– Всякое бывает…
– А от кого и когда поступило сообщение о возможном покушении?
– Информация пришла сегодня рано утром от надёжного осведомителя. У него ещё не было проколов.
– Хотел бы я с ним побеседовать… А сейчас, – Холмс ещё раз окинул взглядом Хадсонс-плейс, – переместите этих, – он стал показывать, – туда, туда и туда. А тех туда, туда и вон туда. А мы с Уотсоном будем находиться рядом с кэбами.
Инспектор уже начал давать указания своим подчинённым, когда Холмс обернулся и произнёс:
– Никто не должен пострадать. Преступник нам нужен живым.
Мы с Холмсом заняли свою позицию, ну а вскоре подошёл поезд, и суматоха ещё более усилилась. Холмс наблюдал, а я просто глазел по сторонам. Но тут мой напарник напрягся. Его взгляд стал более пристальным. Я проследил за ним и увидел, судя по всему, тех, кого мы ждали, – возвращавшихся родителей мисс Харрис. Они шли следом за носильщиком, который уверенно вёл их к стоянке кэбов.
– Это они? – тихо спросил я.
– Да, – также тихо ответил Холмс, а через некоторое время добавил, – приготовьтесь, Уотсон, они подходят. Видите кэбмена в синей куртке?
Я кивнул и сжал в руке свой армейский револьвер.
– Это он. Стреляйте только в крайнем случае и только по конечностям.
То, что произошло потом, мне вспоминалось неоднократно. В тот момент, когда кэбмен открыл дверцу, чтобы усадить пассажиров, рядом с ним появился один из агентов и попытался его задержать. Но, видимо, у него была плохая выучка, либо преступник был готов к нападению, и в то же мгновение я увидел, как агент валяется на земле, а кэбмен, выхватив револьвер, целится в своих клиентов. А дальше всё происходило как во сне. Мой револьвер каким-то образом появился в моей руке и выстрелил в руку преступника с пистолетом, которая дёрнулась и выпустила своё грозное оружие. Ах, если бы на этом всё закончилось! Но все находящиеся рядом агенты открыли такую стрельбу, что казалось, я вновь нахожусь на войне… И пока все патроны не были израсходованы, стрельба не прекратилась. Холмс и инспектор Круг тщетно пытались остановить своих подчинённых. В итоге всё было кончено. Когда мы с Холмсом подбежали к месту трагедии, то увидели весь ужас. Тело предполагаемого преступника было всё испещрено пулями и лежало в луже крови. Рядом с ним лежали супруги Харрис – они были мертвы. Недалеко от распластанных тел лежали ещё двое: носильщик и мальчик-разносчик газет лет десяти. Неожиданно он шевельнулся и я, не раздумывая, бросился к нему. Грудь его слабо вздымалась, а по рубахе расползалось алое пятно. Я разорвал его верхнюю одежду, и мне стало ясно, что мальчик скоро умрёт. Глаза его были закрыты, но на какой-то момент он попытался открыть глаза и что-то сказать. Я наклонился к нему поближе и слегка приподнял голову. Но послышался только хрип, а затем бульканье, и изо рта полилась тоненькая струйка тёмной крови. Мальчик последний раз дёрнулся и испустил дух…
Я встал и огляделся. Смотря на окружающий меня ужас, я не мог оторвать взгляда от него. Как так могло получиться? Почему погибли невинные? Я как будто бы оглох. И смотрел на тела, на кровь, на окружающих, не слыша ничего. Я видел, как Холмс кричит на инспектора. Я видел их лица, выражавшие ужас и злость. Для меня как будто всё остановилось. Через какое-то время подошёл Холмс, тронул за плечо и мы пошли. Всё было как в тумане. Потом я обнаружил, что мы с ним сидим за каким-то грязными столом, а перед нами стоят два стакана. Что было потом, я смутно помню: наверное, мы много выпили, потом шли вдоль Темзы, пахло нечистотами, потом, наверное, опять пили. Затем я спал, но это был не сон. Как только я проваливался в эту пелену, в это безвременье, как вновь видел тот ужас, который произошёл на моих глазах, всего несколько часов назад. К утру, обессилев от пережитого, мой организм всё же погрузился в сон, который, наверное, продолжался бы долгое время, если бы не голос Холмса, вырвавший меня из его крепких объятий.
– Вставайте, Уотсон, – услышал я далёкий голос моего друга. – Сегодня нам предстоит поставить точку в этом кровавом деле.
Последние произнёсённые слова возымели поистине волшебное действо. Туман рассеялся, всё обрело реальность. И в ней, в этой реальности, сегодня должно было всё завершиться. Я бодро вскочил с постели, но чуть было не рухнул вновь – вечерние события дали о себе знать. И всё же я чувствовал подъём, и ничто не могло мне помешать. Холодная вода взбодрила моё тело, и несколько посвежевшим я спустился в гостиную к Холмсу, который сидел в кресле и просматривал утренние газеты.
– Доброе утро, Уотсон.
– Доброе утро, Холмс. Что там, – я указал на газеты, – хорошего сообщают?
– Я несколько переоценил способности наших клиентов. Оказывается, весть о мнимом покушении на королеву была делом не их рук. Судя по всему, это Малыш Джонни со своей бандой – вчера был ограблен ювелир на Кеннон-стрит.
Я подошёл к своему креслу и плюхнулся в него.
– Что будем делать дальше, Холмс? Все нити оборваны. А вы говорите о завершении, – и вопрошающе посмотрел на моего знаменитого друга.
– Что делать? – Холмс нахмурился, а потом рассмеялся: – Конечно же, брать паука, он-то никуда не делся.
– И вы его знаете?
– А вы разве нет?
– Нет, – я задумался. События последнего времени никак не выходили из головы. Почему это всё происходило? Кому это было надо? Загадочная телеграмма, нападение на братьев, приведшее к смерти Джорджа Уилбри и сотрясению мозга Андрэ Домбре. Странный грабёж и убийство мисс Харрис, а вчера случайная смерть её родителей. Смерть исполнителей. Пожар в усадьбе Мориарти. Исчезновение доктора Смита, лечащего врача мистера Домбре. Зачем всё это? Я посмотрел на Холмса. Он спокойно продолжал читать газету, периодически выпуская кольца дыма. А если предположить, что у братьев появился наследник или конкурент… Мои рассуждения понеслись дальше… Но при чём здесь мисс Харрис, если принять во внимание тот факт, что она не успела выйти замуж за мистера Домбре? При чём здесь её родители?
И тут меня осенило. Всё стало ясно, как день. Как же я был слеп! Но Холмс, он-то хорош! Почему он допустил всё это? Я посмотрел на него. Холмс отложил газету и улыбнулся.
– Вы всё поняли, мой дорогой друг?
– Холмс, но почему вы не смогли всё это предотвратить, почему не задержали преступников, если с самого начала… – Я не договорил. Я не мог сказать ни слова.
– Мой дорогой друг, я разделяю ваше негодование моими действиями или же моим бездействием. Но поймите и вы меня. Без фактов я бессилен. А их я получил только сегодня утром. Поэтому не ругайте меня, будьте снисходительны.
– И как давно вы всё поняли?
– Уотсон, а вы разве ничего не заметили, когда делали укол мнимому, сейчас я уже уверен в этом, мистеру Домбре?
Я задумался и чётко вспомнил, как во время нашего визита к мистеру Домбре сделал ему укол морфия. Я просиял.
– Татуировка на плече?