачем же прорываться? — пожал плечами Ермолай. — Юрьев — город древний. Про то, что из детинца подземный ход имеется, издавна слухи ходят. Сказывали еще; что князь юрьевский невольникам, что подкоп рыли, свободу посулил. А как они кладку закончили — зарезать повелел всех до единого, дабы тайну лаза секретного никому не открыли.
— Такие истории про многие места рассказывают, — пожал плечами Олег. — Может, и вправду тут тайный ход имеется. Ты знаешь, где он выходит, куда ведет?
— А зачем мне знать? — не понял дружинник. — Ты же ведун, к чародействам разным привычен. Ты его и найдешь.
Середин от неожиданности чуть не подавился кашей:
— Я-а?!
— А и верно! — обрадовался боярин Радул. — Ты тайный ход разведаешь, в детинец нас выведешь, а там мы быстро добрых людей от недобрых разведем! Молодец, Ермолай! Как я сам не догадался?
— Это мысль хорошая, — кивнул и воевода. — Тайно пробраться много сил не надобно. Киру из поруба выпустить, да и обратно уйти.
— Если лазом пройти, то дело сладиться может, — улыбнулся Сварт, — тут я спорить не стану. Давай, ведун, веди нас в детинец.
— В детинец, в детинец, Киру выручать! — захлопала в ладоши Купава. — Какой ты молодец, ведун! Я сейчас, доем и перекинусь. Кирино окно укажу.
Мнение Олега, похоже, никого здесь не интересовало, и он впервые пожалел о той славе, которую успел себе заработать. Никто в отряде ни на миг не усомнился в его беспредельных возможностях. Догадались попросить его найти тайный ход — значит, найдет.
— Темноты хоть подождите, — попросил он. — Под стенами ведь ходить придется. Этим лучше заниматься незаметно.
— Дык, смеркается уже! — поднял глаза к небу воевода. — Кабы до темноты к Юрьеву успеть дойти — и то ладно. Купава, тебе не судьба подругу свою выручать. Оставляю тебя здесь за старшую, за конями да добром приглядеть. Сбираться нам некогда.
— Ну, дядя Микула!
— И не спорь! Там каждый меч на счету, никого заместо тебя оставить не могу. Ты свое дело сделала, теперича у огня посиди…
Пока воевода пререкался с девчонкой, Олег отошел к ближайшей иве, срубил с нее саблей ветку вблизи разветвления, снял кору, чтобы получившаяся рогулька лучше скользила в руке. Взял в кулак, повел из стороны в сторону. Рогулька смотрела строго вперед, ни на что не реагируя. Что же, придется смотреть по месту.
Когда они доскакали до Юрьева, была уже глухая ночь. Затянутое низкими облаками небо совершенно не давало света, и на расстоянии дальше двух саженей все предметы растворялись в непроглядном мраке.
— А ну, воевода, — придержал коня Олег, — куда, по-твоему, тайный лаз выходить должен?
— Я так мыслю, в сторону реки, — после короткого колебания решил Микула. — Но не у стены, а подалее. Коли сеча начнется, тут людей больно много будет. А коли ниже по течению, саженях в ста, то и место спокойнее, и лодку можно заранее припрятать. С конями по лазу не пройдешь. А коли сразу в лодку сесть, вода сама понесет. От пешего отгородит, конному рано или поздно хода не даст. Плыви да плыви, пока все не отстанут. Лишь бы с луков не посекли, а остальное не страшно.
— Тогда к реке повернем, — решил Середин, натягивая правый повод и пуская гнедую широким шагом.
Проехав так саженей двести, он спешился, снял с холки лошади ивовую рогульку и медленно пошел к реке, наблюдая за лозой и сам не очень веря в успех. Если получится, если Микула не ошибся, если ход вообще существует…
Влажная от росы трава тихо шелестела по сапогам, сзади пофыркивали кони. На стене, на башнях, горели факелы — но никакой пользы от их света здесь, далеко внизу, не ощущалось. Десять шагов, двадцать… Вот уже половина пути до высокого речного берега, вот до него осталось совсем чуть-чуть. Середин уже открыл рот, чтобы признать, что ничего из их затеи не получилось — как вдруг белый кончик в месте соединения ветвей сам собой полез вверх, и ведун выдохнул:
— Есть!
Ехавшие следом дружинники моментально попрыгали на землю:
— Где? Где он, ведун?
— Под нами, — тихо сообщил Олег. — Сейчас я поверну вдоль хода и найду его конец. Так, к граду нам идти ни к чему, значит… Значит, я поворачиваю к нему спиной…
Он зашагал мелкими шажками вперед, внимательно следя за кончиком лозы и, едва он начинал опускаться, тут же останавливался и, поворачиваясь вправо или влево, находил верное направление. Метров через пятьдесят нога неожиданно провалилась вниз, и ведун ухнулся в какую-то яму. К счастью, та оказалась неглубокой — от силы по пояс.