Человек в комбинезоне наконец закончил свой путь с небес на землю. Мягко, по кошачьи спружинил короткими ногами и ловко вывернул из-за спины винтовку. Передернул затвор. И стал поднимать оружие. Алексей перестал искать свой карабин и поднялся на ноги.
— Мужики, ну хватит уже. Ценю ваш юмор.
За его спиной рявкнули:
— Лечь!
Алексей обернулся и увидел как в пяти шагах егерь целится ему в голову. Глаза у Григория бешено сверкали.
— Лечь!!
И Алексей сразу понял — не розыгрыш. И тотчас упал, повинуясь свирепой команде.
Они выстрелили почти одновременно и это «почти» завершило жизненный путь одного из них. Человека в комбинезоне бросило навзничь и кусок свинца из его винтовки вспорол верхушку кедра, с которого он только что спустился. Григорий по-звериному оскалил зубы.
— Не надо было паря… не люблю.
В той стороне, где находились Борис и Павел послышались крики. Егерь побежал туда, крикнув Алексею:
— Помоги майору!
Кровь из раны на груди Игоря уже остановилась. Пока Алексей перевязывал его на той стороне тропы опять началась стрельба. Качались деревья, раненые шальными зарядами, обрубленные ветки сыпались на траву, зверье спешило покинуть водопой.
Вскоре все стихло. Алексей взвалил Игоря на спину и вышел на тропу. К нему подбежали пилоты и Григорий. Егерь был мрачен.
— Как он?
— Жив… конечно жив!
— Несите его к джипу, я догоню.
— Кто это был?!
— Не знаю. Тут их несколько. Остальные ушли, бл… дь!
Игоря понесли к машине. Григорий подошел к убитому в черном комбинезоне и сдернул маску. На него мертво смотрели узкие темные глаза. Желтое лицо, короткие жесткие волосы. Егерь сплюнул.
— Китаеза. Давненько вас тут не было.
Обратный путь проделали в почти в полном молчании. Алексей придерживал голову Игоря и коротко отвечал на встревоженные вопросы Павла:
— Жив. Конечно, жив.
Григорий вел джип одному ему ведомыми местами. Продирался сквозь заросли, нырял на дно распадков, обдирал бока о стволы. Распугав кур и гусей на бешеной скорости миновали деревню, не дожидаясь пока сонный солдатик поднимет шлагбаум снесли полосатую перекладину и подлетели к медчасти. Увидев окровавленного Игоря Леонов бросился в операционную:
— На стол его, быстро!
Стараясь не глядеть друг на друга пилоты сели напротив двери. Вспыхнула надпись «Не входить, идет операция!» И… погасла через несколько минут. Вышел Леонов. Стянул резиновые перчатки. Посмотрел куда то в сторону. Попросил сигарету.
И сказал глухо:
— Он умер. Сразу. Пулевое ранение в сердце.
Через полчаса из местного УФСБ щупленький светловолосый радист — особист отстучал строго секретную шифрограмму. Антенна — тарелка аппаратуры спутниковой связи нащупала повисший над экватором спутник и передала ему донесение. Еще через несколько минут пучок радиоволн, прорвав помехи, достиг тарелки другой антенны, расположенной в Москве, на крыше солидного — темный низ, светлый верх — здания ФСБ на Лубянской площади. Щупленький светловолосый радист-особист (близнецы-братья они все, что ли, эти радисты-особисты?) передал шифровку далее по инстанции и вскоре адъютант генерала Рожкова, начальника Управления военной контрразведки, торопливо шел по коридору с листком бумаги в руке. У дверей начальственного кабинета он остановился, одернул безупречно сшитый китель и осторожно постучал. Из-за двери раздалось зычное:
— Входите!
Генерал Рожков давно научился по манерам своего помощника определять характер новостей. Если войдет, подчеркнуто соблюдая субординацию — спина прямая, будто кол проглотил, немигающий взгляд, остановится, пятки вместе, носки врозь — значит притащил что-то несъедобное. Если сразу от порога направится к столу, еле заметно помахивая рукой и назовет его не «товарищ генерал», а «Вадим Петрович», то в принесенных материалах нет ничего криминального.
Адъютант закрыл за собой дверь и замер.
— Товарищ генерал…
Рожков моментально просчитал его и понял, что ничего хорошего ждать не следует.
— Что там еще стряслось?
Адъютант протянул донесение.
Сообщение из Сибирска Рожков прочитал трижды. Первый раз — просто как информацию. Второй раз — чтобы соотнести эту информацию с задачами, выполняемыми объектами в далеком таежном городке. И третий раз — чтобы попытаться понять кто и с какой целью устранил пилота новейшего истребителя. Потом он уже машинально скользил взглядом по строкам, делая предварительные выводы и намечая дальнейшие действия.
«Совершенно непонятный акт. Никакой логики. Иностранная разведка? Нет, слишком глупо. Те бы попытались купить летчика, кого-то из обслуживающего персонала, или принудить их угрозами к передаче секретных сведений. Ведь суть интереса к „Саблезубому“ заключается именно в его уникальности. При чем тут жизнь тех, кто его испытывает? Убив пилота они сразу подставили себя. Можно еще — с огромной натяжкой — понять если бы целью был Кедров. Убит главный конструктор, высший секретоноситель, конечный результат его работы исчезает в тумане… Тоже чушь. Профи так не делают. И этот… китаец. Такое впечатление, что дело не в „Саблезубом“. Тогда в чем же?»
Рожков кашлянул и расслабившийся адъютант снова продемонстрировал свою выправку.
— Вот, что… Отстучи шифрограмму в Сибирск Кедрову. Пусть немедленно вылетает в Москву. И дай знать полковнику Свирскому, что жду его завтра в 16–00 у себя.
— Он сейчас в…
— Неважно. Завтра ровно в 16–00.
— Есть!
Адъютант вышел и осторожно закрыл за собой дверь. «Дай знать»! Это первая проблема. Улетел в Красноярск, но возможно с остановкой в Омске, где, если позволит время поедет на показ оружия на полигон! Во как! «В 16–00 у себя» — это вторая проблема. Свирский может опоздать, а виноват кто окажется? Адъютант как всегда стрелочник, естественно. Надо торопиться!
Андрей посмотрел на часы и почти бегом припустил по коридору. На повороте он столкнулся с одним из сотрудников.
— Что, Андрюша? Тяжел адъютантский хлебушек? Снова от начальства директива поступила «иди туда не знаю куда, найди то не знаю что»?!
— Иди ты сам… знаешь куда!
Сотрудник довольно заржал, а Андрей еще быстрее побежал к выходу.
Агентурное наблюдение № 2
Ленгли. Штаб квартира ЦРУ. Разговор директора ЦРУ с руководителями Директоратов.
— Это все, что я могу сообщить вам, господа о беседе с президентом! Какие будут предложения? Научно-технический Директорат.
— Информация весьма скудная. Вся новизна спроектированного русскими истребителя заключается именно в использовании качественно новых материалов, электронике, вооружении. То есть в НАЧИНКЕ. А к этим компонентам подступов нет. Кое в чем — летные качества, например, определимся после того как истребитель поднимется в воздух и его можно будет увидеть со спутника.