Федор Ильич внимательно выслушал все, что они ему сообщили о нападении на Лазаревскую, о злоключениях на дрейфующем судне. Особо его заинтересовало сообщение о предательстве Михаила Павловича Давыдовского и Марины Островцовой. Он даже переспросил, уверены ли члены группы в том, что именно так обстояло дело.
Получив утвердительный ответ, контр-адмирал не стал развивать тему. Нагибин лишь пообещал, что вскоре доставит ученых и спасенное оборудование на ближайшую российскую антарктическую станцию. Изыскания углеводородов будут продолжены.
Когда же встал вопрос о новом руководителе научно-исследовательской группы, Федор Ильич ответил, что это не в его компетенции.
Самоходная подводная платформа медленно вплыла в тоннель, вырубленный в скалах. На этот раз мобильная группа Саблина вооружилась основательно — помог Нагибин. Виталий сидел, сжимая рычаг управления, рядом с ним пристроилась Катя. Зиганиди расположился на кормовой платформе, к которой был принайтован брезентовыми ремнями герметический ящик с оружием. Прожекторы раздвигали темноту впереди по курсу.
Платформа всплыла в пещере. Мощные фары осветили гитлеровскую субмарину, стоящую на приколе. Боевые пловцы сняли маски.
— Ух ты! — вырвалось у Николая.
— Ты до сих пор нам не верил? — спросил каплей, подгоняя платформу к настилу.
На этот раз поднимать ее пловцы не стали, просто привязали к стойке. Катя и Виталий подняли герметический контейнер на помост, отбросили крышку, разобрали оружие. Водолазное снаряжение они сложили под стену, замаскировали старым истлевшим брезентом.
— Ничему здесь не удивляйся, — посоветовал Саблин Николаю. — Действовать будем напористо и решительно.
— А как же иначе? — Зиганиди пожал плечами.
— Много на себя не бери. У тебя только полторы руки.
Виталий повернул ручку рубильника. Под сводами пещеры вспыхнули лампы.
— Нам сюда. — Каплей указал на металлическую дверь, перед которой лежал опрокинутый сварочный агрегат.
— Настоящая машина времени, — прошептал Николай, вглядываясь в глубину коридора.
— Мы бы и в кабинеты по дороге заглянули, но на это нет времени, — сказал Саблин и зашагал по гулкому тоннелю.
Следом за ним шла Сабурова, замыкающим — Зиганиди. Оружие они держали наготове. Патроны досланы в патронники, предохранители сняты. Николай заглянул в приоткрытую дверь, едва сдержался, чтобы не перекреститься, и стал нагонять товарищей, ушедших вперед.
Виталий дошел до поворота, остановился и поднял руку, чтобы замерли и его подчиненные. Ждать пришлось недолго. Все повторилось. Мигнул и погас свет. Защелкало, зашипело в динамиках над головами, а затем грянул военный марш. Музыка была, правда, другой, но это ничего не меняло.
— Ждем, — тихо произнес Виталий. — Действуем по плану.
Из темноты донеслись шаги. Из динамиков послышались истерические немецкие команды. Грохотнули автоматы. Трассеры осветили коридор. Боевые пловцы залегли и открыли ответный огонь.
— А теперь отходим, — шепнул Саблин. — И побольше шума!
Зиганиди с Катей сделали несколько выстрелов и отбежали. Виталий остался на месте и затаился. Он боялся, что противник раскусит его план, но тот все же сработал. Стрелки решили, что противник отступил, и двинулись вперед, ведя огонь одиночными. Саблин вжал голову в плечи. Пули рикошетили от каменных стен, визжали. Одна из них вполне могла зацепить его.
«Пора», — решил Саблин, одну за другой бросил за поворот две светошумовые гранаты, плотно зажмурился и зажал уши руками.
Полыхнула ослепительная вспышка, звуковая волна пронеслась коридором. За поворотом послышались стоны. Саблин включил фонарь и бросился вперед, за ним спешили Катя с Николаем. На каменном полу катались двое оглушенных мужчин в форме вермахта. Зиганиди быстро подхватил автоматы, выпавшие из их рук.
Мужчин поставили к стене. Виталий посветил им в лица фонарем. К своему удивлению, он узнал аргентинцев.
— Педро и Гомес, Гомес и Педро, — проговорил капитан-лейтенант с грозной интонацией. — Так вот какие нацисты здесь обитают!.. Где Давыдовский и его женщина?! — после паузы выкрикнул он.
Но оглушенные аргентинцы еще не пришли в себя. Они даже не слышали вопроса, невидящими глазами пялились на слепящие фонари и просили их не убивать.
Саблин выругался и приказал:
— Ведите их в какой-нибудь кабинет. Тут их немало.
Катя с Зиганиди погнали пред собой Педро и Гомеса, втолкнули в незапертую дверь. Саблин повернул выключатель на стене. Под потолком неярко загорелась старомодная люстра с матовым плафоном. Обстановка была довольно богатой: стол для совещаний, стулья, обтянутые бархатом, кожаный диван с высокой спинкой. Аргентинцев усадили на него, чтобы они пришли в себя. Наконец Педро потряс головой и уставился на Саблина так, будто впервые видел его в жизни.
— Где Давыдовский и его женщина?! — рявкнул Виталий. — Быстро отвечать!
— Кто?.. — растерянно переспросил Гомес.
Десять минут интенсивного допроса не принесли положительного результата. При этом Саблину стало понятно, что если бы аргентинцам было известно что-либо о российских ученых, то они тут же из страха выложили бы всю требуемую информацию.
— Верю, что вы к похищению непричастны, — наконец-то пришлось признать очевидное Саблину.
Гуихарро с облегчением вздохнул и сказал:
— Мы просто зимовщики на станции. Вот и все.
— Вот и все? — переспросил Виталий. — А этот бункер с подземным причалом и субмариной — детские игрушки?
— Почему же? — Лопес замялся. — Все здесь самое настоящее. Подземное убежище еще при Гитлере строили, чтобы в случае поражения тут могла укрыться нацистская верхушка вместе с гарнизоном, архивами, рабочими. Мы сами не знаем всех лабиринтов, но здесь есть и лаборатории, и даже родильное отделение.
— Вот только нацистов нет, — заметила Катя. — Тогда какого черта вы тут делаете?
— После поражения часть немецкого истеблишмента эвакуировалась из Германии на подводных лодках. Но по дороге нацисты, привыкшие к роскоши, справедливо рассудили, что жить в подземном городе и работать ради мифического возрождения рейха — это плохая идея. — Гуихарро улыбнулся. — Они сдали субмарины властям нашей страны, обменяли информацию об антарктическом убежище на аргентинское гражданство и спокойную старость. С тех пор над катакомбами и существует декорация Сан-Мигеля, основные же работы ведутся здесь.
— Неужели кому-то кроме историков еще интересны нацистские секреты? — удивился Саблин.
— Среди политиков много сумасшедших. — Педро ухмыльнулся. — Им подавай секреты вечной молодости, открой местонахождение Шамбалы. Они свято верят, что гитлеровским бонзам все это было известно. Вот мы с Гомесом и работаем для таких придурков. Понемногу разбираем архивы. Составляем бессмысленные отчеты, а они верят и финансируют. Большего нам не надо.