Намыливался с нами и Худой, но мы резонно рассудили, что тот будет лишним. Заедет еще без базара в табло барону — отписывайся потом.
Не сказать, что Цагар принял нас с распростертыми объятиями, но против препровождения на базу возражать не стал. Во-первых, все равно бы мы приказ командира выполнили, как говорится, любой ценой. А во-вторых, ссориться с властями барону не с руки. Бояться особо нечего — сам он непосредственно с наркотой дел не имеет. На это есть специально обученные парни.
При разговоре Удалого с Цагаром нам, естественно, присутствовать не по чину. Так что все прошло тет-а-тет. Результатом же беседы командир остался не удовлетворен, если не сказать больше. Цагар на недвусмысленное предложение материально поучаствовать в судьбе Белого, тем самым несколько компенсировав вину своих соплеменников, ответил отказом.
— Нет, ну он вообще охренел! — возмущался после Сергей Терентьевич. — Открестился от тех уродов, заявив, что знать их не знает, и знать не желает, а сам с наркотиками ничего общего не имеет. Предложил подачку в пять тысяч рублей для приобретения лекарств. Да там одна только упаковка больше двух с половиной стоит. Не-ет! Меня за живое задело. После такого он и сотней не отделается. Пора душить гада.
Поход командира к Сиротину обернулся задачей оперативникам вплотную заняться сбором информации на Цагара и его окружение. Но пара задержаний погоды не делала. В самом деле, что такое для наркобизнеса потеря в общей сложности около ста граммов отравы? Слезы! Да еще и «приземлить» никого не удалось. Результаты экспертизы ошеломили: в изъятых пакетиках оказался… мел.
Тут уж одно из двух: или нам эту информацию специально подставили, или какая-то сволочь умудрилась подменить вещественные доказательства. Удивляться этому не стоит, памятуя об имеющемся в наших рядах предателе. А Шустов, кстати, тогда принимал самое активное участие.
Манной небесной стала информация Руслана о предстоящей перевозке восьми килограммов героина.
— Никто из наших пока об этом не знает, — сообщил Комиссар в кабинете Удальцова. — Я еще не докладывал и не отписывался. И, наверное, ставить остальных в известность не стоит. Контора конкретно «течет». Кто стучит, пока вычислить не удается.
— Но ведь для того, чтобы наркоперевозчики не соскочили, желательно присутствие следователя с экспертом? — поинтересовался командир. — Иначе с доказательствами проблемы возникнуть могут. Вес-то немалый — адвокаты за такой лакомый кусок в лепешку расшибутся.
— Вот и я о том же! — Рус задумчиво потеребил губу. — Да хрен с ней, с этой информацией! Боюсь, что в итоге снова мел поимеем или глюкозу, к примеру. А у нас, как я понимаю, стоит задача побольнее Цагара зацепить. Деньги, насколько мне известно, в закупку именно этой партии дряни вложил как раз он.
Пока вспоминал предшествовавшие захвату события, прибыли на базу. Разоружившись и спрятав отобранные у бандитов стволы, разъехались по домам. Только в квартире прочувствовал, насколько, оказывается, промерз. Не хватало еще заболеть! Приняв в качестве профилактики соточку, завалился отсыпаться.
* * *
Спрашивается, за каким лешим нас так готовили? Сидим тут, в Керла-Юрте, ни хрена не делаем, только жрем и спим… Да еще при редких особо интенсивных артобстрелах гасимся по качественно отрытым окопам полного профиля. На все наши вопросы Весна отвечает:
— Придет еще ваше время, не спешите в пекло…
И хоть завозмущайся! Нет, я Зименко прекрасно понимаю: кого-либо из подчиненного личного состава «грузом двести» ему везти домой не в кайф. Ну и использовать, кроме того, специалистов, типа нас, в качестве пехоты — не самый лучший выход. Вот и торчим до сих пор в солдатской палатке, жирок копим.
Спасибо, что по обстановке майор просветил. Оказывается, поселок Долинский был занят федералами еще до нашего прибытия — двадцатого декабря. Боевики, правда, в нем до сих пор появляются. Кто под видом мирных жителей разведку ведет, кто по ночам умудряется просачиваться через минные поля, точных карт которых ни у кого нет. Да что там карты минных полей? Обычные топографические — и те только у командования. Зато у «духов» с этим полный порядок. Взяли тут недавно разведчики двух «чехов», а у тех мало того, что при себе карты-пятисотки, так на них еще и все свежие позиции наших войск обозначены, с указанием конкретных батальонов даже, не говоря уж о более крупных формированиях.
Весна с разведчиками махом контакт наладил, где-то отыскал ксерокс, бумагу. В результате снабдил нас, хоть и хреновенькими, но крупномасштабными картами, а не древними стотысячными да схемами, как у остальных. Посадил за их изучение. На все про все дал один день. По истечению назначенного им срока устроил зачет, да какой! С первого раза никому сдать не удалось. Разнос был нешуточным. Хорошо, хоть посторонние при этом не присутствовали. В конце все-таки смягчился:
— Вы, парни, конечно, молодцы. Основное схватили верно. Но этого недостаточно. Представьте себе, что вас ночью выбросили в Грозный. Кругом стрельба-пальба, снайпера на каждом шагу. На каждую вспышку — массированный огонь «духов». Как вы собираетесь ориентироваться? Карта вот здесь у вас должна быть, — постучал он себе по лбу, — причем во всех подробностях.
Впоследствии придирки Весны мы поминали только добрым словом. В том, что вся наша группа снайперов вернулась домой без потерь, немалая его заслуга.
Штурм города начался под самый Новый год — утром тридцать первого декабря. С утра разбудил рев залпов стоящей неподалеку батареи «Градов». На сборы Зименко дал целых полчаса, по истечению которых погрузились в поджидающий нас «Урал» и двинулись в неизвестность.
Ехать пришлось недолго. Минут через пятнадцать машина остановилась. Выскочивший из кабины Весна постучал по тенту:
— К машине! Прибыли.
Выпрыгнув из кузова, обозрели окрестности. Вдалеке, в стороне ясно видимой столицы мятежной республики, разгорается нешуточный бой. То тут, то там вспыхивают взрывы, «броня» постепенно втягивается в город, солдаты же копошатся далеко позади.
— Какой идиот бросил туда технику без пехотного прикрытия? — внезапно вырвалось у меня.
— Разбираешься? — заинтересованно спросил Зименко. — Откуда?
— Рязанское воздушно-десантное.
— Понятно, — протянул майор. — Располагайтесь пока, — указал он на загнанную в укрытие БМП. Это ваш временный дом.
— Насколько временный? — поинтересовался Сергей.
— Там видно будет. По крайней мере, шмотки пока туда можно забросить. Насчет постоянного места базирования сейчас буду разговаривать. Если удастся, разместимся в Радужном.
Н-да! Жилье… Считай, что на улице. Ночевать зимой внутри «бэхи» можно только в мирной обстановке при наличии достаточного количества солярки. На войне же боевая машина, стоящая с работающим двигателем, запросто может стать братской могилой. Вот и сейчас бойцы под броней не прячутся. Сгрудились вокруг небольшого костерка, грея над огнем руки.